Важнейшим малоисследованным правовым контекстом окончания Второй мировой войны является проблема т.н. «репараций трудом». Большинство стран-победительниц официально отказались от отправки на их предприятия немецких военнопленных, чтобы они бесплатно отрабатывали нанесенный нацистами ущерб. Из 16 стран-членов ООН, представивших «заявки» на репарацию, пожелания, чтобы немцы восстанавливали их хозяйство заявила одна Польша.
В то же время практически каждая европейская страна в те годы использовала подневольный бесплатный труд различных групп населения. Организация этого труда нарушала практически все законы и права человека, и зачастую доводила до массовой гибели людей. По мнению некоторых историков, нечто подобное происходило и в СССР, в том числе в отношении депортированных крымских татар.
Пришло время изучить правовые последствия массового лишения гражданства целых групп населения на основании одно лишь этнического критерия. А также назвать вещи своими именами: трудовые лагеря и концлагеря продолжили функционировать и после окончательной победы над нацистской Германией.
Узбекские спецпоселения
Подавляющее большинство крымских татар в 1944 году перевезли в узбекские спецпоселения. Фактически это были трудовые лагеря, окруженные вооруженной охраной, блокпостами и огражденные колючей проволокой.
В 1948 году был издан указ, признающий крымских татар пожизненными переселенцами. В частности, он превращал большую часть татар в узников своего поселения. Выход без разрешения НКВД за его пределы даже на короткий срок приводил к самым суровым последствиям, несколько людей были осуждены за это на 20 лет заключения.
Учитывая то, что приезжие татары фактически были дешевой рабочей силой, используемой для работы в колхозах, совхозах и на промышленных предприятиях, теоретически можно было бы поставить вопрос о признании этих поселений трудовыми лагерями. В Узбекистане татары обрабатывали хлопковые поля, работали в шахтах, на стройках, заводах и фабриках. Среди тяжелых работ было возведение Фархадской ГЭС.
В то же время эта работа оставалась в рамках закона. Положение крымских татар в СССР в послевоенные годы совершенно невозможно сравнить, например, с положением местных немцев в Польше. После окончания Второй мировой войны в сельской местности поляки заставляли немецких стариков и женщин выполнять тяжелую работу, которую в цивилизованном мире обычно делают животные, например, таскать плуги, бороны или телеги. Таким образом, оценивая положение, например, крымских татар, очевидно, следует делать коррекцию на контекст послевоенной разрухи, когда в обустройстве жизни и работы невозможно было соблюдать нынешние нормы прав человека.
Крымские татары после депортации сохранили базовые права. Например, в постановлении Госкомитета обороны за № 5859 от 11 мая 1944 года оговаривалось, что переселенцам на новом месте компенсируют «по обменным квитанциям» принятую от них в Крыму недвижимость, скот, домашнюю птицу и сельскохозяйственную продукцию. Все компенсации выплатили до 1 марта 1946 года.
По тому же постановлению Госкомитета обороны в течение июня-августа 1944 года спецпереселенцев снабжали продуктами из расчета на 1 человека в месяц: 8 кг. муки, 8 кг. овощей и 2 кг. крупы. Впрочем, согласно татарским источникам, «за первые три года после переселения от голода, истощения и болезней умерли, по разным оценкам, от 20 до 46% всех депортированных». Для сравнения, согласно официальным данным, зимой 1945-1946 года смертность в польских трудовых лагерях достигала 50%.
Также татарские источники рассказывают о том, что местным жителям описывали прибывающих татар как едва ли ни «врагов народа». Вероятно, в этом есть доля правды, однако юридически и нормативно такого нарушения, как лишение гражданских прав, в отношении татар допущено не было, в отличие от некоторых европейских.
Например, руководство польского Министерства общественной администрации составило «Памятную записку о правовом положении немцев на территории Республики Польша». Она предусматривала введение для немцев специальных отличительных знаков (повязок), ограничение их свободы передвижения, запрет на самовольную перемену местожительства и работы, введение специальных удостоверений личности и трудовых книжек.
В Чехословакии депортированные и лишенные прав граждане, которых подозревали в коллаборационизме, также постоянно подвергались унижениям. Их заставляли носить свастику, белые повязки на руке или заплаты с нарисованной на них буквой N (что означало Nemec – немец). Часто запрещалось пользоваться общественным транспортом, заходить в магазины, общественные парки или даже идти по тротуару. Бросается в глаза сходство этих требований с теми, которым нацисты подвергали евреев. Таким образом, можно сказать, что первые послевоенные годы освобожденные страны брали за основу нацистские законы, создавая свой новый правовой кодекс.
Официально юридически это было оформлено как проверка лиц, подлежащих к выселению. Поляки не стали, как чехи, торопиться с выселением всех немцев со своей территории. Они придержали их на своей территории до 1950 года, когда был принят окончательный закон о переселении на европейском уровне. Эти пять лет немецкое население стало объектом безжалостной эксплуатации и насилия, официально именуемой «репарациями трудом», а фактически являющейся продолжением нацистского «концлагерного права». В отличие от СССР, где восстановлением и строительством занимались, в основном, немецкие военнопленные-мужчины, Польшу восстанавливали гражданские немцы-старики и женщины.
О том, что это было прямое нарушение всех правовых норм и законов, даже в контексте тяжелого послевоенного времени, может свидетельствовать хотя бы тот факт, что у живших в этих местах немцев на протяжении многих поколений имущество и недвижимость отнимали поляки, которые не имели ничего, кроме указа своих властей. Выселяли даже таких уважаемых людей как писатель лауреат Нобелевской премии Герхарт Гауптман, который вскоре после этого умер. Многие немцы переместились из своих домов на сеновалы, чердаки, или даже свинарники и конюшни.
Все требования, ограничения и запреты новых указов, фактически отталкивающихся от нацистского кодекса, сопровождались жесткими санкциями, включая лишение свободы в Польше, Чехословакии и некоторых других странах.
Польские концлагеря
Впрочем, в Польше лишение свободы очень скоро начало применяться и к гражданам, не нарушившим никаких законов и указаний. Уже к лету 1945 года польские власти начали сгонять этнических немцев, большинство из которых являлось гражданами Польши и не имели никакого отношения к войне, в концентрационные лагеря.
Концентрационные лагеря, в которые заключали немцев, можно разделить на две категории. Военнопленные, в основном, содержались в тех лагерях, которые возникли сразу после занятия территории Красной Амией и находились под управлением НКВД.
Совсем иным типом были лагеря для депортируемых и трудовые лагеря – имевшие различные названия (лагеря для выселяемых немцев, изоляционные и концентрационные лагеря). Они управлялись польским аппаратом безопасности. В этих лагерях также оказалось значительное количество заключенных, верифицированных как поляки (до 70-90%).
В феврале 1945 года Красной армией был обнаружен заброшенный трудовой лагерь в Згоде под польским Светочловицем. Польская полувоенная служба общественной безопасности (UBP) приняла решение открыть его заново как «карательный лагерь». Тысячи местных немцев были арестованы и отправлены туда на исполнение трудовой повинности. В нем, наряду с бывшими нацистскими узниками, находились люди, арестованные, в частности, за отсутствие при себе документов, а иногда вовсе беспричинно.
Условия, в которых были вынуждены жить узники, были умышленно нечеловеческие. Лагерь вмещал всего лишь 1400 человек, но к июлю 1945 года в нем содержались уже более чем в три с половиной раза больше узников. В момент наибольшего наплыва заключенных в лагере были интернированы 5048 человек. Две трети этих людей ежедневно отправлялись в местные угольные шахты, где иногда работали буквально до смерти.
Некоторые польские и немецкие историки пришли к выводу, что, несмотря на свое официальное название «трудовой лагерь», он стал местом, где немецких заключенных намеренно лишали пищи и медицинской помощи, чтобы довести до смерти.
Время от времени пленных отправляли в камеру наказаний – подземный бункер, где их заставляли часами стоять по грудь в ледяной воде. Комендант лагеря лично швырял пленных одного на другого до тех пор, пока их тела не образовывали огромную пирамиду; он бил их табуреткой или приказывал узникам избивать друг друга на потеху охранникам.
Один из пленников этого лагеря (Гюнтер Волльни), который ранее был узником Освенцима (что, пожалуй, наилучшим образом свидетельствует о том, какого рода «нацистские преступники» сидели в послевоенных концлагерях) так резюмировал свой опыт: «Лучше провести десять лет в немецком лагере, чем один день в лагере польском».
Из Згоды большая часть узников была отпущена на свободу к ноябрю 1945 года на том условии, что они никогда не расскажут о том, что пережили. Мы считаем своей правовой обязанностью максимально возможным образом нарушить это незаконное требование.
Наиболее яркой иллюстрацией вопиющего нарушения закона в послевоенной Европе является, пожалуй, польский лагерь в Ламбиновице (Ламсдорфе). Он носил официальное название «концентрационного лагеря для немцев» («obozu koncentracyjnego dla Niemcow»). Правовым основанием для его функционирования стала всего лишь инструкция воеводы силезско-дабровского Nr 88 Ldz. Nr. W-P-r-10-2/45 от 18 июня 1945. В реальности его узниками стали жители близлежащих деревень.
По словам одного из первых узников, зверства начались почти сразу же. Вечером в день приезда этот человек и сорок других узников были разбужены и выгнаны из бараков на лагерный двор, где их заставили лежать на земле, а в это время охранники прыгали по их спинам. Потом пришлось бегать по двору, подвергаясь ударам плетей и прикладов. «На следующее утро мы похоронили пятнадцать человек», – заявляет свидетель.
По оценкам германской стороны, «от насилия со стороны поляков» всего за 14 месяцев там погибло 6488 немцев. Высокая смертность среди заключенных была результатом, в т.ч. жестоких издевательств, избиений и истязаний. Имели место и убийства, а также массовые изнасилования женщин.
Ограничимся только одной из множества чудовищных историй, происходивших в этом лагере, которая снимает все вопросы насчет функционирования права в Польше до 1950 года. Охранники лагеря заставили женщин из близлежащей деревни Грабин раскапывать братскую могилу, обнаруженную возле лагеря. Женщинам не дали перчаток или какой-то другой защитной одежды. Было лето, и тела, находившиеся в сильной стадии разложения, издавали невыносимое зловоние.
«Когда трупы уже лежали под открытым небом, женщин и девушек заставили лечь лицом вниз на эти скользкие, мерзкие трупы. Прикладами ружей польские боевики заталкивали лица своих жертв глубоко в ужасающий гной. Человеческие останки забивались им в рот и нос. Шестьдесят четыре женщины и девушки умерли в результате этого «подвига» поляков», - цитируется свидетельство пленника этого лагеря в книге «Жестокий континент».
Даже после подписания 13 сентября 1946 года председателем Крайовой рады народовой Болеславом Берутом декрета об «отделении лиц немецкой национальности от польского народа» насилие над немцами в лагерях не прекратилось. Согласно этому указу, этнические немцы должны были быть интернированы и Германию. Однако только в одном концлагере Потулице в период с 1947 по 1949 год от голода, холода, болезней и издевательств со стороны охранников погибло около 50% заключенных.
Пожалуй, значимость декрета Берута состояла только в формальном юридическом дистанцировании государства от «перегибах на местах». Однако, слабость такой позиции в том, что даже власти не имели никаких законных оснований заключать подавляющее большинство своих граждан в такие лагеря.
Впоследствии этот факт подтвердил отчет научной комиссии Федерального правительства по истории изгнания: «Жестокое обращение и умерщвление многих немцев в лагерях и тюрьмах под предлогом мер возмездия и наказания было грубым нарушением права даже в том случае, если на том или ином заключённом действительно лежала ответственность за преступления против поляков или польских евреев. Большая часть пострадавших была, вне всякого сомнения, невиновна…».
Таким образом, попытки приравнять условия жизни и работы в спецпоселениях, куда переселили крымских татар после Великой Отечественной войны, с трудовыми лагерями и, тем более, концлагерями в том историческом контексте совершенно лишены оснований.
Причины, которые привели к таким вопиющим и массовым нарушениям всех базовых прав человека и законов в Польше и Чехословакии, при том, что в СССР и большинстве стран Европы в то же время этого удалось избежать, мы попробуем определить в последней статье этого цикла.
