Истец еще в 2002 году был задержан сотрудниками милиции на железнодорожном вокзале: его доставили в ОВД, при этом полицейские забрали у него восемь икон, имеющих художественную ценность, и овальную серебряную тарелку.

Впоследствии изъятое имущество ему так и не было возвращено, более того — местонахождение ценностей не установлено. Владелец икон требовал взыскать стоимость утраченного имущества — более 14,5 миллионов рублей и компенсацию морального вреда — 5 миллионов рублей. 

При рассмотрении иска районный суд назначал искусствоведческую экспертизу, но исполнить ее не представилось возможным в связи с недостаточностью материала. Позднее истец представил справку аукционного дома, что, по устному описанию владельца, стоимость изъятых восьми икон и овальной тарелки составляет от 330 тысяч до 1 миллиона 60 тысяч рублей.

В итоге суд исковые требования удовлетворил частично: в пользу истца взысканы денежные средства в размере 330 тысяч рублей.

Суд первой инстанции исходил из минимальной стоимости каждой вещи, определенной в справке аукционного дома, указав, что определить стоимость предметов, а также их состояние при изъятии не представляется возможным.

При этом суд отказал в удовлетворении требований о компенсации морального вреда, сославшись на недоказанность факта нарушения личных неимущественных прав истца.

Вышестоящие инстанции эти выводы поддержали.

ВС обращает внимание, что суд может удовлетворить требование о возмещении убытков, принимая во внимание цены, существующие в день вынесения решения. Между тем суды не установили действительную стоимость утраченных икон и тарелки на день вынесения решения суда, немотивированно применив минимальные цены по состоянию на 2010 год — дату справки аукционного дома. Однако указанная в документе стоимость не соответствует актуальным рыночным ценам, отмечает высшая инстанция.

«Размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности», — напоминает ВС разъяснения Пленума (пункт 12 постановления от 23 июня 2015 г. № 25).

Более того, по смыслу пункта 1 статьи 15 Гражданского кодекса РФ, в удовлетворении требования о возмещении убытков не может быть отказано только на том основании, что их точный размер невозможно установить, указывает ВС, отмечая, что применение нижней планки цен в данных ситуациях также является несправедливым. 

«При определении верхнего и нижнего предела цен применение для возмещения ущерба, причинённого гражданину незаконными действиями государственных органов и должностных лиц, минимального, а не среднего размера цен, не соответствует принципу справедливости и соразмерности», — разъясняет высшая инстанция. 

ВС также напоминает, что если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (статья 151 Гражданского кодекса).

«Предусматривая ответственность в виде компенсации морального вреда за нарушение неимущественного права гражданина или принадлежащего ему нематериального блага, статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации не устанавливает какой-либо исчерпывающий перечень таких нематериальных благ и способы, какими они могут быть нарушены.

Закрепляя в части первой статьи 151 названного кодекса общий принцип компенсации морального вреда, причинённого действиями, нарушающими личные неимущественные права гражданина либо посягающими на принадлежащие ему нематериальные блага, законодатель не установил каких- либо ограничений в отношении действий, которые могут рассматриваться как основание для такой компенсации», — отмечает ВС со ссылкой на Обзор судебной практики № 2, утвержденном Президиумом ВС РФ 19 июля 2023 г.

Аналогичного мнения придерживается Конституционный Суд, который неоднократно указывал, что компенсация морального вреда как самостоятельный способ защиты гражданских прав, не исключает возможности возложения судом на правонарушителя обязанности денежной компенсации морального вреда, причиненного действиями (бездействием), ущемляющими в том числе имущественные права гражданина, в тех случаях и в тех пределах, в каких использование такого способа защиты гражданских прав вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения (постановление от 26 октября 2021 г. № 45-П, постановление от 8 июня 2015 г. № 14-П, определение от 27 октября 2015 г. № 2506-О и др.).

«Судам следует учитывать, что в случаях, если действия (бездействие), направленные против имущественных прав гражданина, одновременно нарушают его личные неимущественные права или посягают на принадлежащие ему нематериальные блага, причиняя этим гражданину физические или нравственные страдания, компенсация морального вреда взыскивается на общих основаниях», — отмечает ВС (пункт 4 постановления Пленума ВС РФ от 15 ноября 2022 г. № 33).

В данном случае утраченное по вине должностных лиц имущество представляло не только имущественную ценность, но также являлось объектами религиозного назначения, доставшимися истцу по наследству от родителей и являющимися памятными вещами, обращает внимание ВС. 

Однако суд первой инстанции надлежащей правовой оценки этим обстоятельствам не дал, а вышестоящие суды данную ошибку не исправили, приходит к выводу ВС.

В результате Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ определила дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции. № 5-КГ24-32-К2.