Манифест 17 октября 1905 года, составленный Витте, «даровал» россиянам политические свободы и возможность выбрать первую в истории законодательную Государственную думу. Однако, несмотря на большое воодушевление в обществе и стремительный рост новых политических партий, воплощение этой инициативы разочаровало почти всех. Почему многое в проведении первых всеобщих выборов получилось «комом», рассказывает кандидат исторических наук, депутат Госдумы первого созыва Александр Минжуренко.

В разгар Первой русской революции 6 августа 1905 года император Николай II подписывает Манифест об учреждении выборной из народа законосовещательной Государственной думы. Однако это не остановило революционную волну, которая была еще на подъеме. Пик революционных выступлений пришелся на октябрь 1905 года, когда вся страна была охвачена беспрецедентной по массовости всеобщей стачкой.

Наибольший резонанс вызвала всеобщая забастовка железнодорожников. Всего бастовало 14 крупнейших железных дорог страны общим протяжением в 40 тысяч километров. Важнейшими требованиями железнодорожников были установление 8-часового рабочего дня и немедленный созыв учредительного собрания на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права. 

Вслед за железнодорожниками выступили рабочие фабрик и заводов. После Москвы и Петербурга стачка распространилась в самые отдаленные районы страны. Бастовали промышленные рабочие, работники городского хозяйства, почтальоны и телеграфисты, приказчики магазинов, домашняя прислуга и другие. 

Во всероссийской стачке участвовало не менее 1750 тысяч только фабричных, заводских и железнодорожных рабочих и служащих. А всего — более двух миллионов человек. Жизнь страны была парализована, закрылось большинство учреждений. К движению примкнули мелкие чиновники и демократическая интеллигенция. Аудитории университетов превратились в места массовых революционных митингов. 

Казалось, страна полностью вышла из повиновения властям. Особенно болезненными для правительства были забастовки связистов и железнодорожников. Высшие чиновники и генералы, не получая информации с мест и не имея возможности отдавать распоряжение войскам и перебрасывать их в нужные места, потеряли контроль над территориями. Региональные власти, в свою очередь, не имея связи с центром и не получая указаний из столицы, пребывали в растерянности.

В итоге царскому правительству стало ясно, что путем одних репрессий расправиться с революцией не удастся. Войска тоже были ненадежны, выказывали колебания. В правящих кругах распространились панические настроения. Николай II укрылся в Петергофе с тем, чтобы в случае крайней опасности бежать оттуда морем за границу.

Железнодорожная связь с Петергофом была прервана, сообщение с ним поддерживалось лишь пароходами. В этой обстановке одержала верх точка зрения тех правительственных кругов, которые считали необходимым пойти на новые, более серьезные уступки.

Автором предложений по содержанию новых уступок революции выступил выдающийся государственный деятель С.Ю. Витте, который подал царю свой проект необходимых реформ. В октябре 1905 года Николай II знакомится с его запиской, соглашается с предложенными планами и назначает Витте председателем Совета министров.

А 17 октября царь Николай II подписал составленный Витте манифест о «даровании» политических свобод и о созыве выбираемой всем населением уже не законосовещательной, а законодательной Государственной думы.

И этот шаг, как показали дальнейшие события, оказался удачным. Манифест 17 октября был с удовлетворением встречен во многих слоях населения России. В честь Манифеста даже появилась крупная, быстро ставшая довольно влиятельной политическая партия — «Союз 17 октября» (октябристы).

Интеллигенция и прогрессивные круги либеральных помещиков и буржуазии также спешно создают партию «Конституционных демократов народной свободы» (кадеты), которая стремительно набирает численный состав и превращается в массовую организацию.

Образовываются и многие другие политические партии. Таким образом, большинство политически активных граждан сразу решили воспользоваться предоставленными им свободами и отошли от чисто революционных действий. Лидеры учреждаемых партий решили безотлагательно приступить к подготовке к выборам в создаваемый долгожданный российский парламент.

Согласно Манифесту, в выборах теперь могли участвовать более широкие слои населения, чем в «Булыгинскую» законосовещательную думу. Голосовать могли практически все граждане. Изменения, внесенные Манифестом в основные законы Российской империи, фактически стали началом первой российской конституции.

Однако этих уступок оказалось недостаточно. Рабочие в Москве и других городах подняли вооруженные восстания. Тогда 11 декабря последовало издание нового избирательного закона, по которому существенно расширялся круг избирателей, а рабочий класс получал отдельное представительство посредством выделения его в особую курию.

Всего было учреждено четыре курии: землевладельческая, городская, крестьянская и рабочая. Выборы не были равными, то есть не соответствовали принципу: один человек — один голос. Так, от двух тысяч помещиков избирался один выборщик, а по второй городской курии от четырех тысяч горожан, имеющих право голоса, избирали также одного выборщика. В крестьянской курии один выборщик шел от 30 тысяч крестьян, а в рабочей — от 90 тысяч избирателей. 

Следовательно, тут в законодательстве о выборах легко прослеживался социально-классовый подход. Предпочтение отдавалось дворянам-помещикам и городской буржуазии. Объяснялось это неравноправие тем, что у низших классов был якобы недостаточно высоким образовательный ценз, уровень культуры и было не развито правовое сознание.

Крестьяне, имевшие одного выборщика на 30 тысяч избирателей, «брали» своим значительно большим количеством и преобладающим удельным весом в социальной структуре населения империи. Рабочие же, составлявшие всего 7% от всех жителей страны, получали при этом только одного выборщика на 90 тысяч человек и потому заведомо должны были получить незначительное представительство в создаваемом парламенте. Именно поэтому, протестуя против такой дискриминации рабочего класса, ленинское крыло Российской социал-демократической партии по призыву вождя приняло решение бойкотировать выборы в первую Государственную думу.

В съезде городских избирателей право участия имели лица, отвечающие требованиям ценза «квартирной самостоятельности», то есть в течение года и более нанимающие квартиру или же платившие такое же время квартирный налог.

Для мелких собственников устанавливались трехступенные выборы, так как они были представлены на съездах уполномоченными, избираемыми на особом съезде. Для крестьян устанавливались четырехступенные выборы: 1 — сельский сход; 2 — волостной сход; 3 — съезд уполномоченных от волостных сходов (по 2 крестьянина от каждого схода); 4 — выборщики, избранные этим съездом в губернское избирательное собрание. 

Таким образом, сначала крестьянский сельский сход избирал уполномоченных на волостной сход, затем волостной сход избирал двух уполномоченных на съезд в уезде, и он уже избирал выборщиков в губернское избирательное собрание. В губернском избирательном собрании выборщики от крестьян выдвигали из своего круга одного члена Государственной думы, после чего все собрание избирало остальных депутатов Думы.

Отсутствие опыта по проведению всеобщих выборов в масштабе страны привело к тому, что, по нынешним меркам, процедура избирательного процесса была громоздкой, несовершенной и неудобной. Так, согласно Положению о выборах, избирателям каждого избирательного участка в городах предоставлялось право «в течение месяца до срока, назначенного для выборов, образовывать для совещания о лицах, достойных быть избранными, особые подготовительные собрания». 

Здесь речь шла не о кандидатах в депутаты Думы, а из-за трехступенчатых выборов только о выборщиках, которые затем выбирают «окончательных» выборщиков. В ходе такого собрания «каждый избиратель лично вручает свою избирательную записку председателю избирательной комиссии. В записке указываются имена, отчества и фамилии лиц, за которых избиратель подает голос, в числе, не превышающем общего числа подлежащих избранию по каждому участку».

При такой процедуре, когда каждый избиратель подавал совершенно произвольно выбранные им имена людей, комиссии предстояла сложнейшая работа по обработке таких записок. Набор имен был очень большим, и из них путем тщательного подсчета надо было выделить победителей, то есть тех людей, имена которых чаще других встречались в записках. Подсчет голосов по такой методике занимал весь следующий день, и закон допускал завершение этой работы в последующие дни.

Разбивка избирателей по куриям, неравное представительство различных социальных групп, многоступенчатость выборов, некоторые расплывчатые нормы, позволяющие их разные толкования — все это можно определить с помощью поговорки про «первый блин». 

Да, многое получилось «комом», но создание избирательных законов, проведение первых всеобщих выборов в законодательный орган власти давало бесценный опыт в строительстве нового государственного порядка. Россия делала первые робкие неуклюжие шаги на пути к демократии, к правовому государству.

Продолжение читайте на сайте РАПСИ 15 июня