Спор между ПАО «Научно-производственная корпорация «Объединенная Вагонная Компания» (ОВК) и ее миноритарными акционерами (управляющими компаниями негосударственных пенсионных фондов) стал поводом для актуализации проблемы ошибочной квалификации сделки в качестве крупной.

Об этом вопросе размышляет заместитель заведующего отделом гражданского законодательства и процесса Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, кандидат юридических наук О.В. Гутников.

Спор о праве на выкуп акций АО миноритариями

Первопричиной дела ОВК против пенсионных фондов стало общее собрание акционеров ОВК, состоявшееся 19 марта 2018 года. На нем было принято решение об одобрении в качестве крупной сделки совокупности договоров поручительства в отношении дочерних компаний ОВК. Их стоимость превышала 100% балансовой стоимости активов ОВК.

После того как это решение было принято, акционеры ОВК (управляющие компаниями негосударственных пенсионных фондов), не участвовавшие в собрании или голосовавшие против данного решения, заявили о реализации своего права на выкуп акций компании. Они получили отказ в связи с последующим заявлением ОВК о том, что решение об одобрении сделки было ничтожным и не повлекло никаких последствий.

Важно заметить, что согласно пункту 1 статьи 75 Закона об акционерных обществах, право акционеров требовать выкупа обществом принадлежащих им акций возникает в случае «принятия общим собранием акционеров решения о согласии на совершение или о последующем одобрении крупной сделки».

Поскольку одобренные общим собранием ОВК договоры поручительства крупными не являлись (будучи совершенными в процессе обычной хозяйственной деятельности общества), то общее собрание акционеров не имело права принимать решения по вопросам, не входящим в его компетенцию, а соответствующее решение об одобрении таких «псевдокрупных» сделок является ничтожным.

Гендиректор ОВК как акционер подал иск об оспаривании принятого решения, а миноритарные акционеры подали иски о понуждении ОВК к выкупу акций.

Первоначально Арбитражный суд города Москвы отказал в признании решения общего собрания ОВК недействительным. Суд признал, что одобренные договоры поручительства как взаимосвязанные сделки являются крупными по количественному критерию.

Однако впоследствии апелляционная инстанция отменила решение суда первой инстанции и полностью удовлетворила иск гендиректора, признав, что договоры поручительства не являются крупными сделками, поскольку участниками процесса не представлено доказательств того, что данные договоры выходят за пределы обычной хозяйственной деятельности и приведут к прекращению деятельности ОВК либо к изменению ее вида, либо существенному изменению ее масштабов, как того требует пункт 4 статьи 78 Закона об акционерных обществах.

При этом суд апелляционной инстанции сослался на постановление Пленума Верховного суда (ВС) РФ от 26 июня 2018 года о крупных сделках, согласно которому любая сделка хозяйственного общества считается совершенной в пределах обычной хозяйственной деятельности, пока не доказано иное.

В декабре, основываясь на решении суда апелляционной инстанции, арбитражными судами было отказано миноритарным акционерам в исках о понуждении ОВК к выкупу акций.

Указанный спор породил жаркие дебаты о том, с чем связано право на выкуп акций акционерного общества: с кредитом доверия миноритария акционерному обществу, которое само признало сделку в качестве крупной, или с потенциальной возможностью нарушения имущественных интересов миноритария? А также есть ли объективные критерии для того, чтобы квалифицировать конкретную сделку хозяйственного общества в качестве крупной?

Дополнительная дискуссия возникла вокруг вопроса о том, злоупотребляет ли в данной ситуации директор-акционер своим правом на обжалование решения общего собрания акционеров, и не влечет ли противоречивое поведение директора и самой компании необходимость применения принципа эстоппель (принцип утраты права на возражение при недобросовестном или противоречивом поведении, последствием применения которого является невозможность реализовать процессуальное право). А также признания права миноритариев на выкуп акций даже несмотря на то, что одобренная сделка по объективным признакам крупной не является.

Крупные сделки: серьезные вопросы вместо эмоций

Оставим в стороне политические и эмоциональные лозунги о защите обездоленных пенсионеров, страдающих от отказа негосударственным пенсионным фондам — миноритарным акционерам в выкупе акций, а также о снижении доверия иностранных инвесторов к инвестиционному климату России. Следует задаться вопросом о причинах введения в законодательство института крупных сделок и взаимосвязанного с ним права миноритарных акционеров на выкуп акций.

Также стоит проанализировать юридические требования к совершению крупных сделок акционерными обществами и порядку реализации права на выкуп акций. Тем более, что в этой ситуации не менее эмоционально можно утверждать, что принудительный выкуп акций ОВК представляет собой попытку решить проблемы убыточности негосударственных пенсионных фондов за счет успешно работающей компании реального сектора экономики, и что вывод денег из промышленного производства подрывает инвестиционный климат еще больше, чем отказ выкупить акции по сделке, которая по факту не является крупной.

Кроме того, небезынтересным в данной ситуации представляется изучение вопроса о том, является ли поведение директора по участию в одобрении сделок и последующему оспариванию одной из них противоречивым и можно ли считать, что при оспаривании сделки директором акционерного общества — миноритарным акционером этого общества существует конфликт интересов (акционер оспаривает решение общего собрания в своих личных целях, а директор общества обязан действовать в интересах общества).

Правовые требования к порядку реализации прав миноритарного акционера на выкуп акций

Особого внимания заслуживает рассмотрение причин для введения в законодательство права миноритарного акционера требовать выкупа принадлежащих ему акций АО, а также специфики их реализации.

Уставный капитал юридического лица представляет собой, прежде всего, минимальную гарантию имущественных прав его кредиторов, и потому законодатель очень тщательно подходит к регламентации любых действий, которые могут повлечь за собой уменьшение уставного капитала юрлица.

По общему правилу, АО представляют собой объединение капитала, а ООО — объединение труда и капитала, в связи с чем выход акционера из акционерного общества практически невозможен, а из общества с ограниченной ответственностью вполне допустим, если сами учредители ООО в уставе предусмотрят порядок такого выхода.

С момента принятия Закона об акционерных обществах выкуп акций рассматривался как экстраординарная мера, направленная на защиту прав миноритарных акционеров, а если быть совсем точным — акционеров, не согласных с решением большинства (пункт 1 статьи 75 Закона об АО).

Закон об акционерных обществах (статья 75) всегда связывал и связывает возникновение права акционера требовать у АО выкупа акций с такими обстоятельствами, которые создают реальную возможность нарушения экономических интересов акционера. К их числу относится:

— принятие общим собранием акционеров решения о реорганизации общества,

— утверждение устава общества в новой редакции, ограничивающей права акционеров,

— принятие общим собранием решения о согласии на совершение или о последующем одобрении крупной сделки,

— принятие решения о начале процедуры делистинга.

Как видно из перечня оснований для заявления требования о выкупе акций, данное право всегда возникает как последствие того объективно неблагоприятного положения, в котором может оказаться акционер, голосовавший против или не принимавший участия в голосовании. Причем это неблагоприятное положение может затронуть именно имущественную сферу акционера, а не просто поколебать его доверие к обществу (его руководству).

И этот перечень оснований, дающих акционеру право требовать выкупа обществом принадлежащих данному акционеру акций, является закрытым, что свидетельствует о явном намерении законодателя четко очертить пределы права акционера на выкуп акций.

Такой ограничительный подход законодателя связан с тем, что право на выкуп акций всегда сопряжено с необходимостью несения компанией дополнительных расходов, понижением капитализации и подрывом доверия широкого круга инвесторов и кредиторов.

Именно поэтому право на выкуп представляет собой самое крайнее средство защиты интересов миноритарных акционеров, возникающее лишь тогда, когда АО совершает экстраординарные корпоративные действия, которые влекут фундаментальные изменения в корпоративном устройстве. Они создают значительные риски, ставящие под вопрос само сохранение компании в прежнем виде. Лишь реальное возникновение таких рисков влечет за собой предоставление акционерам компенсации в виде гарантированного права на выкуп акций по рыночной цене.

В поисках баланса в защите интересов тех акционеров, которые проголосовали «за» решение, влияющее на имущественное положение акционерного общества, и проголосовавших «против», законодатель устанавливает вполне реальный и понятный критерий: имущественный интерес «несогласных», который может пострадать в результате реализации принятого решения, причем угроза нарушения этого интереса должна быть реальной, а не мнимой.

Добавим, что при выкупе акций страдают и кредиторы общества, так как минимальный размер гарантий их прав снижается, в связи с чем право на выкуп акций не может быть реализовано только для того, чтобы обеспечить кредит доверия несогласных акционеров к обществу (его руководству), оно всегда должно иметь в качестве основания реальную угрозу нарушения имущественных прав акционеров, которая и приведет к возникновению права несогласных на выкуп акций.

Следует особо подчеркнуть, что реальность этой угрозы определяет не сам акционер и даже не само общество, ее уже заранее определил законодатель, составив закрытый перечень оснований для выкупа акций акционером.

Кроме того, право акционера заявить требование о выкупе имеет дополнительные границы, в качестве которых выступает общее требование гражданского законодательства о добросовестном осуществлении права (пункт 3 статьи 1 Гражданского кодекса РФ).

Все вышеописанное приводит нас к однозначному выводу: если основание для выкупа акций по каким-либо причинам отпадает (например, суд признает решение общего собрания о реорганизации общества недействительным), то отпадает и угроза нарушения имущественных прав акционера. Потому заявление акционером требования о выкупе акций в этих условиях становится незаконным, нарушающим принцип добросовестности действий участников гражданского оборота.

Соответственно, основным юридическим требованием для реализации права на выкуп акций является наличие действительного решения общего собрания акционеров, которое в силу прямого указания закона считается создающим реальную угрозу имущественным интересам акционеров. Только в силу этого несогласные с данным решением акционеры имеют возможность минимизировать свои риски и выйти из акционерного общества, продав свои акции обществу.

Правовые требования к порядку принятия решений о заключении крупных сделок

Не менее важно рассмотреть и причины введения в законодательство института крупных сделок. Он является инструментом контроля собственников компаний (акционеров) за деятельностью наемного управляющего персонала.

В России, воспринявшей американскую модель регулирования корпоративных отношений в акционерных обществах, правовое регулирование этих отношений характеризуется ослаблением роли общего собрания акционеров. Это выражается в установлении закрытого перечня вопросов, относящихся к компетенции общего собрания акционеров публичного акционерного общества (пункт 3 статьи 48 Закона об акционерных обществах).

Данный закрытый перечень не может быть расширен даже уставом акционерного общества, в результате чего любое решение, принятое общим собранием акционеров за рамками установленного законом перечня, является ничтожным в силу п. 1 ст. 181.3, п. 3 ст. 181.5 ГК РФ, п. 10 ст. 49, подп. 16 п. 1 и п. 3 ст. 48 Закона об акционерных обществах.

Гражданский кодекс РФ не оставляет каких-либо сомнений относительно правовой судьбы того решения, которое было принято за рамками компетенции общего собрания акционеров: решение собрания ничтожно в случае, если оно принято по вопросу, не относящемуся к компетенции собрания, при этом ничтожное решение собрания недействительно независимо от признания его таковым судом.

В связи с изложенным Закон об акционерных обществах четко устанавливает, совершение каких именно сделок признается настолько важным для судьбы АО, что их одобрение должно быть сделано не просто советом директоров как представителем акционеров, а самими акционерами.

Крупные сделки включены в число таких особо важных для компании сделок, которые требуют одобрения акционеров. Но при этом важно помнить, что признаки крупных сделок четко установлены Законом об акционерных обществах, и ни совет директоров, ни акционер, вносящие в повестку дня общего собрания акционеров вопросы, не могут отступить от этих признаков, решая, включать одобрение той или иной сделки в повестку дня или не включать.

В силу статьи 78 Закона об акционерных обществах крупной сделкой считается сделка (несколько взаимосвязанных сделок), которая одновременно отвечает двум критериям:

— сделка выходит за пределы обычной хозяйственной деятельности;

— сделка отвечает количественному критерию, прямо установленному Законом об акционерных обществах.

Подпункт 16 пункта 1 статьи 48 и статья 79 Закона об акционерных обществах говорят о том, что решение о согласии на совершение или о последующем одобрении крупной сделки, предметом которой является имущество, стоимость которого составляет более 50% балансовой стоимости активов общества, принимается общим собранием акционеров большинством в три четверти голосов акционеров — владельцев голосующих акций, принимающих участие в общем собрании акционеров.

То есть только та сделка, которая признается крупной и превышает 50% балансовой стоимости активов общества, может быть рассмотрена общим собранием акционеров.

На необходимость учета одновременно количественного и качественного критериев при оценке характера сделки указывает и Постановление Пленума ВС РФ от 26 июня 2018 года № 27 «Об оспаривании крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность» (п. 9).

И если количественный критерий определяется легко и просто, то относительно качественного критерия отдельные юристы делают вывод о его «каучуковости»: дескать, когда обществу выгодно считать сделку со значительными активами некрупной сделкой и не проводить ее одобрение через собрание акционеров, то «включается» критерий обычной хозяйственной деятельности, а когда невыгодно, то сразу же сделка становится «необычной» и решение о ее совершении выносится на общее собрание акционеров.

Но следует честно признать, что после внесения изменений в статью 78 Закона об акционерных обществах Федеральным законом от 03 июля 2016 г. № 343-ФЗ, а также после принятия постановления Пленума ВС РФ от 26 июня 2018 года № 27 критерий «обычной хозяйственной деятельности» перестал быть «каучуковым».
Пункт 4 статьи 78 Закона об акционерных обществах четко устанавливает, что под сделками, не выходящими за пределы обычной хозяйственной деятельности, понимаются любые сделки, заключаемые при осуществлении деятельности соответствующим обществом либо иными организациями, осуществляющими аналогичные виды деятельности, независимо от того, совершались ли такие сделки данным обществом ранее, если такие сделки не приводят к прекращению деятельности общества или изменению ее вида либо существенному изменению ее масштабов.

ВС РФ следующим образом иллюстрирует сделки, приводящие к прекращению деятельности общества или изменению ее вида либо существенному изменению ее масштабов: «например, к наступлению таких последствий может привести продажа (передача в аренду) основного производственного актива общества.

Сделка также может быть квалифицирована как влекущая существенное изменение масштабов деятельности общества, если она влечет для общества существенное изменение региона деятельности или рынков сбыта».

И при этом ВС РФ подчеркивает, что «любая сделка общества считается совершенной в пределах обычной хозяйственной деятельности, пока не доказано иное».

В этих условиях качественный критерий крупной сделки становится легко определимым.

Все сделки, прямые последствия которых не приводят к прекращению деятельности общества (как, например, продажа предприятия), и не меняют регион деятельности или рынки сбыта общества, относятся к числу сделок, совершенных в процессе обычной хозяйственной деятельности, и не являются крупными. А потому решение о совершении таких сделок не может быть передано общему собранию акционеров.

В противном случае автоматически принятое общим собранием решение становится ничтожным с момента его совершения независимо от признания его таковым судом.

Проблема совершения «квази-крупных» сделок

Прозрачность законодательства в вопросе о признаках крупной сделки и последствиях одобрения общим собранием акционеров сделки, не являющейся крупной, с одной стороны, полезна для стабильности хозяйственного оборота. C другой стороны, полностью исключает существующую практику одобрения общим собранием акционеров сделок, которые являются крупными по количественному критерию, но не проходят по «качественному» критерию, так как явно не влекут прекращение или существенное изменение деятельности общества (назовем их «квази-крупными»).

Такое одобрение «квази-крупных» сделок обычно проводится по требованию контрагента, желающего «застраховаться» от возможного оспаривания сделки. Ведь «квази-крупная» сделка хотя и не ведет к прекращению или существенному изменению деятельности общества (например, получение кредита), но при этом по стоимости превышает 50% балансовой стоимости активов общества.

Это означает, что количественный критерий крупных сделок в данном случае налицо, и существует риск оспаривания сделки несогласными с ней акционерами как сделки, совершенной без одобрения общего собрания акционеров. Соответственно, контрагент акционерного общества минимум полгода будет находиться в подвешенном состоянии: соберется ли кто-нибудь из акционеров, голосовавших против сделки, оспорить ее как совершенную с нарушением порядка одобрения крупных сделок, или нет.

Данную проблему совершения «квази-крупных» сделок может решить дополнение статьи 48 Закона об АО следующим положением: устав акционерного общества может расширить компетенцию общего собрания акционеров и включить в нее одобрение «квази-крупных» сделок.

Разумеется, в случае внесения изменений в статью 48 Закона об АО о возможности одобрения «квази-крупных» сделок общим собранием акционеров статья 75 Закона об АО, где перечисляются основания для заявления требования о выкупе акций общества, меняться не должна, так как «квази-крупная» сделка в отличие от крупной не влечет за собой возникновение реальной угрозы имущественным интересам акционеров.

Как оценивать поведение единоличного исполнительного органа общества по участию в одобрении сделок

Вынесенный в подзаголовок вопрос особенно актуален в ситуации последующего оспаривания решения собрания акционеров об одобрении одной из них: можно ли считать, что при оспаривании такого решения директором АО — миноритарным акционером этого общества существует конфликт интересов.

Ряд юристов полагает, что в случае, если единоличный исполнительный орган общества, являющийся одновременно акционером общества, сначала на собрании совета директоров не высказался против одобрения сделки на общем собрании акционеров, а потом воздержался или проголосовал против ее заключения или даже оспорил решение собрания акционеров в суде, то такое поведение суд должен признать противоречивым и применить принцип эстоппеля.

Однако необходимо отметить, что в случае, когда имеет место одобрение «квази-крупной» сделки (причем, как правило, по требованию контрагента акционерного общества, желающего снять риск дальнейшего оспаривания сделки как крупной), поведение директора является вполне последовательным и непротиворечивым. Ему как единоличному исполнительному органу общества, отвечающему перед акционерами за причиненные убытки, потенциальный контрагент навязал необходимость подстраховаться и одобрить на общем собрании планируемую сделку.

При этом, получив реальные требования миноритариев о выкупе и оценив их масштабы и неблагоприятные имущественные последствия для общества, ему и как директору, и как акционеру общества необходимо всеми силами избежать уменьшения стоимости имущества АО в результате необоснованного выкупа акций общества, так как это влечет и его ответственность как директора перед акционерами, и его имущественные убытки как акционера.

Другие эксперты считают, что при оспаривании решения об одобрении сделки директором АО — миноритарным акционером этого общества существует конфликт интересов (акционер оспаривает решение общего собрания в своих личных целях, а директор общества обязан действовать в интересах общества), и действия директора-акционера являются злоупотреблением правом, что само по себе должно влечь отказ в иске.

Данное мнение также является необоснованным, так как обладание несколькими корпоративными статусами влечет за собой возникновение у лица прав, обязанности и ответственности, присущих каждому корпоративному статусу.

Например, акционер в силу абзаца 6 пункта 4 статьи 65.2 ГК РФ несет обязанность не совершать действий (бездействие), которые существенно затрудняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создана корпорация. При этом необходимо учитывать, что основной целью деятельности коммерческой корпорации является извлечение прибыли. Поэтому любое действие или бездействие акционера как публичного, так и непубличного АО, которое может повлечь за собой причинение корпорации убытков, является нарушением материально-правовой обязанности акционера.

Гендиректор несет перед АО обязанность действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно. Поэтому интересы гендиректора и акционера совпадают: они оба заинтересованы в том, чтобы деятельность общества в максимально возможной степени была прибыльной, и оба они обязаны предпринять все возможные действия, чтобы предотвратить убытки для общества.

Соответственно, в случае, если генеральный директор-акционер понимает, что  решение общего собрания акционеров может  привести к потере финансовой устойчивости общества и возможным убыткам для общества и его акционеров, он не только вправе, но и обязан предотвратить возникновение этих убытков и оспорить такое решение общего собрания акционеров.

В случае, если гендиректор-акционер, несмотря на то, что решение общего собрания акционеров с очевидностью для него явно носит невыгодный и убыточный для общества и других акционеров характер, не оспорит такое решение, его бездействие тем самым будет считаться нарушением обязанности директора действовать в интересах общества добросовестно и разумно. В свою очередь, неисполнение данных обязанностей может являться основанием для привлечения гендиректора-акционера к возмещению причиненных корпорации убытков на основании статьи 53.1 ГК РФ.

При этом гендиректор АО всегда подотчетен собранию директоров и общему собранию акционеров и поэтому если он будет действовать вразрез с интересами акционерного общества, то может быть сразу же освобожден от занимаемой должности.

Соответственно, в указанном споре налицо не конфликт, а совпадение интересов истца и ответчика, что не является незаконным или невозможным. В целом ряде случаев российское законодательство прямо предусматривает, что правоотношение может возникнуть, измениться или прекратиться только по решению суда (например, только по решению суда можно прекратить брак между супругами, имеющими несовершеннолетних детей), и в этом случае обе процессуальные стороны (и истец, и ответчик) хотя и имеют один и тот же интерес, но процессуально находятся в разных статусах, что не препятствует рассмотрению и разрешению дела по существу и не влечет автоматически отказ в удовлетворении иска.

Оценка спора между ОВК и миноритарными акционерами

Внимательный анализ действующего законодательства свидетельствует об отсутствии какой-либо правовой неопределенности в решении вопроса о том, кто был прав в споре между ОВК и миноритарными акционерами по вопросу о выкупе акций:

— принятое на общем собрании ОВК решение об одобрении поручительства как крупной сделки было ничтожным, так как сделка не являлась крупной по качественному критерию (не влекла за собой прекращение или существенное изменение деятельности ОВК) и поэтому решение о ее совершении не входило в строго ограниченную законом компетенцию общего собрания акционеров ОВК;

— будучи ничтожным, это решение общего собрания акционеров ОВК с момента принятия не влекло никаких правовых последствий, в том числе в виде обязанности ОВК выкупить акции у акционеров, не участвовавших в голосовании или голосовавших против решения;

— генеральный директор общества — акционер ОВК не только имел право, но и был обязан подать иск о признании данного решения недействительным, так как исполнение указанного решения влекло за собой прямые негативные имущественные последствия для ОВК;

— поведение генерального директора общества — акционера не является противоречивым, так как оба данных корпоративных статуса влекут за собой одну и ту же обязанность: способствовать увеличению прибыльности акционерного общества и минимизировать его убытки;

В условиях полной прозрачности с 2017 года законодательства о крупных сделках (в т.ч. о случаях отнесения сделок к совершенным в процессе обычной хозяйственной деятельности),  принятие судом эмоционально-политического решения о необходимости дополнительного доказывания факта совершения сделки в процессе обычной хозяйственной деятельности будет означать откат к прежней неопределенности в квалификации крупных сделок, которая сама по себе являлась дестабилизирующим фактором российской экономики.

О.В. Гутников, член Научно-консультативного совета при Верховном Суде РФ, участвовавший в рабочей группе Верховного Суда РФ по подготовке проекта постановления Пленума ВС РФ от 26 июня 2018 г. № 27 «Об оспаривании крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность».