Аркадий Смолин, обозреватель РАПСИ
Смерть юриста инвестфонда Hermitage Capital Сергея Магнитского в больнице СИЗО "Матросская тишина" можно рассматривать как иллюстрацию истончения грани между арестом и убийством. Этот трагический случай позволил сформулировать важный вопрос: кому выгодно такое положение дел?
Причин сложившейся ситуации может быть много: бедная материальная база Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН), непрофессионализм некоторых сотрудников пенитенциарных учреждений (причем как рядового, так и руководящего состава), коррумпированность, системные проблемы…
В любом случае, очевидно, что решение проблемы может быть одно – кардинальная реформа всей системы исполнения наказаний в России. Правозащитники, адвокаты и другие специалисты, в один голос признают, что условия в российских СИЗО сегодня пыточные, унизительные для человеческого достоинства.
Детективная история
Обсуждение причин смерти Магнитского напоминает детективную историю с участием множества подозреваемых.
Член Общественной палаты (ОП), адвокат Генри Резник обвиняет в смерти Магнитского суды, которые отправляют больного человека, обвиняемого в преступлении, не связанном с насилием, под стражу.
Председатель комиссии ОП по контролю за деятельностью правоохранительных органов и реформированию судебно-правовой системы, адвокат Анатолий Кучерена считает, что ответственность за гибель Магнитского лежит также и на следователе, который выступал с ходатайством об его аресте.
Президент Дмитрий Медведев поручил проверить и качество медицинской помощи, оказываемой в учреждениях ФСИН.
Некоторые журналисты подозревают, что в гибели Магнитского замешаны сотрудники властных структур. Появилась информация, что незадолго до ареста он дал показания против сотрудников правоохранительных органов, в результате мошенничества якобы завладевших компаниями, принадлежавшими фонду Hermitage Capital.
Проводятся параллели с Василием Алексаняном, который за два года и восемь месяцев пребывания в СИЗО заболел туберкулезом и СПИДом, ослеп, а также лишился селезенки. Выдвигаются версии, что ФСИН используется властными структурами как рычагом воздействия на крупные компании: в том смысле, что Магнитский стал таким же заложником, как Алексанян или Светлана Бахмина в деле ЮКОСа.
Наконец, довольно реалистично выглядит мнение, что в условиях моратория на смертную казнь в качестве прямой замены ей используются камеры тюрьмы и даже СИЗО. Можно вспомнить о многочисленных случаях смерти в заключении террористов во времена чеченской кампании.
Однако в данном случае надо согласиться с начальником пресс-службы Следственного комитета при МВД Ириной Дудукиной: не следует придавать этому делу политическую окраску. Глава фонда Hermitage и второй подозреваемый Уильям Браудер еще недавно в интервью расхваливал нынешний политический режим в России, рассказывал о привлекательности ее для инвесторов. Да и сам Магнитский никогда не был замечен в протестных акциях.
В основе дела Магнитского (а точнее – дела Hermitage), как и большинства других экономических преступлений, скорее всего, лежит конкурентная борьба различных бизнес-групп. Другое дело, что легальные силовые структуры, как утверждают эксперты, используются ими в качестве инструмента и орудия для достижения своих интересов. Экспертами давно замечено, что заключение под стражей все чаще используется для оказания давления на людей, чтобы они дали нужные следствию показания.
Попытки найти и наказать коррумпированных чиновников, работающих, в том числе, в ФСИН, которые «сотрудничают» с различными полукриминальными бизнесменами, сегодня выглядят бесперспективно. Эффективно бороться с такими подставными делами на данный момент, по-видимому, возможно только путем гуманизации наказания за экономические преступления. Мало того, что объективность многих таких обвинений выглядит сомнительно, так и сами экономические преступники практически не представляют никакой социальной опасности.
Позитивные тенденции
Симптоматично, что уже через несколько дней, после того как на обстоятельства смерти Магнитского обратил внимание президент Дмитрий Медведев, появилась информация, что в России уже со следующего года может быть введено ограничение свободы как вид наказания. Об этом вчера сообщила начальник отдела исполнения наказаний управления организации исполнения наказаний, не связанных с изоляцией осужденных от общества, ФСИН РФ Татьяна Никитина.
По ее словам, в случае введения этого вида наказания в действие, в целом может осуждаться к ограничению свободы до 113 тысяч человек. Более того, в соответствии с законопроектом о внесении дополнений в Уголовный кодекс и Уголовно-процессуальный кодекс РФ, предполагается введение такого вида наказаний, как принудительные работы, которые будут назначаться за преступления небольшой и средней тяжести, а также впервые осужденным за совершение тяжкого преступления.
"Количество осужденных без лишения свободы, таким образом, может достигать 800 тысяч человек", - сказала Никитина. Таким образом, фактически представитель ФСИН говорит о том, что вскоре появится возможность полностью освободить помещения исправительных учреждений.
По данным сайта ФСИН, по состоянию на 1 ноября 2009 года в России в 755 исправительных колониях отбывало наказание 731,4 тысяч человек. В 225 следственных изоляторах и 164 помещениях, функционирующих в режиме следственных изоляторов при колониях содержалось 135,2 тысяч человек; в 7 тюрьмах отбывало наказание 2,9 тысяч человек.
Кроме того, руководитель Управления охраны ФСИН генерал-майор Александр Новиков, в свою очередь, сообщил, что большинство российских осужденных в ближайшие годы будут переселены из колоний в тюрьму. Он косвенно признал, что до сих пор используется устаревший вариант лагерной системы, оставшийся от советского ГУЛАГа.
В контексте нашей темы особый интерес представляет замечание Новикова, что эти изменения в системе исполнения наказаний потребуют других условий содержания заключенных. Помочь чему призвано строительство новых тюрем, которые соответствуют современным международным нормам.
Перемены или саморазрушение?
В этой трагической истории, как это ни кощунственно звучит, есть и положительный момент. Смерть Магнитского вызвала широкий резонанс, привлекла внимание властей и общественности к проблемам условий содержания под стражей, "перенаселенности" СИЗО, злоупотреблению полномочиями сотрудниками правоохранительных и силовых органов…
Фактически история Магнитского продолжила дело "синдрома Дымовского". Похоже ситуация в ФСИН и МВД достигла критической точки. Когда систему никто не контролирует, она пожирает сама себя. И сегодня участившиеся случаи гибели людей во имя чьих-то интересов наглядно показывают, что если в ближайшее время не произойдет глобальных перемен, кардинальных реформ, то процесс саморазрушения дискредитировавших себя систем станет необратимым.
