Совет присяжных поверенных запретил своим членам участвовать в судебных процессах в революционном трибунале. Сословие неодобрительно встречает это указание: некоторые из-за материальных соображений, но многие адвокаты считают, что нельзя оставлять население совсем без защиты в новых судах. Адвокаты-цивилисты, специализирующиеся на железнодорожных делах, попросили совет пересмотреть постановление, специальное собрание присяжных поверенных по этому вопросу назначено на середину февраля. Пока же найден компромисс: старые дела можно продолжать, но в новые – не вступать.
РАПСИ продолжает знакомить читателей с правовыми новостями столетней давности, на дворе 19 января 1918 года*.
Адвокатура и революционный суд
Запрещение советом присяжных поверенных членам сословия участвовать в заседаниях революционных трибуналов (за исключением политических дел, где выступления разрешены) встречено значительной частью сословия неодобрительно.
Одни возражают против этого запрещения по чисто материальным соображениям, оставшись без всяких средств к существованию; другие, исходя из соображений принципиального свойства, находят, что оставлять население без помощи в новых судах невозможно, что суды эти и так мало гарантируют соблюдение элементарных законов общежития.
На днях состоялось собрание группы адвокатов-цивилистов, специалистов по железнодорожным делам. Обычно мировые судьи были завалены делами названной категории. Исходя из этого соображения и факта открытия местных судов, названная группа признала невозможным оставить своих клиентов без помощи в этих, всегда отличавшихся трудностью квалификации, делах.
Об этом довели до сведения совета, прося пересмотреть его постановление.
Совет решил предоставить разрешение этого вопроса общему собранию присяжных поверенных, которое должно состояться в середине февраля.
Пока же совет нашел возможным разрешить адвокатам, так сказать, пассивное выступление в новых судах, т.е. по делам, возбужденным против их клиентов, оставить в силе запрещение возбуждать новые дела в этих судах.
(Раннее утро)
Зоологическая анархия и вожди из Смольного (статья М. Горького)
Все, что заключает в себе жестокость или безрассудство, всегда найдет доступ к чувствам невежды и дикаря.
Недавно матрос Железняков, переводя свирепые речи своих вождей на простецкий язык человека массы, сказал, что для благополучия русского народа можно убить и миллион людей.
Я не считаю это заявление хвастовством и хотя решительно не признаю таких обстоятельств, которые смогли бы оправдать массовые убийства, но думаю, что миллион «свободных граждан» у нас могут убить. И больше могут. Почему не убивать?
Людей на Руси – много, убийц тоже достаточно, а когда дело касается суда над ними, – власть народных комиссаров встречает какие-то таинственные препятствия, как она, видимо, встретила их и в деле по расследованию гнуснейшего убийства Шингарева и Кокошкина. Поголовное истребление несогласно мыслящих, – старый, испытанный прием внутренней политики российских правительств. От Ивана Грозного до Николая II этим простым и удобным приемом борьбы с крамолой свободно и широко пользовались все наши политические вожди – почему же Владимиру Ленину отказываться от такого упрощенного приема?
Он и не отказывается, откровенно заявляя, что не побрезгует ни чем для искоренения врагов.
Но я думаю, что в результате таких заявлений мы получим длительную и жесточайшую борьбу всей демократии и лучшей части рабочего класса против той зоологической анархии, которую так деятельно воспитывают вожди из Смольного.
Вот чем грозят России упрощенные переводы анархо-коммунистических лозунгов на язык родных осин.
***
Бр. – прапорщик или профессор? – Роман Петкович пишет мне: «Ваш спор с большевизмом глубочайшая ошибка, вы боритесь против духа нации, стремящегося к возрождению. В большевизме выражается особенность русского духа, его самобытность. Обратите же внимание: каждому свое! Каждая нация создает свои особенные, индивидуальные, только ей свойственные приемы и методы социальной борьбы. Французы, итальянцы – анархо-синдикалисты, англичане наиболее склонны к тред-юнионам, а казарменный социал-демократизм немцев как нельзя более соответствует их бездарности.
Мы же, по пророчеству великих наших учителей – например Достоевского и Толстого, – являемся народом – Мессией, на который возложено идти дальше всех и впереди всех. Именно наш дух освободит мир из цепей истории».
И т.д. в тон московского неославянофильства, которое так громко визжало в начале войны.
До чего же бесприютен русский человек!
М. Горький
(Трудовая копейка)
Подготовил Евгений Новиков
*Стилистика и пунктуация публикаций сохранены
