Продолжаем совместный проект с историографическим сообществом «Политика на сломе эпох» под общим названием: «Парламентаризм новой России». В рамках этого проекта наши читатели смогут прочитать интервью с депутатами Госдумы России первого созыва, узнают, как строилась работа в парламенте и какие они, народные избранники, лично.

Очередным гостем ведущего проекта журналиста Артема Амелина стала наш автор и его мама, известная по публикациям в «Исторических хрониках РАПСИ», депутат Госдумы РФ первого созыва, сопредседатель историографического сообщества «Политика на сломе эпох» Алла Амелина.

- Как ты пришла в политику и стала депутатом Госдумы РФ первого созыва?

- Как говорится, ничто не предвещало. В 1980-х годах я вела тему охраны природы в газете «Вечерний Ростов». До поры до времени это казалось совершенно безобидной сферой, так, лютики-цветочки. Однако по мере углубления в тематику общения с учеными и специалистами, становилось все более ясно, что экология – это серьезные системные проблемы, затрагивающие, в том числе, и политическую сферу.

А на определенном этапе выяснилось, что, например, данные о состоянии атмосферы в городе запрещает публиковать... горком КПСС. Дальше – больше. Словом, ясно стало, что экологические проблемы не так уж вне политики. На этой «зеленой волне» меня туда и вынесло. Как я сегодня полагаю, тогда, в 80-е, в эту нишу устремились протестные настроения, становившиеся все более массовыми. Времена, между тем, наступили уже горбачевские, газета «Вечерний Ростов» с ее невинной рубрикой «Природа и мы» стала трибуной этих протестов. А потом сформировалось довольно устойчивое сообщество энтузиастов, зарегистрировавших Ростовский общественный экологический центр. От него-то я и была избрана в Ростовский горсовет, возглавила комитет по экологии.

Учитывая доминирующие тогда в Ростове настроения (в августе 91-го Ельцин пользовался здесь безусловной поддержкой), состав горсовета оказался вполне демократичным, в него вошли депутаты от «Демократической России», ДПР, Республиканской партии, некоторых других оппозиционных организаций, а также представители либеральной интеллигенции.

В состав моего комитета вошли депутаты – активисты «Демроссии». Через некоторое время и я вошла в координационный совет движения. Так что, можно сказать, демократические настроения в экологическом движении преобладали.

После августа 91-го я стала заместителем главного редактора газеты «Вечерний Ростов» (избирал коллектив, как тогда было принято). А к «моим» темам добавилась политика. Так что обо всех событиях в этой сфере узнавала, что называется, из первых рук. Конечно, старалась дать слово представителям разных политических сил, но личные симпатии были на стороне демократов. Я нередко бывала в офисе регионального отделения Республиканской партии РФ, которая стала базовой организацией при формировании движения «Выбор Дона» (оно входило как структурное подразделение в движение и избирательный блок «Выбор России»). Сообщество это, возглавляемое Борисом Титенко, было необычайно привлекательно: четкостью позиций, интеллектуальным потенциалом, открытостью. Сама не заметила, как стала там своим человеком. Участвовала в учредительном съезде «Выбора России», была членом политсовета «Выбора Дона». Ну, а там уж как некое закономерное развитие ситуации – выдвижение кандидатом в депутаты Госдумы РФ от Ростова, по одномандатному округу.

Для меня решение баллотироваться в Госдуму было непростым: я очень любила свою профессию, свою работу, расставаться с журналистикой не входило в мои планы, о чем я и сообщила на переговорах с Борисом Титенко. Аргументы по поводу того, что моя кандидатура «проходная», не казались мне слишком убедительными. И тогда Борис задал мне один вопрос: «А как же Россия?» Поверьте, тогда это не звучало как-то пафосно. Таков был искренний настрой. Что ответить на такой вопрос? Без меня, мол, обойдется? Словом, этот аргумент оказался решающим. Тем более что программа «Выбора России» абсолютно соответствовала моим представлениям о здравом смысле. Я была убеждена, что это – именно то, что необходимо стране.

Существенным внутренним аргументом было мощное желание, чтобы взрослеющие сыновья получили возможность жить в нормальном государстве.

Очень важное значение также имела и личность лидера «Выбора России», Егора Гайдара, к которому я питала огромное уважение и безграничное доверие. Вопрос об участии в избирательной кампании был для меня решен.

Выдвигалась я как независимый, беспартийный кандидат, но при поддержке «Выбора России». В моем 144 округе –10 кандидатов, в том числе представители администрации, бизнеса, силовых структур. И, конечно, от разных партий — от «Яблока» до КПРФ. При этом кампания велась вполне корректно. По ее итогам я не только получила самый высокий результат, но и оказалась единственным кандидатом, получившим голосов больше, чем в графе «против всех» (то тогдашнему порядку это было обязательным условием прохождения по округу). Словом, прогноз Бориса Титенко насчет моей «проходной» кандидатуры оказался верным.

- Мало кто знает и помнит, но в новейшей политической истории России есть такое понятие как «предпарламент», введенное Михаилом Митюковым. Это Комиссия законодательных предположений при Президенте РФ, которая подготовила для первой Госдумы солидный пакет законопроектов первоочередной важности. Насколько ее законодательные предложения были проработаны?

- Работу Комиссии оцениваю очень высоко. До Госдумы у меня уже был некоторый опыт работы с законопроектами — в Ростовском горсовете. Поэтому могу смело утверждать, что проекты документов, представленные комиссией Митюкова, были очень качественными. И это неудивительно, если учесть, что больше половины членов комиссии, 57 из 85, были народными депутатами и имели солидный законотворческий потенциал. Кроме того, в состав этого «предпарламента» входили известные высококвалифицированные юристы. Не случайно Михаил Митюков стал первым вице-спикером Госдумы, курирующим законодательную деятельность палаты, а его заместитель по комиссии Борис Золотухин аналогичные функции выполнял во фракции «Выбор России».

Именно благодаря «предпарламенту» Госдума РФ первого созыва, хоть и именовалась «переходной», законодательную деятельность начала очень активно буквально с первых дней своей работы. Мы писали об этом в одной из публикаций рубрики «Исторические хроники РАПСИ».

В план законопроектной работы комиссией было внесено 11 конституционных и более 40 федеральных законов. Среди первоочередных — о Государственном флаге, гербе и гимне, о Правительстве РФ, о полномочиях и деятельности Конституционного и Верховного судов, о введении чрезвычайного и военного положений, о гражданско-процессуальном, трудовом и налоговом кодексах, об общественных объединениях, о проведении митингов и демонстраций, о выборах депутатов Государственной Думы и формировании Совета Федерации, об обращениях граждан в государственные органы, об адвокатуре и др.

Это позволило сразу «запустить» Государственную Думу на рабочий лад и не тратить время на подготовительную работу.

- Существует мнение, что Борис Ельцин абстрагировался от выборов Госдумы РФ первого созыва, не дав, таким образом, «Выбору России», считавшимся пропрезидентским блоком, стать партией с серьезным перевесом в голосах, что позволило бы быстрее проводить необходимые для реформирования новой России законопроекты. Так ли это?

- Я бы сказала, что Борис Николаевич дистанцировался от выборов. И политическую силу, которая во многом и привела его к власти, не стал обозначать как «парию власти». Он тогда позиционировал себя как «президент всех россиян». Полагаю, что во многом из-за этого демократические силы в первой Госдуме оказались раздроблены на несколько фракций, что существенно затрудняло и так непростой процесс формирования законодательства новой России. Думаю, все это затормозило политическое структурирование общества.

- Многие до сих пор уверены, что на выборах в первую Госдуму победу одержала ЛДПР в голосовании по партийному списку. Это было протестное голосование?

- Многие, наверное, помнят ту телевизионную программу — «Политический Новый год». Результаты голосования транслировались в прямом эфире, и по мере появления новых цифр настроение в студии просто осязаемо падало, это чувствовалось даже по другую сторону экрана. Стремительно набирали проценты ЛДПР и КПРФ. Ожидаемой сокрушительной победы «Выбора России» не случилось. И в массовом сознании быстро и прочно укоренился миф об абсолютном проигрыше демократов. Под этим мифом оказался погребенным реальный результат гайдаровского блока, который сформировал в первой Госдуме самую крупную фракцию.

По данным на 13 января 1993 года — день регистрации фракции «Выбор России» — в ее составе насчитывалось 78 депутатов. В якобы «победившей» ЛДПР — 68. Эти цифры потом будут колебаться, но до начала 1995 года, когда был предпринят целенаправленный ее раскол, фракция «Выбор России» оставалась крупнейшей в Госдуме.

Такой результат был получен за счет так называемых «одномандатников» — депутатов, выигравших выборы в округах, а не по партийному списку. Таковых у «Выбора России» оказалось больше всех — 38. В подавляющем большинстве это были действительно убежденные единомышленники Гайдара, составившие позже костяк партии «Демократический выбор России».

Интересный анализ сделал тогда известный социолог Александр Собянин (ныне, увы, покойный). Причину второго места «Выбора России» он вполне обоснованно связал с «распылением голосов демократической части электората среди вдвое большего числа избирательных объединений, чем у консервативной части избирателей». При этом важно иметь в виду, что с блоком «ВР» вели борьбу все остальные 12 избирательных объединений, тогда как сам блок «Выбор России» оппонировал, по существу, лишь трем (КПРФ, «аграрии», ЛДПР). Эти трое четко распределили между собой «свою» часть электората: АПР боролась в основном за голоса сельских избирателей, КПРФ — за голоса оппозиционной части городского электората, а ЛДПР — за голоса избирателей, недовольных действиями как «старой», так и «новой» власти. Остальные же объединения делили между собой голоса одной и той же — демократической — части электората.

Как бы то ни было, «Выбор России» создал самую крупную фракцию в Госдуме РФ первого созыва. Но в массовом сознании укоренился миф о сокрушительном поражении

- От многих противников президента Ельцина звучат упреки, что исполнительная ветвь власти через своего представителя в Федеральном Собрании пыталась манипулировать депутатами. Это так?

- Вряд ли попытки представителей Президента и Правительства перевести рассмотрение некоторых думских документов на рельсы здравого смысла и законности можно считать «манипулированием». Это всегда был четкий, жесткий правовой анализ, который и оппозицию иной раз убеждал.

Что касается администрации президента, то она с депутатами и фракциями, конечно, работала. Уж не знаю, как с другими, а мне один высокопоставленный чин из президентской администрации прямо сказал, что с «Выбором России» они перестали взаимодействовать — мол, договариваться с вами бессмысленно было, вы же все равно по убеждениям только голосовали.

- Переходя непосредственно к законодательной работе, такой вопрос. В своем приветственном выступлении на первом заседании первой Госдумы тогдашний Премьер Черномырдин призвал депутатов исключить из лексикона избранников слова «нетерпимость» и «нетерпение». Как работалось и проходило взаимодействие с тогдашней оппозицией?

- Конечно, противостояние между левыми и правыми в первой Госдуме было жестким. Не тот случай, когда в зале заседаний поспорили, а в перерыв пошли вместе кофе пить. Коммунистам многие даже руки не подавали — крайности революционного периода. Да и дискуссии нередко выходили далеко за рамки корректности. Как известно, дело до драк доходило, особенно ЛДПР отличалась.

Однако при рассмотрении конкретных законов договариваться зачастую приходилось и получалось. Профессионализм и здравый смысл все же побеждали, хоть и не всегда, к сожалению.

- В силу своей специализации – журналистика – у тебя, в первую голову, стояла задача решения некоторых вопросов, связанных со СМИ. В частности, ты патронировала поправки в закон «О СМИ», направленные на запрет учредительства органами власти средств массовой информации, а также закон о государственной поддержке печати и книгоиздания. Насколько были важны эти законы на тот момент?

- Наш комитет назывался «по информационной политике, информатике и связи». Состав его был разнообразным по политической принадлежности, но зато единообразным по профессиональной: почти все – журналисты-практики, не понаслышке знакомые с работой медиасферы и ее проблемами.

 Как это ни покажется странным, но одной из главных задач депутатов-демократов стала защита действующего закона о СМИ, недопущение внесения поправок в него. Отличный, реально работающий закон подвергался постоянным поползновениям его подкорректировать. Большинство попыток «слева» было направлено на усиление контроля над СМИ, регулирование их деятельности, введение цензуры под тем или иным соусом. Эти атаки тогда удалось отбить.

Много сил и времени потребовала подготовка законопроекта «О господдержке СМИ». Здесь, будем откровенны, комитет выступал как лоббист этой отрасли. Положение в медиасфере в тот период было действительно тяжелое, и тут все, справа налево, были едины. Тогда, во-первых, остро стоял вопрос о сохранении в России некоего единого информационного пространства. А, во-вторых, большинство верило, что создание равных условий для СМИ – важный инструмент для построения демократического общества. Закон был принят. Послужил ли он становлению свободы слова? Сегодня я в этом сильно сомневаюсь.

- В целом Комитет ГД РФ по печати какие еще вопросы решал?

- Самым сложным в законодательной деятельности было найти компромиссы между представителями фракций с диаметрально противоположными идеологическими установками. Это неизбежно вело к уступкам, корректировкам и в конечно счете принятию менее совершенных, менее эффективных актов.

Но ситуации бывали разные. Так, разработку и прохождение закона «Об информатизации, информации и защите информации» курировал член нашей фракции Юлий Нисневич, специалист в области информационных технологий. Насколько я помню, этот закон в меньшей степени подвергся корректировке с целью достижения компромисса – это требовало интеллектуального потенциала и специальных знаний, которыми наши оппоненты, к счастью (в данном случае), не обладали. И закон этот впервые в истории ввел в правовое поле понятия информации, информационных технологий и пр. Ранее это было «белым пятном». Понятно, что сфера эта весьма динамична, сегодня этот закон прекратил свое существование в связи с принятием нового, более современного.

Другое дело – закон «О телевизионном и радиовещании». В этой сфере кто ж из депутатов себя знатоком не считает! Вот и получилось, что проект долго вымучивали, принимали, отклоняли, создавали согласительные комиссии, накладывали и преодолевали вето... В итоге закон так и не был принят.

За давностью лет многие детали стерлись из памяти. Да я уже и не отслеживаю несколько лет законодательство в этой сфере. Медийное сообщество пошло по такому пути, что интерес к законодательному регулированию его деятельности как-то сам собой иссяк...

- Что было интересного для тебя в первой Госдуме с чисто профессиональной точки зрения?

- Я бы выделила три позиции. Во-первых, мне как журналисту всегда было необычайно интересно общаться с новыми для меня людьми, тем более — с такими неординарными, незаурядными, высокообразованными, как члены фракции «Выбор России».

Во-вторых, по поручению Егора Гайдара я делала еженедельные парламентские обзоры, которые рассылались, в том числе, в регионы. Это научило меня педантично и скрупулезно отслеживать и описывать законодательный процесс в ГД. Опыт, оказавшийся полезным на долгие годы.

В-третьих, думаю, что «чисто профессиональная точка зрения» на происходящее в Госдуме зачастую способствовала сохранению душевного равновесия и здоровой психики, потому что на многие сюжеты смотрела как бы со стороны — как я об этом напишу?

- Насколько серьезной была оппозиция политике Ельцина справа – то есть со стороны последовательных демократов?

- Я бы не назвала это оппозицией. Критика была, да. Но это были рабочие моменты — ну, как люди, идущие к одной цели, могут иметь разные мнения об оптимальном маршруте. Но это — до начала первой Чеченской войны. Вот эта трагическая страница российской истории поставила тогда демократов по другую сторону баррикад. Неприятие ее было абсолютным и однозначным. Если, конечно, говорить о последовательных демократах. Не все прошли через это испытание, многие выбрали политику «ястребов». Фракция «Выбор России», выступившая с жестких антивоенных позиций, сократилась в связи с этими событиями раза в полтора.

- Как ты думаешь, какие законы были наиболее существенны для зарождающейся новой России, из того, что приняла тогда Дума?

- В первую очередь это, конечно, федеральные конституционные законы, без которых многие положения новой Конституции РФ не работали. Это, в частности, ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», «Об арбитражных судах в РФ», «О референдуме РФ».

Но все же самым-самым значимым законом с точки зрения формирования новых экономических отношений была первая часть Гражданского кодекса. Впервые за многие десятилетия собственность становилась уважаемым институтом, законодательно устанавливалось равенство всех ее форм. Драматическую историю его принятия мы рассказывали в «Исторических хрониках РАПСИ».

- Первая Дума была местом для дискуссий?

- Настолько, насколько это вообще возможно, мне кажется. Эта полифония мнений и позиций, интонаций и лексики, стилей и уровней образования ощутимо звучит даже со страниц стенограмм того периода. Быть может, такая «разноголосица» и тормозила иной раз принятие тех или иных решений, но совершенно очевидно, что в Госдуме первого созыва были максимально представлены интересы различных слоев населения.

- Когда-то мы совместно с Фондом Ельцина проводили круглый стол, посвященный 20-летию избрания Госдумы РФ первого созыва. Тогда один из твоих коллег по фракции и по Думе высказался в том смысле, что основной смысл первой Думы был в том, чтобы принять выборное законодательство. На этом ее функцию можно считать исчерпанной. Ты согласна с этим?

- Скорее нет, чем да. Возможно, первоначально где-то кем-то так и предполагалось, но реальность оказалась иной.

Госдума РФ первого созыва, хоть и именовалась «переходной», сумела в существенной степени сформировать российское законодательство, принять базовые законы, необходимые по новой Конституции. Медлить было непозволительно: правовой вакуум, возникший в зазоре между законодательством СССР и РФ, требовал незамедлительного заполнения. Страна должна была жить и развиваться с учетом новых реалий.

Над законами работали, как бешеные. Кипами вечером брали домой, чтобы успеть все прочитать и составить свое мнение - «вслепую» не голосовали. И на заседаниях фракции долго и тщательно выверяли каждую статью законопроекта, каждую строчку — во зло или во благо России это будет? И здесь самым знающим, самым понимающим, самым авторитетным был, конечно, Борис Андреевич Золотухин.

Как бы то ни было, но именно «Выбор России» внес почти половину принятых первой ГД законов — более ста.

 - Традиционный вопрос, который я буду задавать всем, с кем беседую. Продолжи фразу: «Госдума России первого созыва – это:»?

- … Первый и пока последний парламент России, избранный действительно демократично, свободно и честно и реально представлявший интересы практически всех слоев населения.

Справка: АМЕЛИНА Алла Леонидовна

Депутат Государственной Думы от Ростовского Первомайского округа №144.

Родилась 13 ноября 1952 г. в Бухаресте (Румыния). Окончила Ростовский государственный университет, журналист. Заместитель главного редактора газеты «Вечерний Ростов».

Член фракции «Выбор России». Член Комитета ГД по информационной политике и связи.

В марте 1994 г. - член инициативной группы по созданию партии ДВР.

Работала редактором студии «Донтелефильм» Ростовского телерадиокомитета, заместителем ответственного секретаря газеты «Амурская правда», редактором, старшим редактором, заведующей отделом Амурского телерадиокомитета, корреспондентом, заместителем ответственного секретаря, заместителем главного редактора газеты «Вечерний Ростов». Была членом КС регионального отделения движения «Демократическая Россия», соучредителем и сопредседателем Ростовского общественного экологического центра, членом политсовета блока «Выбор Дона», делегатом учредительного съезда блока «Выбор России». Избиралась народным депутатом Ростовского городского Совета, была председателем Комитета по экологии и охране окружающей среды, членом Комиссии по гласности, членом Малого Совета. Осенью 1993 года досрочно сложила депутатские полномочия.

Автор многочисленных публикаций о работе Госдумы и фракции «Выбор России», автор и составитель сборника «Закон — оружие либералов».

Соучредитель историко-просветительского сообщества «Политика на сломе эпох».

Беседовал журналист, исполнительный директор историографического сообщества «Политика на сломе эпох» Артем Амелин