Аркадий Смолин, специальный корреспондент РАПСИ

Интернет в том виде, каким мы привыкли его воспринимать с первых лет существования, скоро может перестать существовать. Абсолютная свобода мысли и слова, имморализм и суровость нравов продвинутых пользователей всегда навевала параллель с пиратами.

Отличие цифровых анархистов от морских, пожалуй, лишь в том, что первые ставят под сомнение неприкосновенность не только собственности (интеллектуальной и материальной), но и личности постороннего человека. Троллинг, клевета, оскорбления и клонирование виртуалов грозит лишить неподготовленного интернет-пользователя не только репутации, чести и достоинства, но и собственного имени.

Тем не менее, правовая борьба с клеветой в сети может оказаться непоправимой ошибкой в стратегии приручения Интернета государством.

Границы Либерталии

Законодательные инициативы западноевропейских стран наводят на мысли, что либерталия в Интернете может быть в скором времени погублена так же, как ее предшественница – пиратская республика на Мадагаскаре тремя веками ранее.

В 1694 году около сотни пиратов во главе с капитаном Миссьоном основали на Мадагаскаре первую свободную коммуну (Либерталию – Страну Свободы). Основополагающим ее принципом было: "Мы провозглашаем равенство всех людей без исключения". Среди ее жителей были французы, англичане, голландцы, португальцы, арабы и африканцы разных племен, которые вскоре начали общаться между собой на своеобразном жаргоне из европейских, африканских и малагасийских слов.

Ровно триста лет спустя, начиная с 1994 года, начало формироваться сообщество Интернета – всемирное, равноправное, полностью независимое и свободное, со своим языком и особыми правилами. До расцвета эпохи соцсетей, главным из этих правил был скепсис к "авторитетной" информации, проверка любых фактов и мнений. В таких условиях "клевета" становилась лишь поводом для привлечения внимания к какой-либо персоне или проблеме.

Появление социальных сетей приучило активно пользоваться Интернетом широкие массы людей, не отягощенных привычкой к рефлексии и контролю над собственными поступками.

Когда-то гибель пиратской Либерталии началась с чрезмерного увлечения идеей равноправия. Вслед за женитьбой на туземках и объединением собственности, в сознании жителей Либерталии поплыла и антропологическая граница. Только ли человек может обладать в республике правами?

Например, внешнее отличие лемуров от людей может быть вызвано лишь условиями их жизни в лесу. При определенном просвещении, полагали пираты, если лемуры будут жить рядом с ними, они вполне способны подняться до сопоставимого с человеческим уровня. Лемуры должны были даже стать моральным примером для человека, ведь они не отличают своего от чужого – то есть лишены алчности.

Миссьон даже предложил при штурме вражеских кораблей использовать местных лемуров наравне с пиратами. Впрочем, вскоре выяснилось, что лемуры не только не отличают своего от чужого, но и в схватке не способны отличить своих от чужих, так что пользы от них никакой, один хаос. Примером для окружающих они все же стали – вскоре желание защищать свою коммуну от набегов туземцев потеряли и остальные ее жители.

В современном интернете на роль амбивалентных лемуров претендуют любители троллинга и создатели виртуалов.

Сегодня развитые страны озабочены созданием полноценной законодательной базы и судебной практики для Интернет-среды.

Основополагающим вопросом оцифровки правовой практики становится проблема защиты имени и репутации человека. Главной угрозой в данном случае выглядит клевета и оскорбления анонимов.

От того насколько легко в Интернете гражданин может защитить свою честь и достоинство, а бизнесмен – деловую репутацию, зависит статус государства и уважение к его законам не только в онлайне, но и в офлайне. Для бизнесменов же борьба за свою репутацию в Интернете в условиях только формирующейся правовой практики напрямую связана с захватом пространства для расширения бизнеса, а также попыткой установить удобные для себя правила.

Как следствие, за последний год (согласно исследованию Монреальского университета) 15% судебных решений в Канаде и США, касающихся Web 2.0, были вынесены по обвинению в клевете. Во Франции эта цифра и вовсе достигает 49%. В России также число исков по статьям 129, 130 УК РФ и 152 ГК РФ продолжает последовательно расти на протяжении последних 20 лет (при том, что каждый год удовлетворяется не более трети из них).

Впрочем, в подавляющем большинстве случаев в России ответчиками по искам о клевете выступают по-прежнему только СМИ, что свидетельствует о некоторой пассивности и даже отсталости российской информационно-предпринимательской среды. А значит адаптировать актуальные бизнес-технологии они, вероятно, будут уже в пакете с новейшей правовой практикой, которая сейчас только начинает формироваться вокруг них в западных странах.

Пока же использование имеющихся правовых и законных инструментов в Европе и США не оказывает существенного влияния на масштаб проблемы. Клевета обретает все новые формы, увеличивается ее роль как бизнес-инструмента, оскорбления и троллинг радикализируются, все чаще жертвы кончают жизнь самоубийством.

Как следствие законодатели сталкиваются с необходимостью изменить правила игры в Интернете для защиты простых пользователей. В первую очередь, речь идет о деанонимизации.

12 июня 2012 года члены парламента Великобритании рассмотрели во втором чтении законопроект о клевете в Интернете. Предлагается обязать владельцев соцсетей, блогов и форумов сообщать жертве имена, адреса электронной почты и данные интернет-протокола "троллей", чтобы она могла подать в суд на обидчиков. Сайты, на которых были размещены клеветнические и оскорбительные сообщения будут избавлены от судебных исков, если они поспособствуют раскрытию личности клеветников. Иначе они будут нести ответственность за клевету в той же мере, что и авторы лживых сообщений.

Действия "троллей" и клеветников ставят в сложную ситуацию владельцев соцсетей, блог-хостингов и других площадок для свободного общения пользователей. С одной стороны, отказ выдавать имена хулиганов выглядит как покрывательство нарушителей правопорядка, с другой же – неожиданная деанонимизация нарушает конвенцию с пользователями, подрывает доверие к сайту, а также резко ограничивает свободу самовыражения в сети.

Самое неприятное, что подобная охота на клеветников вряд ли принесет положительный результат. Те, для кого клевета (черный пиар) – это бизнес, придумают более совершенные стратегии (например, будут платить простым пользователям, чтобы те оставляли на страницах обсуждения услуг конкурентов разгромные отзывы). Те же, для кого это развлечение – только озлобятся, и изобретут более жесткие формы нападок как на "хомячков", так и на правовые структуры, суды (их техническая подготовка позволяет ожидать чего угодно – от хакерских взломов до точных фальшивых копий страниц судов и соцсетей).

Так, например, новый символ свободы, ставший в прошлом году основной площадкой для координации действий во время революций, митингов и других форм протеста, Twitter, в ближайшее время может перестать существовать в своем нынешнем виде и статусе. На прошлой неделе глава компании Дик Костоло в интервью The Financial Times назвал масштаб оскорбительных действий в Твиттере "ужасающим".

Сервис микроблогов примет меры против "троллей" и "разжигателей ненависти". Для начала, руководство Twitter планирует скрывать ответы от пользователей с малым количеством читателей, и у которых не заполнен профиль в своем аккаунте.

Очевидно, что эта мера принесет, в лучшем случае, лишь кратковременный эффект. Доказательство тому – хотя бы опыт борьбы с ботами в "Живом журнале", которые на каждое внедрение новых средств, направленных против них, отвечают увеличением активности на качественно ином уровне. Потому борьба с клеветой и оскорблениями в соцсетях и блогах вскоре вполне может эволюционировать к появлению цензуры. Причем внедрить ее могут как правоохранительные органы, так и само руководство соцсетей и блогов.

Учитывая тот факт, что борьбой с клеветниками в сети сегодня больше всего озабочены развитые страны (столкнувшиеся с движением "Оккупай" и другими новейшими формами протестной активности), вызывает опасение отсутствие четких критериев, где заканчивается борьба государства за безопасность и спокойствие граждан в Интернете, и начинается захват контроля над информационным полем оппозиции.

Эффект Стрейзанд против Гордон и Шмидта

Проще всего было бы обвинить во всем недальновидных "троллей", которые, подобно лемурам не разбирая "своих" и "чужих", хищно набрасываются на любую глупость, чем настраивают против себя не только простой люд, но и властные структуры, ставят под угрозу как свою собственную безопасность, так и перспективу существования всей свободомыслящей среды.

Однако же проблема намного глубже. Даже если не вдаваться в широко обсуждаемый в философских кругах принцип не тождественности между личностями человека в реальности и в сети (что ставит под сомнение адекватность понятия "оскорбление" сетевым реалиям), возникает вопрос о критериях оценки клеветы. Совершенно непонятно, какой институт и каким образом будет сегодня определять наличие оскорбления и масштаб морального ущерба пострадавших.

Тем временем, в зарубежной прессе уже много лет дискутируется тенденция постепенного снижения востребованности института диффамации (оскорбления) как таковой. Международная практика позволяет говорить о постепенной потере актуальности судебного способа решения вопросов о защите чести и достоинства. Аналитики проводят параллели между медленным, но неуклонным, вымиранием диффамационных исков в Интернет-эпоху с процессами вековой давности – исчезновением предшествовавшего им института дуэли.

Принципиальное отличие в скорости и широте распространения информации в Интернете по сравнению с традиционными СМИ, а также невозможность ее изъятия, вероятно, в ближайшем будущем приведет к формированию новых представлений о содержательной сути оскорбления и защите социального статуса человека. Пока же использование устаревших технологий, коими в условиях цифрового бума являются технически неподготовленные судьи, зачастую становится только отправной точкой для начала кампании по настоящей дискредитации имени и репутации человека.

Десять лет назад это явление получило название Эффект Стрейзанд. Выражается он в том, что попытка удалить определенную информацию приводит лишь к ее более широкому распространению. Свое имя термин получил после инцидента в 2003 году, когда Барбара Стрейзанд обратилась в суд с требованием взыскать с фотографа Кеннета Аделмана и сайта Pictopia.com 50 миллионов долларов, так как фотография ее дома была доступна среди 12 тысяч других фотографий побережья Калифорнии. Фотограф решение суда выполнил, однако Интернет-пользователи размножили фотографию дома Стрейзанд в миллионах копий.

Российский аналог Эффекта Стрейзанд можно было бы назвать Эффект Гордон. В 2011 году Екатерина Гордон обратилась в Октябрьский районный суд Ростова-на-Дону с гражданским иском к владельцам Луркоморья (аналог Википедии, освещающий знаковые для Рунета явления современной культуры на особом сленге, который в числе прочих используют "тролли") о защите чести, достоинства и деловой репутации и о взыскании компенсации морального вреда в размере 1 миллиона рублей, причиненного оскорблениями, содержавшимися в статье "Катя Гордон".

В результате мирового соглашения ответчики удалили статью с сайта. Однако там же была создана статья "Дело Кати Гордон", в которой авторы опубликовали отсканированный текст искового заявления истицы, а также приложенную к ней копию оскорбительной статьи. В итоге, вызвавший недовольство телеведущей материал был размножен на многочисленных сторонних ресурсах и получил широкую огласку, вместе с исковым заявлением, в котором было обнаружено множество ошибок.

Анализируя подобные ситуации (в т.ч. многочисленные случаи мести и шантажа подруг, супругов, сослуживцев, публикующих порочащие фото и информацию, а также регистрирующие фальшивые страницы в соцсетях и на сайтах знакомств от имени некогда близких людей), следует принимать во внимание, что малейшее ограничение в свободе освещения в сети действий постороннего человека, грозит поставить крест на развитии гражданского общества в России, ограничит возможности бороться с злоупотреблениями сотрудников полиции, чиновников, политиков, влиять на социальную активность граждан, чем так прославилась отечественная блогосфера в последние пару лет.

Можно привести несколько неоднозначный (и оттого – особенно интересный) пример подобной угрозы.

22 апреля в подмосковном поселке Новогорск автомобиль сбил 2,5-летнего Александра Архипенко. По словам очевидцев, наезд произошел на "зебре", а водитель "скрылся с места происшествия". Вряд ли эта история получила бы огласку, если бы по номерам «Мeрседеса» S-класса родители ребенка не вычислили, что в машине находился Александр Шмидт (первый вице-президент "Газпромбанка").

Об этом происшествии рассказала в своем блоге Светлана Робенкова, знакомая семьи Архипенко. После чего последовала волна перепостов и несколько публикаций в СМИ.

Ультразвуковое исследование ребенка переломов не выявило. 4 мая дело о наезде поступило в суд. Водителю Шмидта было предъявлено обвинение по статье 12.27 КоАП РФ "Невыполнение обязанностей в связи с дорожно-транспортным происшествием".

Все шло к полному забвению этой истории, пока выдающийся информповод не подкинула обвиняемая сторона. В Следственный комитет РФ поступило заявление от юридического отдела "Газпромбанка" с просьбой возбудить дело против Робенковой.

"Содержание указанной статьи направлено в отношении социальной группы топ-менеджеров крупных российских компаний, в числе которых фигурирует личность первого вице-президента "Газпромбанка". Опираясь на утверждение о том, что российская государственно-правовая система не предоставляет гражданам нашей страны правовую защиту, автор ставит в основу статьи факт "беспредела", заключающийся в социальном превосходстве представителей "топ-менеджмента известных корпораций", предоставляющем им возможность нарушать установленные законодательством нормы права, выражающиеся в допустимости «калечить и убивать людей", - указано в этом заявлении.

Самое интересное, что юридический отдел "Газпромбанка" просит привлечь к ответственности не только автора поста, но и перепечатавших его блогеров. Результат – теперь первые строчки в поисковых запросах на имя Шмидта занимают ссылки на описание ДТП и обвинения его во всевозможных преступлениях.

Даже если в данном случае скандал был инициирован с целью шантажа высокопоставленного чиновника, а блогерами раздут из личной неприязни к госслужащим, сама попытка возбудить уголовное преследование за описание и тем более перепост имевшего место происшествия выглядит угрожающе.

Сегрегация Интернета

Все эти попытки подогнать государственные законы под реалии соцсетей абсолютно избыточны, а нагнетание истерии вокруг эпидемии клеветы в сети может быть объяснено либо юридической неграмотностью, либо же конъюнктурными соображениями авторов.

Действующие законы вполне самодостаточны, если их исполнять буквально (в отличие от англичан, нам нет нужды даже принимать поправки). Интернет-пользователь может быть привлечен к ответственности только за изложение недостоверных фактов, а не за свое мнение о них. Если распространяемая информация является оценочным суждением и не может быть проверена на предмет ее соответствия действительности, суд должен отказать в удовлетворении иска. В то же время, публикация клеветнического факта на форуме или соцсети является уголовно наказуемым, независимо от статуса сообщения (официального или субъективного).

Однако такое гармоничное законодательное решение находится в очень шатком положении. В странах англо-саксонской правовой системы уже сегодня очевидна динамика ужесточения отношения судов к формам самовыражения в сети. Скорее всего, в ближайшее время политика на форумах, соцсетях, блогах и других местах свободного обмена мнениями будет формализована специальными поправками в законы по аналогии с официальными СМИ.

Доказательство тому дело месячной давности в окружном суде Тарранта (штат Техас, США). Пользователи одного из крупнейших локальных американских форумов были осуждены к выплате семейной паре Лешер почти 14 миллионов долларов США по обвинению в клевете. В 2009 году эта пара была осуждена за сексуальные домогательства к работнику их фермы. Однако почти сразу другой суд их оправдал, что не помешало пользователям форума продолжать обсуждать их склонность к сексуальным извращениям, растлению и наркоторговле. Теперь наиболее рьяные клеветники заплатят по несколько миллионов долларов за свое субъективное мнение.

Таким образом, даже в США, где при любом случае принято демонстрировать благоговейное почтение к Первой поправке, суд признал, что гарантия свободы слова не распространяется на клевету (даже в форме беседы или обмена личными мнениями). Логично будет предположить, что их примеру при первом удобном случае последуют более лояльные к своим законам и традициям страны.

Однако самой сложной проблемой в вопросе защиты Интернет-пользователей от клеветы и диффамации является вовсе не тема свободы слова, а обычная реклама.

Уже сегодня потребительские Интернет-отзывы помогают ежегодно раскручивать тысячи малых бизнесов и столько же разорять. Западные Интернет-аналитики (например, Кэри Уотерс) уверены, что через 10-15 лет успех частного бизнеса, товаров и услуг будет на 99% зависеть от отзывов на сайтах.

Поэтому бизнесменам и компаниям сегодня даже не обязательно оплачивать черный пиар в СМИ, чтобы вытеснить с рынка конкурента – достаточно распространить провокационную негативную информацию на форумах, в соцсетях, якобы исходящую от жертвы или же сфабриковать отзывы недовольных клиентов, жалобы покупателей.

Как защитить бизнес от миграции профессиональных "троллей" на эту поляну, аналитики и юристы пока не знают.

На наш взгляд, единственным разумным решением, которое позволит создать в Интернете зоны законности и правопорядка, и при этом уберечь всех пользователей от еще большего зла, разъяренных притеснением "троллей", является сегрегация Интернет-пространства. Благо, никаких особенно сложных волевых решений для этого принимать не нужно. Главное – не злоупотреблять популистскими правовыми инициативами, и нормативно закрепить уже наличествующее распределение сфер влияния.

Большинство продвинутых Интернет-пользователей, в число которых входят профессиональные "тролли", авторы шутливой и разоблачительной "клеветы" и прочие любители экстремальных словесных жанров, почти не пользуются соцсетями и популярными блогами.

Их активность сконцентрирована в особых "Интернет-сектах" (вроде "Лепрозория", Dirty.ru и пр.). Характерный пример – даже записи в "Живом журнале" они предпочитают ретранслировать с созданного скандально известным математиком Михаилом Вербицким клона ЖЖ – lj.com, где принципиально отсутствует какая-либо цензура и модерация.

Дав виртуальному "креативному классу" полную свободу творчества в этих зонах, можно надеяться, что они не будут пытаться внедриться на поляну "хомячков". Если же при этом предупредить простых пользователей, что информацию на сайтах такого рода (их число достаточно невелико, чтобы можно было составить и легко запомнить полный список) нельзя воспринимать всерьез, то вряд ли опубликованная там клевета сможет нанести кому-либо существенный ущерб. Однако полная свобода самовыражения предоставит подготовленным людям легкий доступ ко всей необходимой информации (в том числе и обоснованно компрометирующей) в этих резервациях нестандартного мышления.

Главная задача современного Интернета – избежать взаимной трансгрессии неподготовленных для встречи групп пользователей. Вот здесь как раз и необходим закон.