Для Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), как и для всех без исключения международных судебных инстанций, 2020 год стал особенным. Ситуация с COVID-19 не только наложила отпечаток на функционирование суда, который был вынужден корректировать свою работу в условиях пандемии и карантинных ограничений, но и нашла отражение непосредственно в жалобах. У граждан 47 стран-членов Совета Европы, включая Россию, появился новый повод вспомнить о своих правах и соотнести реальность с гарантиями Европейской конвенции. 

Исключительные меры

Ввиду «беспрецедентного глобального кризиса», вызванного коронавирусом, ЕСПЧ в середине марта 2020 года принял пакет «исключительных мер». При этом в суде сразу пояснили, что оперативная деятельность по приоритетным делам будет вестись несмотря ни на что, и работа будет организована преимущественно удаленно с помощью средств телекоммуникации.

Тогда же были предусмотрены процедуры рассмотрения срочных запросов на принятие временных мер в случаях, когда есть риск причинения заявителям необратимого вреда.

Кроме того, в порядке исключения было пересмотрено положение, в соответствии с которым жалоба должна быть подана в ЕСПЧ в течение шести месяцев с даты вынесения национальными органами окончательного решения по делу. Исчисление срока подачи жалобы было приостановлено. 

Наряду с этим было приостановлено действие временных ограничений, установленных в рамках текущих разбирательств, за исключением трехмесячного периода для подачи запроса о передаче дела в Большую палату.

Вскоре действие «исключительных мер» было продлено. Более того, ЕСПЧ сообщил о приостановке официального коммуницирования жалоб - уведомления государств о подаваемых против них жалобах, за исключением случаев, не требующих отлагательств.

Наряду с этим было решено, что постановления и заключения суда будут доводиться до сведения сторон в электронном виде: в случае госорганов это защищенные каналы связи, в распоряжении заявителей была платформа eComms. 

В целом, по мнению российского судьи в ЕСПЧ Дмитрия Дедова, Страсбургу удалось быстро адаптировался к работе в условиях пандемии благодаря модернизированной рабочей инфраструктуре. 

Между тем в Страсбургский суд начали поступать жалобы, так или иначе связанные с реакцией национальных властей на распространение коронавирусной инфекции и появление всевозможных теорий заговора. Юристы, в свою очередь, принялись изучать практику суда на предмет возможного нарушения прав человека в случае обязательной вакцинации.   

Aux armes, citoyens

Так, в ЕСПЧ обратился гражданин Франции Рено Ле Майю (дело 18108/20). Ссылаясь на статью 2 (право на жизнь), статью 3 (запрещение бесчеловечного и унижающего достоинство обращения), статью 8 (право на уважение частной и семейной жизни) и статью 10 (право на свободу выражения мнения) Европейской конвенции, заявитель обвинил государственные органы Франции в невыполнении своих обязательств по защите жизни и физической неприкосновенности граждан.

Негодование мужчины вызвали ограниченный доступ к диагностическим тестам и видам лечения, а также недостаточные профилактические меры.

При этом изначально исковое заявление в национальный суд было подано объединением Aix and Region Medical Union (SMAER), которое требовало от государства предоставления сотрудникам медицинской сферы средств индивидуальной защиты органов дыхания класса FFP2 и FFP3, а также обычных масок пациентам и населению в целом. Вместе с этим представители SMAER просили разрешить врачам назначать комбинацию гидроксихлорохина и азитромицина пациентам из группы риска.

Рено Ле Майю присоединился к обращению SMAER в качестве третьей стороны на том основании, что у него серьезное хроническое заболевание, вследствие чего он относится к категории лиц, для которых коронавирусная инфекция имеет высокую степень риска ухудшения здоровья.

Жалоба в ЕСПЧ была направлена после того, как национальный суд оставил заявление без удовлетворения. 

Европейский суд по правам человека, в свою очередь, единогласно признал жалобу неприемлемой, поскольку жителю Марселя не удалось продемонстрировать, каким образом он лично пострадал или может стать жертвой в будущем ввиду положений национального законодательства.

Человек не может обжаловать принятые государственными органами меры для сдерживания распространения коронавирусной инфекции просто потому, что они кажутся ему противоречащими положениям Европейской конвенции о правах человека, следует из постановления ЕСПЧ.  

Страсбургский суд напомнил, что статья 34 (право на индивидуальные жалобы) Конвенции не допускает обращений, состоящих из абстрактных утверждений о нарушении государством своих обязательств.

ЕСПЧ также отметил, что Конвенция не предусматривает подачи actio popularis (жалобы от неопределенного круга лиц) в целях обжалования положений внутригосударственного права просто потому, что заявитель, не находясь под прямым воздействием такого положения, полагает, что оно противоречит Конвенции.

Нехорошая информация

В мае 2020 года жительница Краснодара Мария Авагян оставила в сети комментарий, в котором говорилось о якобы неблагоприятной ситуации с распространением коронавирусной инфекции в регионе. 

Публикация привлекла внимание правоохранительных органов, и женщина в результате в судебном порядке была признана виновной в совершении административного правонарушения по части 9 статьи 13.15 КоАП РФ (распространение в средствах массовой информации, а также в информационно-телекоммуникационных сетях заведомо недостоверной общественно значимой информации под видом достоверных сообщений). Нарушительнице общественного спокойствия был выписан штраф в 30 тысяч рублей.

Женщина, однако, с выводами суда не согласилась и подала апелляцию, утверждая среди прочего, что рассматривавший дело судья не принял во внимание контекст публикации и переложил на нее бремя доказывания в нарушение статьи 1.5 КоАП РФ.

В ЕСПЧ жалоба за номером 36911/20 в связи с возникшей ситуацией поступила в августе 2020 года. В ней говорится о возможном нарушении прав заявительницы по смыслу статьи 10 (свобода выражения мнения) и статьи 6 (справедливое судебное разбирательство) Европейской конвенции по правам человека. 

Заявительница обращает внимание суда в Страсбурге на то, что в части 9 статьи 13.15 КоАП РФ не проводится различие между распространением недостоверной информации и обменом оценочными суждениями, а ее комментарий о ситуации в регионе основывался на других материалах, опубликованных в интернете, и не представлял опасности для здоровья или безопасности других лиц.

Что касается права на справедливое судебное разбирательство, женщина жалуется, что в отсутствие прокурора суд первой инстанции взял на себя роль обвинения.

В начале ноября ЕСПЧ коммуницировал жалобу. Сторонам предложено ответить на несколько вопросов. Во-первых, было ли, с их точки зрения, нарушение статьи 10 Конвенции. В этом контексте суд в Страсбурге пытается выяснить, было ли национальными властями продемонстрировано, что находящиеся в схожем с заявительницей положении лица должны придерживаться того же стандарта точности при обмене информацией в интернете, что и СМИ.

Вместе с тем ЕСПЧ запросил сведения о том, была ли опубликованная информация социально значимой, каким образом содержание материала создало угрозу причинения вреда, о котором говорится в части 9 статьи 13.15 КоАП РФ, и что свидетельствует об осознанном намерении заявительницы опубликовать недостоверную информацию.

Также суд в Страсбурге предложил сторонам дать свои комментарии относительно презумпции невиновности в административном производстве, гарантированной статьей 1.5 КоАП РФ, и оценить, была ли санкция суда адекватной.

Наконец, ЕСПЧ интересует, можно ли говорить о нарушении статьи пункта 1 статьи 6 Конвенции ввиду неучастия прокурора в судебном разбирательстве, как об этом утверждает заявительница. В данном случае суд напоминает о своем постановлении по делу «Карелин против Российской Федерации» (дело 926/08).

Между тем в ноябре 2020 года ЕСПЧ зарегистрировал схожую жалобу: Екатерина Бильбао из Липецка была признана судом виновной в распространении заведомо недостоверной общественно значимой информации.

Случилось это после того, как заявительница сообщила в социальных сетях о якобы нехватке в медицинских учреждениях региона лекарственных средств. Публикация вызвала широкую общественную дискуссию о сложившейся ситуации.

Липецкий суд пришел к заключению, что Бильбао опубликовала недостоверную информацию и таким образом совершила административное нарушение по части 9 все той же статьи 13.15 КоАП РФ. Штраф составил аналогичные 30 тысяч рублей.

Вакцинация – дело принудительное?

Рассмотрение в июле 2020 года Большой палатой ЕСПЧ сразу шести жалоб против Чехии касательно положений национального законодательства об обязательной вакцинации детей не могло не привлечь внимание юристов, даже несмотря на отсутствие прямой привязки жалоб к ковиду. 

Заявители указали на предполагаемое нарушение их прав, гарантированных статьей 8 (уважение частной и семейной жизни) и статьей 9 (свобода мысли, совести и религии) Европейской конвенции по правам человека, а также статьей 2 (право на образование) Протокола № 1 к ней (ETS N 009).

Согласно одной из жалоб (3867/14), родители заявительницы согласились ее вакцинировать от всех болезней, определенных национальным законодательством, за исключением кори, паротита и краснухи, мотивировав это сомнением в качестве препаратов. Впоследствии заявительница была отчислена из детского сада. Его руководство пришло к заключению, что соблюдение права ребенка на образование может поставить под угрозу здоровье других лиц.

В деле «Хорныч против Чешской Республики» (73094/14) заявителю также было отказано в приеме в образовательное учреждение, несмотря на предоставление им документа, в котором говорилось, что отказ от вакцинации был связан с проблемами со здоровьем и согласован с его персональным врачом.

В двух других жалобах в ЕСПЧ (19306/15 и 19298/15) указывается, что родители запретили врачам вакцинировать детей от некоторых болезней, перечисленных в национальном законодательстве, на основании религиозных убеждений. В 2014 году заявителей не приняли в детский сад. Администрация учреждения обосновала решение тем, что существующая в стране обязательная вакцинация представляет собой допустимое ограничение права свободно исповедовать религию, а также является необходимой мерой для защиты здоровья населения, прав и свобод других лиц.

В материалах дела «Ролечек против Чешской Республики» (43883/15) говорится, что родители заявителя, имея медицинское образование, решили составить индивидуальный план вакцинации для своего ребенка. В результате он был вакцинирован не в том возрасте, который предусмотрен национальным законодательством. В 2010 году директора двух детских садов поочередно отказали заявителю в приеме, поскольку, по их мнению, в результате решения родителей было нарушено нормы законодательства.

Наконец, в жалобе 47621/13 говорится о штрафе, назначенном родителям за отказ от вакцинации двух своих детей 14 и 13 лет от полиомиелита, гепатита B и столбняка. 

Все заявители обращались в национальные судебные инстанции, но их жалобы были оставлены без удовлетворения.