Чиновников призывают писать законы и правовые акты на понятном, доступном пролетариату языке. Если в идеях, заложенных в декретах, население разобраться ещё может, то инструкции к их применению зачастую написаны таким «крючкотворным языком», что у обывателя нет никакой возможности докопаться до их смысла, при этом многие законы напрямую касаются его интересов. Печать требует, чтобы законы были простыми и доступными для понимания всех граждан, «как страничка букваря».
РАПСИ продолжает знакомить читателей с правовыми новостями столетней давности, на дворе 19 февраля 1919 года.*
Воскресение крючкотворцев
О прежних законах говорили:
— Закон, что дышло. Куда хочешь туда и повернешь.
Так говорили о нем в простом народе и тут не только жалоба на неправильное толкование его чиновниками, но и прямое указание на то, что законы писались непонятным языком.
То в прошлом. Оно умерло и, казалось, с ним погибли и те, кто писал непонятные законы, и те, кто их так же непонятно разъяснял и дополнял.
Оказывается, нет.
Передо мной громадная инструкция по применению декрета Совнаркома о пенсиях и пособиях пострадавшим на войне красноармейцам, их вдовам и сиротам. Она должна объяснить, как его применять, кому, как и сколько выдавать денег. Кажется, не стоит распространяться о том, каково значение и этого декрета и еще больше инструкции. Тут не только социальная справедливость, тут даже чисто военный вопрос, потому что дезертир часто оправдывается тем, что его семья не обеспечена…
Короче, в наше время каждый закон, а особенно разъяснения инструкции, должны быть составлены и изложены так, чтобы при чтении ни у кого не оставалось никаких сомнений. Закон теперь должен быть прост, как страничка букваря, ибо пролетариат только начинает и учится править.
Что же, скажите, поймет здесь т. красноармеец или его вдова и, что поймут товарищи рабочие и крестьяне, к которым пойдут эти вдовы?
Кто пишет эти инструкции?
Конечно, те, кто привык к крючкотворчеству. Это они, как испуганные крысы, снова вылезли из подполий, куда загнала их революция, полезли в комиссариаты и принесли свои перья, дубовый язык, свою чуждость народу и все то, чем отличались канцелярские и прочие крючкотворцы старого времени. Если без них нельзя было обойтись, то пусть бы товарищи, подписывающие декреты и инструкции хоть заставили их взять букварь и поучиться пролетарскому языку. Он ясен и прост, он краток и силен. Им надо писать законы пролетариата, а не хитроумными и прямо вредными крючками, которыми снова заговорили воскресшие крючкотворцы…
Максим.
(Коммунар)
Подготовил Евгений Новиков
*Стилистика, орфография и пунктуация публикаций сохранены
