После окончания «дискуссии о профсоюзах» в партии большевиков утвердилась ленинская точка зрения по этому вопросу: противоречивая и нечёткая. В результате толкований наследия вождя пролетариата новой властью профсоюзы начали стремительно терять свое правовое значение.

Как профсоюзы СССР инкорпорировались в госаппарат и почему перестали влиять на ситуации, связанные с защитой прав рабочих, рассказывает в тринадцатом эпизоде своего расследования кандидат исторических наук, депутат Госдумы первого созыва Александр Минжуренко.

В чем заключалось «ленинское наследие» по проблеме профсоюзов? Видимо, и сам вождь до конца так и не определился с оценкой роли профсоюзов в условиях диктатуры пролетариата. А затем он тяжело заболел и больше не возвращался к этой теме. В любом случае оно осталось и для наследников не очень понятным.

И действительно, что имел в виду вождь, когда писал, что профсоюзы «не есть организация принуждения, это есть организация воспитательная, организация вовлечения, обучения, это есть школа, школа управления, школа хозяйничания, школа коммунизма»? Уж очень общие какие-то определения, абстрактные, теоретические и не представляют собой что-либо вроде четких рекомендаций, как поступать правящей партии с профсоюзами.

А еще позднее 30 декабря 1921 года – 4 января 1922 года Владимир Ленин лишний раз показывает, что для него самого роль профсоюзов так и остается неопределенной. Он пишет: «Из всего вышеизложенного вытекает ряд противоречий между различными задачами профсоюзов. С одной стороны, их главный метод действия – убеждение, воспитание, с другой, они не могут отказаться, как участники госвласти, и от участия в принуждении. С одной стороны, их главная задача – защита интересов трудящихся масс в самом непосредственном и ближайшем смысле слова; с другой, они не могут отказаться от нажима, как участники госвласти и строители всего нархозяйства в целом. С одной стороны, они должны работать по-военному, ибо диктатура пролетариата есть самая ожесточённая, самая упорная, самая отчаянная война классов; с другой, именно к профсоюзам всего менее применимы специфически военные методы работы». Таковы были «заветы Ильича».

Теперь всё зависело от толкования этих завещаний его последователями: как они это поняли. Из этого невнятного текста безвременно ушедшего вождя новые руководители партии вынесли следующее. Согласно их трактовке, Ленин прямо признавал принудительный характер деятельности профсоюзов, осуществление ими военных методов работы.

Решения I и II Всероссийских съездов профсоюзов легли в основу деятельности советских профсоюзов на многие десятилетия и послужили причиной постепенной утраты их главной функции — защиты социально-экономических интересов и прав работников наемного труда. Демократические формы и методы работы профсоюзов уступили место администрированию и командованию (замена выборов назначением, переход от добровольного членства к принудительному и т.д.). На исходе тридцатых годов обстановка в жизни страны складывалась весьма сложная. В мае 1935 г. Иосиф Сталин заявил о «своеобразном кризисе профсоюзов».

Действительно, это ленинское расплывчатое и двоякое определение роли и места профсоюзов и должно было привести к кризису. Многие активисты профсоюзов продолжали считать профсоюзы демократическими органами, направленными на защиту прав рабочих.

Но такие настроения уже принципиально расходились с ведущей тенденцией – складывания тоталитарного режима. Картина кризиса выплеснулась на VI пленуме ВЦСПС в апреле 1937 года. Выступавшие делегаты один за другим говорили о том, что профсоюзные органы перестали быть выборными. Вместо демократических выборов господствовала кооптация. Это значит, без всяких собраний и конференций старый состав профорганов кооптировал, т.е. включал в свой состав новых его членов, которых рекомендовали партийные руководители.

Как выяснилось на пленуме, число не выборных, а кооптированных членов руководящих профсоюзных органов достигало половины его членов и более. На самом пленуме, по докладу лидера профсоюзов Николая Шверника, присутствовали 60 кооптированных председателей ЦК профсоюзов. Многие председатели ЦК союзов, выступившие на пленуме, с горечью говорили о том, что они были кооптированы несколько лет назад и не по своей вине не прошли через систему выборности, то есть нормальным демократическим путем. А «кооптация» — это суть назначение сверху.

Таким образом, правящая партия, имевшая все возможности проводить и через выборы своих ставленников, со временем перестала соблюдать даже эти внешние и формальные процедуры – выборы руководящих органов профсоюзов. Что называется, маски были сброшены. И действительно, если профсоюзы - это часть государственного аппарата, то здесь уместно как раз назначение кадров сверху вниз.

Ответом Сталина на этот чересчур активный пленум стало полное упразднение советов профсоюзов и суровые повальные репрессии, обрушившиеся и на деятелей профсоюзных организаций. А очередной, X съезд профсоюзов СССР, проведение которого решением пленума было назначено на 20 октября 1937 года, был проведен лишь через 16 лет – в 1949 году, после основательной и решительной «зачистки» рядов профсоюзных активистов.

Таким образом, советские профсоюзы окончательно утратили право называться демократическими выборными органами рабочего класса, действующими в интересах защиты прав рабочих.

В течение всего советского периода истории России профсоюзы выполняли роль вспомогательного органа госслужб и правящей партии. Они занимались социальными вопросами: распределяли путевки среди рабочих, строили и обустраивали дома отдыха и санатории, руководили их работой. В их обязанности входило обеспечение заболевших или временно потерявших работоспособность рабочих.

В целом очень трудно назвать такие профсоюзы органами защиты прав рабочих, поскольку права эти были строго очерчены законодательством и рабочие фактически находились под защитой государства. А профсоюзы были лишь частью государственного аппарата, выполняющего специфические функции.

Конечно, в истории низовых профсоюзных организаций СССР есть и примеры, когда их активисты, действительно, выступали в защиту интересов трудящихся в тех случаях, когда права рабочих какого-либо конкретного цеха или завода грубо попирались администрацией. Судьей в таких спорах обычно выступали вышестоящие партийные органы.

Но такие случаи редки, так как все лидеры заводских профсоюзов всегда «выбирались» только из тех лиц, которые были согласованы с директором предприятия или начальником цеха. И поэтому подавляющее большинство местных лидеров были «ручными», т.е. действовали солидарно с администрацией. А отдельные строптивые профсоюзные деятели, не угодившие руководителям предприятий, как правило, в дальнейшем лишались своего поста председателя местного профсоюза. И их права были фактически тоже не защищены.

Одним из, казалось бы, действенных мер по защите прав рабочих было требование законодательства обязательно согласовывать с профсоюзом меры наказания и приказы об увольнении рабочих. Однако, в подавляющем большинстве случаев профкомы безоговорочно давали свое согласие на увольнение работников, и эта мера защиты прав рабочих тоже превратилась в фикцию.

Таким образом, в условиях тоталитарного режима профсоюзы СССР, став частью госаппарата, перестали влиять на ситуации, связанные с защитой прав рабочих по большому счету, ограничившись узкими рамками решения мелких конкретных вопросов бытового и социального характера.

Продолжение читайте на сайте РАПСИ 24 ноября