Российский предприниматель Виктор Бут, которому грозило пожизненное заключение в США и который в итоге был приговорен к минимальному сроку - 25 годам заключения за то, чего он не совершал, может вернуться в Россию. Минюст РФ готов инициировать процедуру его передачи, но в этом случае о подаче апелляции на приговор придется забыть. О хитросплетениях скандального дела и особенностях американского судопроизводства в эксклюзивном интервью агентству РАПСИ рассказал адвокат россиянина Альберт Даян.

Бут был задержан 6 марта 2008 года в отеле в Бангкоке, Таиланд, и впоследствии экстрадирован в США. Арест производился при участии сотрудников американского агентства по борьбе с наркотиками (DEA). Американские агенты "вышли" на Бута через его давнего знакомого Эндрю Смулиана, впоследствии свидетельствовавшего на суде против россиянина. В ноябре 2011 года суд присяжных признал Бута виновным в сговоре с целью убийства американцев и официальных представителей США, попытке приобретения и продажи ракет и поддержке терроризма через сотрудничество с колумбийской группировкой "Революционные вооруженные силы Колумбии" (FARC), включенных американской стороной в список террористических.

- Процесс по делу Бута был построен при участии опытных американских агентов. Смысл заключался в том, чтобы вывезти его в США, обвинить в сговоре с целью убийства американцев и создать такую атмосферу, в которой у него не было бы ни малейшего шанса. В ходе встречи с Виктором агенты откровенно морочили ему голову, и он понимал всю абсурдность их разговора. Цены на оружие, о котором зашла речь, он брал буквально с потолка, предлагая сначала все же купить самолеты. При этом он четырежды повторил, что заниматься оружием не будет - это есть в материалах дела. Перекрестный допрос свидетелей со стороны обвинения был просто позором, поскольку они путались в показаниях, кивая друг на друга, не зная, откуда в материалах взялась та или иная информация. 

- Это все происходило непосредственно в суде?

- Да, и присяжные все это видели, слышали. Агентам необходимо было затеять разговор об оружии, поскольку по американскому законодательству если они говорят об оружии и  никто из них даже не встал со стула и е сделал ни единого звонка, это статья, это 25-летний срок. Виктор просто участвовал в их разговоре, и по сути обсуждалось все то, о чем сегодня в Европе обсуждается за каждым вторым столом за чашкой кофе. В том числе прозвучали нелицеприятные высказывания в адрес американцев. Все это было рассчитано на присяжных, которые потом все это слушали в суде. Агенты понимали, что присяжные будут все это слушать, а злость, как известно, делает человека слепым. Примечательно и то, что обвинение убрало из состава присяжных людей с образованием, профессоров. Обвинению нужны были люди, которыми можно манипулировать, и все было настроено таким образом, чтобы присяжные не видели за эмоциями фактов. Сам Виктор сказал мне после процесса: если бы американец говорил о россиянах все, что думает, и потом его судили в России, шансов бы у него не было. Взыграла бы национальная гордость. Кроме того,  это определенная смелость - признать, что американские агенты были неправы, и человек, позволивший себе нелицеприятные высказывания, невиновен, даже если он иностранец.

- Как судья реагировала на все происходящее в ходе процесса, этот абсурд, видя, что прокуроры плавают, что свидетельские показания расходятся…

- Время от времени она нервничала. Было очевидно, что в этом деле имелись разумные основания для сомнения (built-in reasonable doubt), это подтверждалось фактами. Уважающим себя прокурорам не следовало идти дальше с этим делом, поскольку никто не мог сказать - мы абсолютно уверены.

- Кто конкретно из свидетелей выступал в суде со стороны обвинения?

- По этому делу работали шесть агентов, в суде выступил только один. Для меня это служит лишним доказательством, что все было не так чисто и однозначно, как это представляется, они не хотели друг другу противоречить в ходе перекрестного допроса. Они не рассчитывали на истину, на факты. Только на эмоции и манипуляцию присяжными. В суде выступал также эксперт, который проверял компьютерные данные, хранившиеся у Виктора. Среди них не обнаружено ничего, никакой информации по оружию для обсуждавшейся сделки. Собственно, об этом эксперт и рассказал в ходе перекрестного допроса. Наконец, в суде выступали люди, которые играли роль членов FARC. И я доказал, что свою роль они  сыграли крайне плохо. Диалог был дословно следующий: "Вы играли роль? Да. Вы говорили одно, а в голове у вас было другое? Да. Виктор говорил одно, но вы знаете, что у него было в голове? Нет…" . Один из них попытался сказать "да". На это я поинтересовался у него, о чем Виктор думает сейчас. Одним словом, если они играли какую-то роль, если все было фарсом, почему такая уверенность, что Виктор все воспринимал за чистую монету?

- Получается, все дело строилось на предположениях, догадках, домыслах, которые не находили фактического подтверждения?

- Наоборот, находили - что Виктор ничего противоправного не совершал. Единственное, что обнаружило обвинение, что он проверял информацию о FARC и в ходе встречи в Таиланде как бизнесмен просто записывал то, о чем шла речь. У обвинения не было ровным счетом ничего. Выступая с последними аргументами, прокуроры, очевидно, лишь хотели показать, что они знают, что такое Power Point.

- Почему на процессе не выступили свидетели со стороны защиты, которые бы сказали, что Бут ничем предосудительным никогда не занимался?

- Хороший вопрос. Во-первых, свидетеля нужно было найти. Во-вторых, его необходимо было доставить на процесс. Но нередко свидетель может больше навредить, чем принести пользу, поскольку у обвинения появляется возможность его допросить. На тот момент мы не имели такого человека, подставные свидетели нам были не нужны.

- Реакция России как-нибудь повлияла на исход слушаний? В конечном счете, российские парламентарии в какой-то момент даже направили в американский суд гневное письмо. На него хоть кто-нибудь внимание обратил?

- Безусловно, шансов вытащить Виктора без активного участия России было бы значительно меньше.

- Насколько актуален вопрос с возможной экстрадицией Бута в РФ?

- Нет, этот вопрос не рассматривается, поскольку в данном случае речь должна была бы идти  о нарушении закона в той стране, в которую его хотели бы экстрадировать. Другое дело передача осужденного по международной конвенции. В российском Минюсте готовы запросить передачу Виктора по Конвенции 1983 года. Но для этого требуется, чтобы все процессы в США были закончены. Чтобы этот процесс был запущен сейчас, Виктору необходимо отказаться от права на апелляцию. Но мы к этому не готовы. Мы не хотим потерять апелляцию. В то же время мы не хотим терять время, учитывая, что процедура передачи, подготовка к ней тоже занимает массу времени. Это важно: Виктор готов просидеть чуть дольше, только чтобы доказать свою невиновность, и он никогда не отдаст свое право на апелляцию. Мы считаем, что все факты, все аргументы в нашу пользу, и апелляция может быть удовлетворена, если, во-первых, к нам отнесутся объективно, без эмоций, и, во-вторых, будет рассмотрен вопрос о непреднамеренных ошибках, допущенных судьей на процессе.

- О каких ошибках вы говорите?

- В США есть пятая поправка в Конституции, в которой говорится о справедливости процесса. Это значит, что дело должно аннулироваться, если оно было инициировано по причинам, не имеющим никакого отношения к закону, по каким-то другим причинам, в том числе личным или политически мотивированным. Этот вопрос должен рассматриваться на отдельном слушании, и у нас были все основания для того, чтобы оно хотя бы было назначено. Однако судья нам отказала.

- То есть дело Бута могло быть аннулировано еще до процесса?

- Я уверен, если бы это слушание состоялось, у нас было бы два варианта. Либо наши доводы были бы удовлетворены, либо обвинение сразу попыталось с нами договориться,  и Виктор вышел на свободу через пару лет.

- Почему этого слушания все-таки не было?

- Об этом лучше спросить у судьи. У нас было все для этого слушания.

- Относительно мягкий приговор, учитывая, что могло быть и пожизненное заключение, по крайней мере косвенно может свидетельствовать о том, что дело сфабриковано и в вину Бута никто на самом деле не верит?

- Думаю, что да. Если бы у судьи была возможность, она дала бы и 10 лет.

- Возвращаясь к апелляции, она уже подана?

- Нет, было подано уведомление. Апелляция - это огромный проект. В моей конторе минимум двое сотрудников будут заниматься только исследовательскими вопросами.

- Получается, вопрос подачи апелляции уже решен и это вопрос времени?

- Конечно. Я думаю, через 3-4 месяца она будет подана.

- Дело в Таиланде, насколько мне известно, не закрыто, продолжается расследование целого ряда процедурных нарушений, в том числе по экстрадиции Бута. Результаты могут в дальнейшем повлиять на ход дела в США или таиландская составляющая уже не будет иметь большого значения?

- Виктор не нарушал закон в Таиланде. Агенты просто очень красиво все представили в местном суде. Никакой FARC на самом деле не было, это фикция, и на процессе в США я прямо говорил - fake FARC (FARC-фальш). Если, в конечном счете, в Таиланде будет доказано, что имело место нарушение закона или что Виктор был обманным путем экстрадирован в США, его должны будут вернуть обратно. Согласно американскому законодательству, если гражданин был не просто похищен спецслужбами, а передан по процедуре экстрадиции, никаких нарушений не может быть. В противном случае, у меня появится возможность обратиться в суд по вновь открывшимся обстоятельствам, обратиться в суд с ходатайством по соответствующей статье.

- Насколько уместно говорить о прецеденте в контексте дела Бута, учитывая все эти нюансы и особенности?

- Это дело по меньшей мере не с чем сравнить.

- Что касается принципа "сфабрикованной юрисдикции" (manufactured jurisdiction), так ярко проявившегося в деле Бута, как давно этот феномен появился в правовом поле и как далеко теперь далеко может зайти американская прокуратура?

- Американское законодательство по уголовному праву не меняется, оно просто распространяется. Появился этот механизм совсем недавно, буквально несколько лет назад и сейчас находит довольно активное применение. Ведь есть еще и финансовые, коммерческие дела, где этот принцип так же свободно может применяться в совершенно разных формах. На практике это лишь элемент, который имплантируется в дело и дает возможность привязать его к США с целью дальнейшего установления его подсудности Соединенным Штатам. В нашем случае этим элементом стало утверждение, что оружие якобы предназначалось для убийства американцев. Сговор с целью совершить то, что может произойти. Тут очень тонкий юридический аспект.

- Последний вопрос: почему США так ополчились на Бута? Кому он был так нужен?

- У меня нет ответа на этот вопрос. Я хотел выяснить это на слушании, в назначении которого нам было отказано.