От решения Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) по делу ЮКОСа выиграют только его акционеры, хотя действия самой компании страсбургские служители Фемиды признали недобросовестными. Пострадают добросовестные кредиторы и многие компании-налогоплательщики, не имеющие к ЮКОСу никакого отношения. Также решение может создать рынок по продаже государственных долгов.

Вынесенное 31 июля решение о взыскании с России почти 1,9 млрд евро является фактическим продолжением дела, начатого ЕСПЧ еще в 2004 году. К моменту его рассмотрения по существу (первое открытое слушание состоялось во Дворце прав человека в Страсбурге 4 марта 2010 года) самого заявителя – ОАО «Нефтяная компания ЮКОС» – уже не существовало: еще в 2007 году по решению Арбитражного суда Москвы оно было признано банкротом и ликвидировано.

Сколько акционеров на сундук мертвеца?

Поэтому дело ЮКОСа, наверное, первое, рассматриваемое ЕСПЧ в отношении уже несуществующего заявителя. Между тем юристы, по просьбе РАПСИ проанализировавшие опубликованное на английском языке решение Европейского суда, убеждены, что это не помешает его исполнению.

«ЕСПЧ присудил выплатить компенсацию не ликвидированной компании ЮКОС, а ее бывшим акционерам», – говорит Татьяна Терещенко из адвокатского бюро «Прайм Эдвайс Санкт-Петербург». С ней солидарна и юрисконсульт отдела права «Объединенной Консалтинговой Группы» Екатерина Привалова, по мнению которой, получить присужденную компенсацию вправе акционеры, внесенные в реестр на момент ликвидации, а также их правопреемники или наследники.

Последняя официальная опубликованная отчетность ОАО «Нефтяная компания ЮКОС» датировано 2005 годом. Она свидетельствует, что в реестре числилось 51,6 тысячи акционеров, но более 72 процентов голосующих акций находилось в ведении трех номинальных держателей – ОАО «Инвестиционный банк «ТРАСТ», ООО «Дойче Банк» и ЗАО «Брансвик Ю Би Эс Номиниз». Реальными владельцами акций считаются группы офшоров и иных иностранных инвесторов.

Правда, взыскать присужденные суммы им будет непросто. 

«Решение ЕСПЧ не окончательно и может быть обжаловано Россией в течение трех месяцев. Когда же оно вступит в силу, обеспечить его исполнение должно само государство-нарушитель – в этом проявляется ответственность нашей страны», – поясняет Терещенко. Кроме того, российское процессуальное законодательство не содержит конкретных норм, в соответствии с которыми приводились бы в действие постановления ЕСПЧ. По мнению Екатерины Приваловой из «Объединенной Консалтинговой Группы», в этой ситуации можно руководствоваться общими нормами о взыскании средств за счет федерального бюджета.

Напомним, что Министерство юстиции России уже заявило о возможности подачи такой жалобы, поскольку «не рассматривает данный судебный акт как пример справедливого и беспристрастного подхода к оценке юридических и фактических обстоятельств дела».

Лишние кредиторы

Также эксперты не исключают, что прецедентное решение ЕСПЧ может привести к созданию своеобразного «рынка долгов». 

«Экс-акционеры вправе уступить права требования присужденной компенсации по договорам цессии», – убеждена Привалова. Подобные торги сейчас проводят банки, с большим дисконтом (до 50 процентов) передающие коллекторским агентствам задолженность частных заемщиков. Очевидно, что с учетом нежелания государства выплачивать многомиллиардную компенсацию «скидка» может возрасти.

В то же время прав на компенсацию не получают пострадавшие кредиторы нефтяной компании. Решения Арбитражного суда Москвы от 12 ноября 2007 года о завершении конкурсного производства в единой базе ВАС обнаружить не удалось. Но если верить высказываниям конкурсного управляющего «ЮКОСа» Эдуарда Ребгуна, сумма непогашенных долгов превысила 76 млрд рублей. Зачесть их за счет взыскиваемой ЕСПЧ компенсации пострадавшим вряд ли удастся.

Серые схемы

Также негативно решение ЕСПЧ может отразиться на всех российских компаниях, в том числе, никогда не имевших дело с ЮКОСом и далеких от нефтяного бизнеса. Ведь большинство нарушений, вмененных ЮКОСу налоговиками, страсбургский суд счел обоснованными и соответствующими Европейской конвенции. А решения ЕСПЧ де-юре являются актами прямого действия и обязательными при рассмотрении аналогичных споров в российских судах.

В первую очередь речь идет о так называемой «агрессивной налоговой оптимизации». По утверждению юристов нефтяной компании, применяемые ей в 2000-2003 годах схемы были законными, и только потом их легитимность была отвергнута. В частности, «ЮКОС» использовал внутренние офшоры – фиктивные компании, зарегистрированные в Мордовии, Калмыкии и других регионах, предлагавших в то время льготный режим налогообложения. Российские суды сочли такие действия незаконными, в числе прочего указав на попытку ЮКОСа путем мошенничества скрыть связь с созданными им и зарегистрированными на третьих лиц компаниями.

ЕСПЧ поддержал все доводы государства, признав допустимым расширительное толкование норм налогового законодательства со стороны «фискального ведомства».

«Договорные схемы, применяемые сторонами коммерческих сделок, действительны, лишь поскольку стороны поступали добросовестно», – отмечается в решении.

В обоснованности такого вывода ЕСПЧ убеждены даже правозащитники. «Страсбургский суд признал, что с учетом состояния судебной практики и толкования понятия недобросовестности «ЮКОС» мог предвидеть доначисление ему налога, а поэтому оно было законным», – полагает Сергей Голубок из адвокатского бюро «Семеняко, Голубок и партнеры».

Вопрос применения «серых схем» в российском законодательстве до сих не урегулирован – соответствующие проекты находятся на стадии предварительного обсуждения . 

Возможность введения уголовной ответственности за такие деяния эксперты оценивают критически, указывая на неопределенность многих понятий и возможное расширительное их толкование. Тогда как решение ЕСПЧ по делу «ЮКОСа» фактически оправдывает даже самые жесткие инициативы по так называемой «деоффшоризации российской экономики». 

«В любой системе права, включая уголовное, всегда существует неизбежный элемент судебного толкования и всегда имеется необходимость в устранении сомнительных вопросов и приспособлении к изменяющимся обстоятельствам. Во избежание излишней жесткости многие законы сформулированы в выражениях, которые в большей или меньшей степени являются неопределенными, и их толкование и применение являются вопросами практики», – констатирует страсбургский суд.
 
Павел Нетупский, Санкт-Петербург (специально для РАПСИ)