В Смольном прошло обучение членов районных народных судов, на котором открывается интересная формула: «суд и следствие – одно и то же».
Из-за упразднения института адвокатуры многие защитники терпят бедственное положение, оказавшись без работы и средств к существованию. Адвокатское сообщество решает создать специальный фонд для помощи неимущим коллегам, а также открывает специальную столовую с низкими ценами.
Военно-революционный трибунал рассматривает своё первое дело. На скамье подсудимых оказалась графиня Софья Панина, обвиняемая в преступном саботаже за взятие из кассы бывшего министерства народного просвещения около 93 тысяч рублей для передачи денег Учредительному Собранию, поскольку графиня не признает власть большевиков. Первый приговор трибунала оказывается весьма мягким: Панину оставляют под стражей до возврата денег народному комиссариату, а за поступок суд решает приговорить графиню к общественному порицанию.
Власти выпускают декреты о национализации банков, а также ревизии сейфов, которым, в частности, устанавливается, что все хранившееся в банках золото – в виде монет и слитков – переходит в собственность государства. Эту же участь ждёт и имущество в банковских сейфах, хозяин которых не явится в комиссию в трехдневный срок.
Наступает годовщина убийства Григория Распутина, и пресса анализирует к чему привело это политическое преступление. Аналитики полагают, что убийцы хотели спасти монархию, так как присутствие Распутина у императорского трона порождало огромные волны оппозиции, но добились ровно обратной цели. Именно убийство Распутина, в конце концов, привело к краху монархии, считает пресса.
РАПСИ продолжает знакомить читателей с правовыми новостями столетней давности, на дворе 11–17 декабря 1917 года*.
11 декабря
Расстрел манифестации
Калуга. 11 декабря. 10 декабря в городе по почину фракции с.-р. состоялась грандиозная манифестация в защиту Учредительного Собрания.
В манифестации приняли участие служащие и рабочие местных фабрик и заводов, различные общественные городские учреждения и местные граждане.
Несмотря на слухи, что манифестация будет разогнана, манифестанты, численностью около 40,000 человек, имея много знамен и плакатов, с пеньем революционных песен прошли по главным улицам города.
К манифестации присоединились гренадерские полки, несмотря на приказание военно-революционного комитета быть в сборе и не выходить на улицы.
Около 3 часов дня на главных улицах города появились броневики и красногвардейцы, которые без всяких предупреждений стали расстреливать манифестантов. В манифестацию было дано 4 залпа. В толпе началось смятение. Многие бежали, женщины забились в истерике. Толпа разъяренных солдат с красногвардейцами бросились на манифестантов и, отняв знамена, стала рвать и топтать их. В результате обстрела манифестантов – около 40 человек убито и ранено.
До поздней ночи по улицам усиленные патрули солдат, красногвардейцев и броневики. В городе страшное возбуждение против насилия.
(Труд)
12 декабря
Первое заседание военно-революционного трибунала. Дело гр. Паниной.
10 декабря в час дня открылось первое заседание революционного трибунала. Состав суда, как известно, состоит из председателя – рабочего завода Эриксона и 4 других рабочих и 2 солдат. Все судьи большевики, кроме одного, который называет себя беспартийным.
Раньше, чем открыть заседание трибунала, председатель заявил:
«Я вам напомню ход истории трибунала французской революции. Он открылся 70 лет тому назад. Наш трибунал будет таким же строгим защитником прав народа, но здесь также найдет достойную защиту всякий, кто невиновен, а потому, – сказал председатель, – объявляю заседание открытым. Введите гражданку Панину».
Графиня Панина входит в зал. Ее встречают громкими аплодисментами. Публика встает и устраивает ей овацию. Председатель, стоя, спрашивает ее, как ее зовут.
«Графиня Софья Владимировна Панина».
«Секретарь, огласите обвинительный протокол следственной комиссии», – распорядился председатель.
Секретарь оглашает небольшой протокол. Заканчивается он такими словами:
«Усмотрев в действиях гражданки Паниной преступный саботаж власти совета народных комиссаров, расстраивающий государственный аппарат и народный комиссариат по просвещению, следственная комиссия постановила предать Панину суду военно-революционного трибунала».
«Считаете ли вы себя виновной в предъявленном обвинении?» – спрашивает председатель.
«Нет, виновной себя не считаю!» – отвечает Панина.
«Прочтите вещественное доказательство», – распоряжается председатель.
Секретарь читает письмо Паниной экзекутору министерства народного просвещения о передаче денег.
Слово предоставляется обвинителю.
«Есть ли такой?» – спрашивает председатель.
Минутная пауза, – никто не отвечает.
Председатель продолжает: «Никого нет. Слово предоставляется защитнику!»
С речью выступает защитник Паниной, директор гимназии Гуревич.
«Я не юрист, – говорит он, – я выступаю перед вами как человек, близко стоящий к делу просвещения, где мне приходилось часто сталкиваться с графиней».
Охарактеризовав вкратце блестящую деятельность граф. Паниной в области просвещения, Гуревич напоминает о той чистоте и беспристрастности, которые должен соблюдать суд.
«На подсудимую, – говорит Гуревич, – нельзя смотреть как на врага или на политического противника. Это будет не суд, а гражданская война. Здесь можно судить по закону или по совести. Законов у нас теперь нет, следовательно, мы должны судить по совести. За что мы будем судить ее? Она новой власти не признавала, а по отношению к старой исполнила свой долг. Деньги целы, находятся в сохранном месте и ждут момента, когда их можно будет передать единственному хозяину – Учредительному Собранию. Как можно судить человека, который отдал 26 лет своей жизни служению народу? Уберите декорации суда. Гр. Панину нельзя запугать приговором, нельзя платить злом за добро, не обременяя человеческой совести насилием».
Защитник кончает речь. В этот момент раздается истерический крик какого-то старческого мужского голоса: «Я не могу! За что судят эту старую женщину?»
В публике слышны аплодисменты и рыдания. Оказывается, что случился припадок с народником Ломовым, много лет работавшим с Паниной. Ему подают воды и успокаивают.
После аплодисментов председатель предоставляет слово гражданину Иванову. Он – рабочий автомобильной мастерской орудийного завода, с.-р. «Я выступаю защитником Софьи Владимировны, – говорит он, – как гражданки и как женщины, посвятившей свою жизнь работе. Я сам, благодаря ей, обучился грамоте в ее народном доме, где можно было учиться свету. Софья Владимировна входила в среду рабочих, все свои силы отдала народу. Вся мыслящая Россия знает ее. У нас в России много князей и графов; но что они сделали для народа? Ничего! Свои деньги они тратят на удовольствия. Никто не протянул руку помощи народу, за исключением гр. Паниной… Она читала бесплатно лекции. Сколько ласки получили от нее наши дети!»
«Этот человек держал высоко знамя справедливости и культуры! Этот человек не может быть предателем и контрреволюционером! С этой высокой трибуны я прошу судить ее как гражданку. Пусть этот суд взвесит, что она сделала. Её знает весь мир! Весь мир смотрит теперь на вас».
Обращаясь в сторону Паниной, он говорит: «Вы дали мне свет, и я хочу вас поблагодарить за это: «Спасибо за все!»
Раздаются аплодисменты по адресу Паниной.
Председатель призывает к спокойствию и спрашивает Панину, сможет ли она вернуть деньги в течение трех дней.
«Я скажу, – отвечает Панина. – Что эти деньги лежат в кредитном учреждении на имя Министерства народного просвещения. Я считаю, что они могут быть переданы только Учредительному Собранию».
«Слово принадлежит обвинителю», – заявляет председатель.
Со скамьи так называемых почетных гостей поднимается рабочий, который произносит небольшую речь. В ней он призывает трибунал не смущаться тем, что на их пути встает порядочный человек. Следует обратить внимание, что хотя гражданка Панина и благородная личность, но не следует забывать, к какому классу она принадлежит.
После него выступает другой обвинитель, представитель комиссариата Министерства народного просвещения.
Последнее слово предоставляется Паниной.
«Я считаю себя особенно ответственной за сохранение указанных денег, – заявляет она. – Я, как часовой, должна была стоять на своем посту, пока меня не сменит народ в лице Учредительного Собрания. Мне больше нечего сказать. Мне хочется поблагодарить рабочего, говорившего в мою защиту. В том, что он сказал, я получила все, что могла желать!»
Суд удаляется на совещание. Через полчаса он возвращается.
Оглашается приговор:
«Именем революционного народа революционный трибунал, рассмотрев дело гражданки Паниной об изъятии ею из кассы бывшего Министерства народного просвещения принадлежащих народу сумм около 93 тысяч, постановил:
1) оставить гражданку Панину в заключении до момента возвращения взятых ею денег в кассу комиссариата народного просвещения.
2) Революционный трибунал, считая гражданку Панину виновной в противодействии народной власти, но принимая во внимание прошлое обвиняемой, ограничивается преданием гражданки Паниной общественному порицанию.
Графиню Панину в сопровождении двух солдат выводят из зала.
Графиня Панина – почетный член университета. Графиня Панина советом петроградского университета в заседании 9 декабря избрана почетным членом петроградского университета.
(Московский листок)
13 декабря
Буржуа и пролетарий
На днях в газете «День» помещена была сравнительная таблица заработков рабочих и чиновников-саботажников. Выходило так, что пролетарии зарабатывают гораздо больше чиновников, а потому рабочие, собственно, буржуа, а выступающие 20 числа против рабоче-крестьянского правительства люди – настоящие пролетарии.
Остроумие «Дня» не оригинально. Такие приемы давно уже пускают в ход защитники буржуазии. Эта шутка стара, ее бросить пора.
Конечно, если сопоставить заработки самых высоких категорий квалифицированных рабочих (многие из них зарабатывают по 700 р. в месяц ?) с постоянным жалованием низших категорий чиновничества, то получится, что первые – чуть ли не Ротшильды по сравнению с последними.
Но даже это равно ничего не доказывает. Давно известно, что положение некоторых слоев мелкой буржуазии, даже мелких собственников, гораздо хуже положения высших разрядов пролетариата. Это не мешает последним быть пролетариями, революционерами и социалистами, а несчастным, голодающим, задолженным, мелким собственникам оставаться буржуа, а зачастую и реакционерами, бредущими по указке магнатов капитала.
Не туда стреляют писаки из «Дня». Вот если бы они сравнили заработок рабочего, хотя бы высшего, с доходом хозяина фабрики или завода или с барышами банкиров (хотя бы тех, которые дают деньги на «День»), картина получилась бы другая. Или если бы они взяли заработок чернорабочего и сравнили его с заработками высших чиновников и бюрократов (не теперь, а при царизме и Керенском), впечатление тоже получилось бы иное.
Тогда бы банковские «социалисты» прозрели и поняли бы, что есть пролетарий и что буржуа. Впрочем, нет, не поняли бы, ибо нет более безнадежного слепца, чем тот, который не желает видеть.
(Известия)
14 декабря
В военно-революционном трибунале
Козловский фактически диктаторствует в верховно-следственной комиссии.
По его распоряжению увольняются из следственной комиссии некоторые секретари, которые по своим политическим убеждениям разделяют программу левых с.-р.
Козловский требует, чтобы все служащие следственной комиссии примыкали к большевистской партии.
– Мы не можем, – говорит Козловский, – терпеть людей, не одинаковых с нами убеждений.
Работа следственной комиссии до сих пор еще окончательно не наладилась. В портфеле следственной комиссии имеется около 450 дел. Расследование этих дел отнимет большое количество времени. Сотрудники Козловского не всегда в достаточной степени справляются с возложенной на них тяжелой и ответственной задачей. Почти все они, как люди, не только без высшего, но часто без какого-либо образования.
В настоящее время при следственной комиссии отделы: по борьбе с контрреволюцией и саботажем, по борьбе с пьянством и мародерством, по борьбе с хулиганством.
Следственная комиссия заканчивает в ближайшее время большое дело о фальшивомонетчиках. Дело это представляет большой интерес, так как в организации принимали участие многие лица с видными именами. Фальшивомонетчики переодевались в матросскую форму и по всем концам города сбывали монеты. Раскрыта также и другая организация, которая занималась подделкой разных документов.
(День)
Телеграмма С.В. Петлюры Крыленко
Ген. Секретарем воинских дел С.В. Петлюрой послана Крыленко следующая телеграмма:
«Я получил сведения, что вашими военно-революционными комитетами арестованы в Минске, Полоцке и в Пскове украинские фронтовые и армейские рады. Имейте в виду, что места арестованных займут другие; что украинские солдаты за всякое насилие, учиненное над теми их товарищами, коих они избрали для управления украинскими делами, умеют ответить так, как подсказывает им любовь к братьям; если вы имеете власть приказывать вашим военно-революционным комитетам, то прикажите освободить немедленно арестованных и впредь никаких насилий над ними не учинять. Для ответа даю 36 часов. В противном случае буду знать, что делать. Ответственность за последствия будут нести насильники и те, кто толкает их на это своими распоряжениями.
(День)
15 декабря
Декрет о национализации банков
В интересах правильной организации народного хозяйства, в интересах решительного искоренения банковской спекуляции и всемерного освобождения рабочих, крестьян и всего трудящегося населения от эксплуатации банковым капиталом, и в целях образования подлинно служащего интересам народа и беднейших классов – Единого Народного Банка Российской Республики, Ц.И.К. постановляет:
1) Банковское дело объявляется государственной монополией.
2) Все ныне существующие частные акционерные банки и банкирские конторы объединяются с Государственным Банком.
3) Активы и пассивы ликвидируемых предприятий перенимаются Государственным Банком.
4) Порядок слияния частных Банков с Государственным Банком определяется особым декретом.
5) Временное управление делами частных банков передается Совету Государственного Банка.
6) Интересы мелких вкладчиков будут целиком обеспечены.
Принят на заседании Ц.И.К. 14 декабря при 5 воздержавшихся и при 5 против.
Декрет о ревизии стальных ящиков в банках.
1) Все деньги, хранящиеся в банковских ящиках должны быть внесены на текущий счет клиента в Государственном Банке.
.. Примечание: Золото в монетах и слитках конфискуется и передается в общегосударственный золотой фонд.
2) Все владельцы стальных ящиков обязаны немедленно по вызову явиться в Банк с ключами для присутствия при производстве ревизии стальных ящиков.
3) Все владельцы, не явившиеся в трехдневный срок по вызове их, считаются злонамеренно уклонившимися от ревизии.
4) Ящики, принадлежащие злонамеренно уклонившимся лицам, подлежат вскрытию следственными комиссиями, назначенными Комиссарами Государственного
Банка, и все содержимое в них имущество конфискуется Государственным Банком в собственность народа.
Примечание: Следственные комиссии могут в уважительных случаях отсрочивать ликвидацию.
Принят на заседании Ц. И. К. 14 декабря при 5 воздержавшихся и при 5 против.
(Известия)
Маленький фельетон. На военном положении.
Граждане воры, грабители!
Войти в контакт не хотите ли?
Положение весьма необычно –
Ведите себя прилично:
У нас военное положение.
Поменьше ночью движения,
Не удобно же в самом деле –
Триста краж на неделе.
Это будет не вечно…
Мы понимаем, конечно,
Надо же людям питаться.
И с этим должны мы считаться.
Но все же, мы бы просили
Поменьше стрельбы и насилий.
С иного снимите шубу,
Другому съездите в зубы
В районе Лубянки не ближе
И помните вы о престиже:
Нельзя ли потише красть
Ведь мы, все-таки власть…
Л. Никулин
(Труд)
16 декабря
К годовщине убийства Григория Распутина
Год тому назад, в ночь на 17-е декабря 1916 года, в Петрограде, в доме кн. Юсупова гр. Сумарокова-Эльстон, что на Мойке, выстрелом из револьвера был убит известный «старец» Григорий Распутин. Пришедшему на звук выстрелов городовому заявили, что убита собака, которая взбесилась, а труп «старца» отвезли на автомобиле на Неву, куда и сбросили в прорубь.
Это убийство было совершено группой гвардейских офицеров из придворной знати и близких им лиц. Но было бы в высшей степени ошибочным все значение этого убийства сводить к придворным интригам, даже к борьбе придворных партий, по причинам его вызвавшим и по влиянию, которое оно оказало на ход дальнейших событий, убийство это являлось политическим событием крупного значения.
Роль Распутина при царском дворе вела к тому, что во всех слоях народа, – от низших до высших, безвозвратно терялось уважение к царю и царице. Часто даже больше, – от презрения к Николаю и его жене общественное сознание легко переходило на следующую ступень, – к сомнению в пригодности царей вообще, к мысли о замене монархии республикой. Ибо, где же гарантия, что в будущем не будет повторения таких же Николаев и таких же Александр Федоровн с такими же Распутиными в качестве любимейших наперсников. Где гарантии, что теперешние позорные события не повторятся.
Эти взгляды становились настолько распространенными, – пишет Б. Николаевский в газете «Вперед», – что не могли не внушать тревоги более или менее культурным и способным раздумывать о завтрашнем дне монархистам. И опасение потерять преимущества монархии заставляло их становиться весьма и весьма оппозиционно по отношению к данному монарху.
В этом крылась основная причина, толкавшая на путь борьбы с режимом Николая II Распутина даже такие лойяльнейшие слои населения, как огромная часть дворянства. Это же послужило причиной нарастания оппозиции Николаю II среди придворных кругов.
В начале это была весьма мирная оппозиция, попытки уговорить царя и царицу, доказать им опасность их поведения… Все эти попытки остались безуспешными. Влияние Распутина оказывалось всегда сильнее, и вот, когда убеждение в бесплодности этих попыток стало широко распространенным среди придворных оппозиционеров – родилась мысль о насильственном устранении виновников этой столь опасной для монархии политики. В начале речь шла о Распутине. Потом, когда его устранение не внесло никаких изменений, окрепла бродившая и раньше мысль о военном заговоре с целью свержения или даже убийства Николая II, после чего престол автоматически переходил к Михаилу, которого знали как сторонника реформ, долженствовавших не только устранить грязнившие монархию явления, но и примирить последнюю с умеренно либеральными слоями буржуазии, допустив последние к участию в управлении страной. Такие заговоры уже составлялись в начале 1917 года и даже в конце 1916 года, причем действующими лицами их были с одной стороны деятели военно-промышленных комитетов, с другой – крупные военные чины. Существовали также в той же среде и несколько планов убийства бывшего государя путем отдельного террористического акта, – нам известны обсуждавшийся в Москве в январе 17 года план убийства царя в Ставке, в театре, где Николай бывал постоянным завсегдатаем кулис, и еще один план бывший накануне своего осуществления в те дни, когда февральская революция разразилась, – план, привести который в исполнение должен был ныне покойный ген. Крылов, позднее, одно из главнейших действующих лиц Корниловской попытки восстания в августе 1917 года. Этот последний план, заметим между прочим, был бы, по всей вероятности, приведен в исполнение и значительно раньше, если бы не влияние наших либеральных думцев, которые были осведомлены о плане и все время убеждали участников заговора о необходимости «подождать», «повременить» и пр.
Насколько близко к осуществлению было это убийство Николая видно хотя бы из того, что за несколько дней до 27 февраля ген. Крылов был уже вызван своими сообщниками с фронта, а о том, насколько популярна была идея этого убийства, можно судить хотя бы по тому обстоятельству, что ряд лиц из царской же фамилии в откровенных разговорах порой признавался, что это будет наилучший исход из всех возможных. Они, конечно, сопровождали эти свои заключения выражениями сожаления, что «такую меру придется применять к такому хорошему человеку», виновному только в том, что он болен, как Николай II, но это уже было той «данью порока добродетели». Которая называется лицемерием.
До убийства Николая дело не дошло, но убийство Распутина было совершено. И по нему мы можем судить, какими безнадежно утопическими были надежды этим путем спасти монархию.
Выше мы сказали, что это убийство оказало крупное влияние на дальнейшие события, но это влияние действовало в прямо противоположном направлении, чем то, на какое рассчитывали и авторы убийства: в направлении не спасения идеи монархии, а ее дальнейшего разложения. Ибо изменить ход государственной политики оно, конечно, не смогло, – зато делу дискредитации и монарха и монархии оно способствовало в чрезвычайной мере. Оно в как нельзя большой степени разбудило в самых широких слоях населения интерес к убитому и его роли при дворе, в как нельзя большей степени содействовало распространению фактов и переплетавшихся с ними анекдотов из скандальной хроники Царского Села. То, о чем раньше говорили преимущественно в клубах и салонах, на политических журфиксах и банкетах, теперь стало достоянием улицы, о том стали почти открыто говорить на заводах и в казармах, в хвостах очередей и в трамваях. Эта широко разливающаяся из Царского Села грязь уносила из народного сознания, вместе с уважением к царю и привязанность к монархии, и, несомненно, та легкость, с которой Россия в марте распрощалась с идеей монархии во многом объясняется этой разъедающей работой рассказов о Распутине, распространению которых в народе так сильно помогли те, кто убил Распутина.
В этом их несомненная, хотя и невольная, но крупная историческая заслуга.
(Московский листок)
Безработные адвокаты
Декрет об упразднении адвокатуры и закрытии судебных установлений поставил перед адвокатурой грозный вопрос о средствах к существованию. До настоящего времени около половины всех адвокатов фактически занимались делами, ничего общего не имеющими с адвокатурой, – служили в банках, некоторые занимались торговлей, комиссионерством и т.д. Эта часть адвокатуры, конечно, мало пострадала от перемены положения. Другая часть адвокатуры, занимавшаяся исключительно адвокатской практикой, поставлена в безвыходное положение. Уголовные адвокаты, – те давно уже, со времени февральской революции, когда большинство уголовных дел было прекращено, постарались устроиться на службу в различных учреждениях. По тому же пути пытаются пойти и гражданские адвокаты, но места в учреждениях заняты, штаты служащих сокращаются, и потому приходится выискивать иные пути добывания средств к существованию.
Среди адвокатов появилось стремление создать специальный фонд для оказания помощи безработным, наиболее нуждающимся товарищам. Некоторые адвокаты сделали уже пожертвования.
Вчера открылась столовая в помещении юридического собрания для членов сословия. Обеды будут отпускаться по крайне дешевым ценам.
(Московский листок)
17 декабря
Петроград
Убийство Горемыкина. В Петрограде получено сообщение, что в Сочи, в своем имении, убит бывший председатель совета министров Горемыкин. Убиты также его жена и зять. Убийство совершено грабителями.
Прекращение пенсий. По декрету народных комиссаров прекращается выдача пенсий из средств государственного казначейства, превышающих 300 рублей ежемесячной выдачи одному лицу или семейству.
Свидетельства о благонадежности. Козловский приказал всем служащим и членам следственной комиссии при революционном трибунале представить свидетельства о благонадежности от большевистской партии. Это требование вызвано тем, что в печати появляются сведения о деятельности комиссии. Члены следственной комиссии и служащие крайне возмущены такого рода приказом Козловского.
Большевистский суд. Следственная комиссия в петроградском совете постановила предписать миллионеру А.М. Путилову немедленно явиться в распоряжение следственной комиссии. В случае неявки все имущество Путилова будет конфисковано.
Германские товары. Как известно, согласно договору о перемирии германские торговые суда имеют свободный доступ в русские воды. Первые германские суда с товарами ожидаются в Ревеле на будущей неделе. В большом количестве ожидаются мануфактурные, железные и модные товары. На рижском фронте торговля с Германией в настоящее время в полном разгаре.
(Московский листок)
«Народный суд»
Вчера в Смольном происходило совещание членов районных народных судов. Какое-то неизвестное лицо поучало слушателей о том, как нужно вести гражданские и уголовные дела. Оратор особенно убеждал членов народных судов не путать специально заготовленные листы по уголовным и гражданским делам.
Одним из присутствующих был задан председательствующему следующий вопрос: «А что же такое следствие?» На что воспоследовал не менее интересный ответ: «Суд и следствие – одно и то же».
После долгих объяснений по целому ряду вопросов подобного рода, было вынесено постановление: «в день Нового года не творить народного суда».
(День)
Подготовил Евгений Новиков
*Стилистика и пунктуация публикаций сохранены
