На процессе по делу об алкогольных вечеринках судей, следователей и юристов в здании Красно-Пресненского суда Москвы возник неожиданный поворот: двух адвокатов ряда фигурантов самих привлекли к судебной ответственности за демонстративный уход с заседания по другому резонансному делу - против левых эсеров. 

РАПСИ продолжает знакомить читателей с правовыми новостями столетней давности, на дворе 15 июля 1922 года.*

Дело Красно-Пресненских судей

Второй день процесса начинается продолжением допроса обвиняемой Чурбановой. Обвиняемая путается в своих показаниях, не давая по существу ничего нового.

Обвиняемый Некорыстный – курьер. Служит в красно-пресненском народном суде 5 лет. Из его показаний явствует, что он, кроме своих непосредственных обязанностей курьера, был также ходатаем по делам, обращаясь к судье Глазкову с просьбой о смягчении приговоров. А между этими делами бегал за самогонкой для Глазкова и был участником многих попоек. Он рассказывает, что однажды судья Глазков. Очевидно, чтобы обвиняемый не забылся и чувствовал в какой компании он пьет, сказал ему: «Знай сверчок свой шесток». Это значило, что следовало уйти из комнаты, оставив судью наедине с заинтересованным лицом. Кроме пьянства, Некорыстному вменяется также в вину получение денег от обвиняемого Цыганкова. По этому поводу Некорыстный заявляет, что он денег от Цыганкова не брал и никогда его не видел. По его словам, все, что по этому вопросу изложено в его показаниях на предварительном следствии, на соответствует действительности и все это приписано ему следователем. Он объясняет это так: «Следовательница мне сказала: покажи о Цыганкове, и я переведу тебя в лучшие условия заключения».

Обвиняемый признает далее, что из желания улучшить свое положение в заключении он оговорил также Фаворского, Глазкова и Гурьева.

Третьим допрашивается обвиняемый Мохов. Это колоритная фигура, житель «знаменитой» Марьиной рощи, мастер на все руки. Столяр по профессии, специалист-самогонщик, а, кроме того, служащий в отделе сооружений красно-пресненского совета. Он же ходатай по делам. Дважды был под судом за спекуляцию, причем последний з судился у Глазкова.

Первой его подзащитной была его собственная жена. Благоприятный исход дела был «спрыснут» самогонкой вместе с Глазковым. Второй раз обвиняемый ходатайствовал о некоем Колунове, обвинявшемся в пьянстве. Жена Колунова обратилась к Мохову с просьбой оказать влияние на судью Глазкова. Колунова с Моховым отправились на квартиру к Глазкову, который, вызвав Мохова в другую комнату, попросил у него «взаймы» 3 миллиона рублей. Так как ни у Мохова, ни у Колунова в этот момент денег не оказалось, то Мохов принес Глазкову 2,5 миллиона на другой день, получив их у Колуновой. Предача состоялась в суде в комнате Чурбановой. В этот же день слушалось дело Колунова и опять-таки было «спрыснуто» самогонкой.

По окончании допроса Мохова объявляется перерыв.

В начале вечернего заседания председательствубщий тов. Лавров читает заявление, поступившее от председателя московского революционного трибунала тов. Бек, о том, что защитники Оцеп и Липскеров привлечены к судебной ответственности за демонстративный уход с процесса правых эсеров. Таким образом, перед трибуналом ставится вопрос об отводе означенных защитников. Тов. Лавров предлагает сторонам высказаться по этому вопросу. Общественный обвинитель тов. Рубинштейн высказывается в том смысле, что Липскеров и Оцеп, как привлеченные к судебной ответственности, в качестве сторон в данном процессе участвовать не могут, и просит, дабы не прерывать процесса, распределить всех обвиняемых между оставшимися защитниками: Липуиным, Дурасовым, Мажбицем и Шварцем. 

Защита просит дать ей возможность обсудить это предложение с обвиняемыми и после обсуждения ходатайствует об отложении дела до понедельника. За это время защита организует или посредством перегруппировки подзащитных между оставшимися защитниками, или будут привлечены новые лица, взамен отведенных трибуналом Оцепа и Липкерова, причем обвиняемые дадут подписку, что они ничего не имеют против того, чтобы дело продолжать слушанием с момента перерыва. 

Трибунал соглашается с ходатайством защиты и объявляется перерыв до понедельника.

(Известия ВЦИК)

*Стилистика, орфография и пунктуация публикаций сохранены