На не согласованную с властями акцию в Москве, по данным МВД, вышли порядка 4000 человек, в числе которых было большое количество несовершеннолетних граждан. Около 70 подростков в возрасте от 9 лет были задержаны в Москве, еще 230 — по всей России. По факту вовлечения лиц, не достигших 18 лет, в совершение противоправных действий было возбуждено уголовное дело.

В совокупности данные события стали предметом широких дискуссий об участии детей в несогласованных и незаконных (ввиду ограничений из-за COVID-19) протестах, о том, насколько действия Следственного комитета (СК) РФ соответствуют букве закона и нужны ли ограничения для распространения определенного контента в соцсетях.

По просьбе РАПСИ на все эти вопросы отвечает адвокат, кандидат юридических наук Александр Зорин.

Фото- и видеоматериалы с прошедших 23 января несогласованных массовых мероприятий в виде шествий, митингов и столкновений с полицейскими показывают, что у этого протеста детское лицо в отнюдь не детских событиях.

Растиражированные социальными сетями призывы выходить на улицу были восприняты несовершеннолетними как возможность «пофестивалить» и устроить «движуху», причем во многих случаях без ясной цели своих поступков (об этом свидетельствуют онлайн-репортажи телеканалов — прим. ред.), но с опасностью действий, представляющих угрозу их жизни и (или) здоровью, а также обладающих негативными правовыми последствиями.

Информация, прозвучавшая от детского омбудсмена Анны Кузнецовой о том, что по всей России на вышеуказанных несогласованных акциях было задержано порядка 300 несовершеннолетних, поражает высоким уровнем вовлечения детей в криминогенную ситуацию и опровергает слова идейных вдохновителей протеста, отрицающих участие подростков.

Вместе с тем перед российским правоприменителем возникает вызов по необходимости обеспечить безопасность неокрепшей психики детей от манипуляций в онлайн-сфере, приводящей к разрушению их ореола безопасности офлайн. Эта задача особенно актуальна, если учитывать, что в соответствии с Указом Президента РФ от 29.05.2017 № 240 период с 2018 по 2027 гг. объявлен Десятилетием детства.

Россия как участник Конвенции о правах ребенка, принимая во внимание, что, как указано в Декларации прав ребенка (Принята в 1959 г. на 841-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН), «ребенок ввиду его физической и умственной незрелости нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту», предприняла на законодательном уровне превентивные меры по ограждению детей от негативного воздействия криминального элемента, в том числе с политическим подтекстом.

В соответствии со ст. 4 Федерального закона (ФЗ) «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации», целями государственной политики в интересах несовершеннолетних являются: содействие физическому, интеллектуальному, психическому, духовному и нравственному развитию детей, воспитанию в них патриотизма и гражданственности, а также реализации личности ребенка в интересах общества и в соответствии с не противоречащими Конституции России и федеральному законодательству традициями народов РФ, достижениями российской и мировой культуры; защита детей от факторов, негативно влияющих на их физическое, интеллектуальное, психическое, духовное и нравственное развитие.

Положениями ст. 5 ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» к информации, причиняющей вред здоровью и (или) развитию детей, относится «информация, предусмотренная частью 2 настоящей статьи и запрещенная для распространения среди детей».

Следуя далее букве закона, можно обнаружить, что к информации, запрещенной для распространения среди детей, относятся данные, которые побуждают к совершению действий, представляющих угрозу их жизни и (или) здоровью, или те, что оправдывают противоправное поведение.

К информации, распространение которой среди детей определенных возрастных категорий ограничено, относятся данные, представляемые в виде изображения или описания жестокости, физического и (или) психического насилия, преступления или иного антиобщественного действия.

Статьей 151.2 УК РФ (именно по данному составу СК возбудил уголовное дело после протестов 23 января – прим. ред.) предусмотрена уголовная ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение действий, представляющих опасность для жизни несовершеннолетнего.

А статья 6.17 КоАП РФ устанавливает административную ответственность за нарушение законодательства РФ о защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и (или) развитию.

Из вышеизложенных правовых норм следует, что нести ответственность за вовлечение несовершеннолетних в незаконные акции должны их организаторы и лица, призывающие несовершеннолетних к участию в мероприятиях, влекущих за собой опасность.

При этом необходимо исходить из того, что виртуальная реальность крайне эффективна как способ манипуляции чувствами, сознанием, эмоциями молодежи с достижением дистанционного психоэмоционального эффекта, который необходимо оценивать на стыке криминологической киберологии (отрасль знаний, изучающих кибернетическую и цифровую революцию человечества, переход на новый технологический уклад и связанные с этим процессы – прим. ред.) и вайленсологии (раздел биополитики, который изучает природу человеческой агрессивности вообще и ее политические проявления в частности – прим. ред.).

Рассматривая совместную экстраполяцию двух упомянутых направлений на российских детей через распространение информации в интернете, которая побуждает ребенка к совершению действий, представляющих угрозу его жизни и (или) здоровью, или оправдывает противоправное поведение, необходимо ставить вопрос перед законодателем о правовой ответственности не только автора поста, но и владельца платформы распространения подобной информации, т.е. социальных сетей.

Для того чтобы обезопасить несовершеннолетних от перспективы быть участниками незаконных акций и вообще жертвами спекуляций оппозиции в условиях гибридизации и киборгизации, необходим превентивный государственный контроль технологического процесса над источниками потенциально опасного распространения информации. В рамках подобных нововведений необходимо также предоставление со стороны законодателя возможности заинтересованным лицам обжаловать подобные мер в двухступенчатом судебном процессе с правом исправления судебной ошибки.