Аркадий Смолин, собственный корреспондент РАПСИ

Инцидент на Матвеевском рынке в Москве вынудил власти досрочно запустить новую иммиграционную политику, разработка комплекса механизмов которой активно ведется последние полгода. В полную силу она заработает, очевидно, после 1 января 2014 года, однако революционный характер перемен можно оценить уже сегодня.

Прописка в лагерях

Эмоциональная реакция общественности на историю избиения дагестанскими торговцами сотрудника полиции снимает последние вопросы насчет безоблачного будущего "законопроекта о прописке", который Госдума будет рассматривать осенью.

Напомним, 15 февраля законодатели в первом чтении одобрили внесенные президентом РФ Владимиром Путиным предложения ввести существенные штрафы и даже тюремные сроки за фиктивную прописку и нарушение правил регистрации. 

Внимательное наблюдение за обсуждением инициатив по национальному вопросу позволяет заметить, что "возвращение прописки" служит лишь правовым основанием для внедрения сразу нескольких новаций практического воздействия на мигрантов. Наибольший интерес из них представляет обнародование планов о создании сети из 83 центров для депортации нелегалов в 81 городе страны. Созданный в московском Гольяново лагерь – промо-запуск этой программы.

Важно держать в голове тот факт, что нынешняя антимигрантская активность в Москве имеет лишь тренировочный, пробный характер. Реализовывать готовую стратегию, когда будут приняты соответствующие законы, станет уже другое ведомство, так что и выглядеть все будет тоже совсем по-иному.

Для презентации были выбраны мигранты наименее интересной для СМИ, блогеров и общественников национальности: не таджики, не кавказцы, а, выпадающие из всех споров о плюсах и минусах для России трудовой миграции, вьетнамцы. Громогласность критики и негодования, эхо которого докатилось до ведущих мировых СМИ, показывает оправданность такого решения. Как и выбор мертвого сезона для пробной обкатки проекта – вероятно, к моменту открытия 83 центров, куда будут помещены мигранты совсем других национальностей, интерес общественности к этой теме выдохнется. 

Симптоматично, что идеи создания сети миграционных центров и ужесточения норм регистрации появились в одно, и довольно давнее, время – в конце 2012 года. То есть сегодняшние меры никак нельзя назвать предвыборной технологией, популистской реакцией на Матвеевский скандал, эмоциональным необдуманным всплеском… 

Скорее наоборот, драка стала удачным инфоповодом для обнародования радикальной инициативы. Видеозапись безнаказанного избиения гражданами неславянской национальности, подозреваемыми в нарушении закона, представителя этого самого закона обладает настолько антитолерантным воздействием, что впору говорить об эффекте "шоковой терапии". Этот эффект парализует восприятие социумом любых апелляций к международным нормам и Конституции на достаточно продолжительный срок, чтобы можно было без лишних дискуссий и комментариев внедрить весь комплекс новых мер по противодействию нелегальной миграции.

Итак, в чем же заключаются новации? Они включают в себя свежий подход к проверке регистрации, создание сети центров для депортации мигрантов, появление нового министерства, обладающего выдающимися автономными полномочиями, изменение методов воздействия на работодателей нелегалов... Единственным объяснением такой сложной конфигурации комплекса нововведений служит уравнивание внутренних мигрантов с внешними.

Несложно заметить, что большую часть поводов для социального негодования подают вовсе не нелегальные мигранты, приехавшие из стран Средней Азии, для депортации которых вполне достаточно действующих законов. Причиной самых опасных для государства социальных акций последних лет (от Манежки до Пугачева) были граждане России, родившиеся в ее южных регионах. На них, понятное дело, действующие законы о мигрантах не распространяются. Зато формулировка законопроекта о регистрации, рассматриваемого сейчас Госдумой, позволит помещать в такие лагеря/центры даже российских граждан и депортировать их по указанному в паспорте адресу. 

Можно говорить даже о создании новой правоохранительной структуры для успешного применения на практике данной нормы. Одновременно с внесением в Госдуму "законопроекта о прописке" Федеральной миграционной службе (ФМС) был придан статус министерства. Поэтому с 1 января следующего года именно ФМС будет управлять учреждениями, где содержатся лица, подлежащие административному выдворению или депортации за пределы РФ. Последние 11 лет этот вопрос был в ведении МВД, в состав которого до мая прошлого года входила и ФМС. 

Важно заметить, что в октябре 2012 года активно обсуждался вопрос воссоздания министерства по делам национальностей в русле разработки Стратегии государственной национальной политики. Депутаты Госдумы заявляли о готовности выделить на него не менее миллиарда рублей. Однако без всяких лишних дискуссий таким министерством стало ФМС.

Дегуманизация регистрации

Что может означать подобное аккумулирование полномочий решения всех вопросов, касающихся миграции,– от законодательных до силовых – в одном ведомстве? 

Для ответа на этот вопрос может быть полезным припомнить историю неудачной попытки гуманизации внутренней миграционной политики. 
Напомним, что, на первый взгляд, нормативно система регистрации входит в противоречие с конституционным правом на свободу передвижения. Россияне повязаны регистрацией как институтом, гарантирующим социальные блага, вроде медицинского обслуживания, и контролирующим обязанности – военкоматы, налоговые отчисления, постановку на учет автомобилей и т.д. 

Однако правовым механизмом для контроля за внутренней миграцией институт регистрации так и не стал, - что осенью 2012 года признал бывший замдиректора ФМС Вячеслав Поставнин. С критикой института регистрации выступал в ноябре 2010 года и бывший пресс-секретарь ведомства Константин Полторанин. По его словам, ФМС желает сделать внутреннюю миграцию россиян независящей от "чиновничьих преград". Симптоматично, что спустя некоторое время он был уволен.

В январе 2011 года россиянам позволили регистрироваться по почте и через интернет-портал государственных услуг, что было названо переходом к уведомительной системе.  ФМС даже предлагала вовсе отказаться от внутренних паспортов, заменив их идентификационной карточкой.

Предполагалось, что такое облегчение учета приведет к активной регистрации россиян, чиновники увидят реальную картину интенсивности внутренней миграции, что позволит воздействовать на ситуацию на рынке труда. Однако никаких заметных перемен не произошло.

Таким образом, крайне негативно зарекомендовала себя как действующая система регистрации, так и отказ от нее. В качестве единственного выхода из такой парадоксальной ситуации оставалось опробывать последний оставшийся вариант – ужесточение имеющихся норм. Причем для этого даже не обязательно менять законы, достаточно подкорректировать практику их применения. Например, вместо штрафов отдавать предпочтение депортации или заключению нарушителя под стражу. 

Именно во избежание лишней сложной работы по разъяснению формата корректировки и согласованию применения норм с полицией и другими причастными ведомствами, гораздо проще оказалось сконцентрировать соответствующие полномочия в одном специально созданном с этой целью министерстве – ФМС.

Штормовое предупреждение

Впрочем, президентская инициатива сформулирована таким образом, что для ее практического применения может быть избрана стратегия, которую недавно взяли на вооружение американские коллеги ФМС. 

Напомним, законопроект обязывает владельцев недвижимости сообщать о проживании на их жилплощади гражданина РФ без регистрации, а в противном случае - угрожает штрафами. Кроме того, авторы документа предлагают дополнить КОАП статьей 19.15, второй пункт которой предполагает, что гражданина можно привлечь за некое "нарушение правил регистрации".

Что может означать эта хитрая округлая формулировка? 

Понять это поможет пример из практики Иммиграционной и таможенной полиции США (ICE). Начиная с 2010 года этот американский аналог ФМС заменил облавы на мигрантов инспекцией компаний, злоупотребляющих трудоустройством нелегалов. После изучения документов конкретной фирмы, проверяющие советуют ее владельцу добровольно избавиться от неправильных мигрантов. 

Никого при этом не арестовывают, не инициируют процесс депортации. Обычно, хозяева намек понимают, работников увольняют. Найти новое место работы в районе инспектирования ICE становится практически не возможно – другие работодатели понимают, что условное наказание легко может стать реальным, причем гораздо жестче привычного.

По данным газеты New York Times только за первый год инспекции ICE побывали на 2900 предприятиях. Общая сумма штрафов, наложенных на предпринимателей, предоставлявших работу нелегалам, составила $3 млн. Правозащитные организации сообщили о тысячах уволенных.

Ранее, в период облав ICE удавалось нейтрализовать только тех, кто непосредственно попадался на глаза полиции. Остальные отделывались легким испугом и продолжали работать. Теперь же бизнесмены боятся рисковать. 

"Теперь работу сотни агентов-силовиков, которых пришлось бы задействовать в облаве, эффективно выполняет один инспектор", - отмечает Марк Рид, президент Border Management Strategies, компании, оказывающей консультационные услуги работодателям в области иммиграционного законодательства.

Соответственно, угроза огромных штрафов, тюремного наказания для владельцев квартир и торговых точек в России после принятия "закона о прописке" может послужить серьезным стимулом для всеобщего отказа в помощи нелегальным мигрантам. И абстрактность формулировок, согласно которым теперь смогут привлечь к серьезной ответственности людей, покрывающих нелегалов, делает игру в бизнес с нелегальной миграцией совсем не стоящей свеч.