Верховный суд РФ рассмотрел жалобу хозяйки чихуахуа, которая проиграла спор с водителем о компенсации морального вреда за гибель собаки в ДТП.

Суд установил, что ответчик совершил наезд на пешеходном переходе на принадлежащую истцу собаку, которая впоследствии скончалась. При этом водитель признан виновным в непредоставлении преимущества в движении пешеходу (статья 12.18 КоАП РФ ) и оставлении водителем места ДТП (часть 2 статьи 12.27 КоАП).

Удовлетворяя исковые требования частично, суд первой инстанции исходил из того, что гибелью собаки истцу причинены нравственные страдания.

С такими выводами первоначально согласился и суд апелляционной инстанции, однако его определение впоследствии было отменено кассационным судом общей юрисдикции с направлением дела на новое рассмотрение. 

При повторном процессе апелляционный суд отменил решение первой инстанции и указал, что животные, в силу закона, признаются имуществом, а следовательно, гибель собаки является причинением истцу имущественного вреда, в связи с чем требования о компенсации морального вреда, основанные на причинении материального ущерба, удовлетворению не подлежат. С такими выводами суда апелляционной инстанции согласился и суд кассационной инстанции.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ находит, что с определениями судов апелляционной и кассационной инстанций согласиться нельзя.

Позиция ВС

Как следует из обжалуемых определений, единственным основанием для отказа в иске о компенсации морального вреда послужило толкование судами положений статьи 151 Гражданского кодекса (ГК) РФ о том, что компенсация морального вреда, причинённого нарушением имущественных прав, осуществляется только в случаях, специально предусмотренных законом, в совокупности с положениями статьи 137 этого же кодекса о том, что к животным применяются общие правила об имуществе постольку, поскольку законом или иными правовыми актами не предусмотрено иное.

Между тем с таким толкованием, как исключающим возможность компенсации морального вреда, причинённого гибелью животных, согласиться нельзя: законом охраняются как имущественные права человека и гражданина, так и его неимущественные права и принадлежащие ему нематериальные блага.

Предусматривая ответственность в виде компенсации морального вреда за нарушение неимущественного права гражданина или принадлежащего ему нематериального блага, статья 151 ГК РФ не устанавливает какой-либо исчерпывающий перечень таких нематериальных благ и способы, какими они могут быть нарушены, также, как законодатель не установил и каких-либо ограничений в отношении действий, которые могут рассматриваться как основание для такой компенсации.

Конституционный суд РФ неоднократно указывал, что компенсация морального вреда как самостоятельный способ защиты гражданских прав, будучи одновременно и мерой гражданско-правовой ответственности, правовая природа которой является единой, независимо от того, в какой сфере отношений - публично- или частноправовой - причиняется такой вред, не исключает возможности возложения судом на правонарушителя обязанности денежной компенсации морального вреда, причинённого действиями (бездействием), ущемляющими в том числе имущественные права гражданина, - в тех случаях и в тех пределах, в каких использование такого способа защиты гражданских прав вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения (постановление от 26 октября 2021 года №45-П, постановление от 8 июня 2015 года №4-П, определение от 27 октября 2015 года №2506-О).

В частности, КС РФ указал, что действующее правовое регулирование не предполагает безусловного отказа в компенсации морального вреда лицу, которому физические или нравственные страдания были причинены в результате преступления, в силу одного лишь факта квалификации данного деяния как посягающего на имущественные права (постановление от 26 октября 2021 года №45-П).

Аналогичных позиций придерживается и высшая инстанция, которая разъяснила, что по общему правилу гражданский иск о компенсации морального вреда может быть предъявлен по уголовному делу в тех случаях, когда такой вред причинён потерпевшему преступными действиями, нарушающими его личные неимущественные права (например, права на неприкосновенность жилища, частной жизни, личную и семейную тайну, авторские и смежные права) либо посягающими на принадлежащие ему нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности и др.) (постановление Пленума Верховного Суда от 13 октября 2020 года №3).

Из приведённых положений закона и актов его толкования следует, что посягательством на имущественные права гражданина могут одновременно нарушаться и его неимущественные права и принадлежащие ему нематериальные блага, поясняет ВС.

Нравственность и гуманизм 

ВС также отмечает, что, распространяя на животных общие правила об имуществе, положения статьи 137 ГК РФ тем не менее отличают их от прочего имущества, устанавливая, в частности, запрет на жестокое отношение, противоречащее принципам гуманности.

Кроме того, за жестокое обращение с животными установлена и уголовная ответственность в соответствии со статьёй 245 Уголовного кодекса РФ, находящейся в главе 25 данного кодекса «Преступления против здоровья населения и общественной нравственности», напоминает ВС.

«Из этого следует, что запрет на жестокое обращение с животными, содержащийся как в уголовном, так и в гражданском законодательстве, направлен не на охрану имущества как такового, а на охрану отношений нравственности.

Применение законодателем по отношению к животным таких категорий, как жестокость, нравственность, гуманизм свидетельствует о том, что при определённых обстоятельствах гибель животных может причинять их владельцу не только имущественный вред, но и нравственные страдания, в частности, в силу эмоциональной привязанности, психологической зависимости, потребности в общении по отношению к конкретному животному, что не исключает возложение на причинителя вреда обязанности компенсировать не только имущественный ущерб, но и моральный вред», - отмечает высшая инстанция.

Таким образом, выводы судов апелляционной и кассационной инстанций о принципиальной недопустимости компенсации морального вреда, причинённого гибелью животного, основаны на неправильном толковании норм материального права, пришёл к выводу ВС.

В связи с чем Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ определила направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции. 

Алиса Фокс