МОСКВА, 25 окт — РАПСИ. Банки обязаны идентифицировать заёмщика, который оформляет кредит дистанционным путем с помощью электронного документа, причем такое распознавание должно реализовываться не только с помощью sms-паролей, отмечает Верховный суд (ВС) РФ в Обзоре судебной практики.
«Заключение договора между кредитной организацией и клиентом дистанционно в форме электронного документа, подписанного простой электронной подписью, обеспечивается возможностью идентификации лица, от имени которого составлен и отправлен электронный документ с использованием простой электронной подписи, осуществляемой не только через наличие присущих ей технических признаков — использование кодов, паролей или иных средств, но и через необходимость подтверждения факта формирования электронной подписи определенным лицом», — указывает ВС.
Не только SMS
Он приводит в пример дело о долге по кредитному договору, однако ответчица утверждала, что вообще его не заключала. Тем не менее судебные инстанции поддержали банк.
Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ признала обжалуемые судебные постановления вынесенными с существенным нарушением норм права.
При заключении договора потребительского кредита с помощью электронных либо иных технических средств кредитором до сведения заемщика должна быть своевременно доведена необходимая и достоверная информация об услугах, обеспечивающая возможность их правильного выбора, при этом индивидуальные условия договора потребительского кредита должны быть в обязательном порядке согласованы кредитором и заемщиком индивидуально, указывает ВС.
«В случае совершения лицом сделки с помощью электронных либо иных технических средств его письменная форма считается соблюденной, если эти средства позволяют воспроизвести на материальном носителе содержание договора в неизменном виде (в частности, при распечатывании)», — уточняет высшая инстанция.
ВС обращает внимание, что информация в электронной форме, подписанная простой электронной подписью, признается электронным документом, равнозначным документу на бумажном носителе, подписанному собственноручной подписью, но соглашение между участниками электронного взаимодействия должны предусматривать правила определения клиента.
«Соответственно, для обеспечения документа, подписанного простой электронной подписью, юридической силой необходимо идентифицировать лицо, которое использует простую электронную подпись, понятие которой в законе определено не только через наличие присущих ей технических признаков — использование кодов, паролей или иных средств, но и через ее функциональные характеристики — необходимость подтверждения факта формирования электронной подписи определенным лицом.
С учетом изложенного легитимность электронного документа с простой электронной подписью, содержащего условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение, подтверждается наличием указания в нем лица, от имени которого составлен и отправлен электронный документ», — разъясняет ВС.
Из данного дела следует, что все действия по оформлению заявки, заключению договора кредита и переводу денежных средств со счета ответчика в другой банк со стороны заемщика выполнены одним действием — набором цифрового кода подтверждения.
«При этом суд первой инстанции, по существу, не поставил под сомнение указанные (ответчицей) обстоятельства заключения кредитного договора от ее имени без ее волеизъявления. (Ответчица) обращала внимание судебных инстанций на то, что ей не была предоставлена надлежащая информация об услуге и условиях кредита, с ней не были согласованы индивидуальные условия договора, включая действия банка по перечислению денег на счет в другом банке», — отмечает ВС.
По мнению ответчицы, банк действовал недобросовестно и неосмотрительно, что привело к моментальному хищению денежных средств третьими лицами, а факт наличия именно ее волеизъявления на распоряжение зачисленными на ее счет денежными средствами истцом не доказан.
Кроме того, по факту заключения кредитного договора от ее имени в результате мошеннических действий клиентов она обращалась в полицию и по телефону в банк, но деньги уже были списаны.
«Данным действиям банка как профессионального участника этих правоотношений с точки зрения добросовестности, разумности и осмотрительности при заключении договора и исполнении обязательств судом первой инстанции в нарушение приведенных выше положений закона и его толкования никакой правовой оценки не дано.
При таких обстоятельствах Судебная коллегия отменила состоявшиеся по делу судебные постановления и направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции», — говорится в обзоре (определение от 5 декабря 2023 года №19-КГ23-32-К5).
Аналогичная правовая позиция изложена также в определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 5 декабря 2023 года №19-КГ23-27-К5.
Верховный суд РФ не в первый раз вступается за пострадавших от действий кибермошенников, ранее высшая инстанция обращала внимание, что суды обязаны анализировать, насколько добросовестно и осмотрительно ведут себя кредитные организации при дистанционном оформлении кредита, а банк, как профессиональный участник рынка, должен разумно подходить к взаимоотношениям с клиентом, и любое нестандартное и подозрительное его поведение должно сотрудников насторожить.
