23 декабря исполняется 116 лет со дня смерти одного из самых талантливых, блистательных и остроумных адвокатов России - Фёдора Никифоровича Плевако (1842–1908). Его имя стало своего рода синонимом не только профессиональной доблести, но и подлинно человеческого отношения к подсудимым и обществу в целом. Плевако одинаково известен как за великие победы в резонансных судебных процессах, так и за умение взывать к самым глубоким человеческим чувствам при вынесении приговора. Его речи не просто защищали — они обнажали перед присяжными и судьями сложность самой жизни, а также хрупкость границ между правом и моралью. Его называли «московским златоустом» за исключительное красноречие и способность убеждать присяжных. Рассмотрим его самые известные дела.
Дело о старушке и чайнике
Одно из самых известных дел Плевако касалось пожилой женщины, укравшей жестяной чайник стоимостью 30 копеек. Прокурор произнес длинную речь о том, что кража есть кража, и нужно защищать принцип собственности. Защитительная речь Плевако была краткой, но эффективной.
«Много бед, много испытаний пришлось претерпеть России за более чем тысячелетнее существование. Печенеги терзали ее, половцы, татары, поляки. Двунадесять языков обрушились на нее, взяли Москву. Все вытерпела, все преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь… Старушка украла старый чайник ценою в 30 копеек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнет безвозвратно…». Присяжные оправдали подсудимую.
Дело игуменьи Митрофании
Это было одно из самых громких дел того времени. Игуменья Митрофания обвинялась в подделке векселей и мошенничестве. Несмотря на высокий церковный сан подсудимой, Плевако выступил с жесткой обвинительной речью (он участвовал в процессе как гражданский истец). Федор Никифорович подчеркивал, что преступления, совершенные служителями церкви, особенно опасны, так как подрывают веру народа.
«Путник, идущий мимо высоких стен Владычного монастыря, вверенного нравственному руководительству этой женщины, набожно крестится на золотые кресты храмов и думает, что идёт мимо дома Божьего, а в этом доме утренний звон подымал настоятельницу и её слуг не на молитву, а на тёмные дела! Вместо храма — биржа, вместо молящегося люда — аферисты и скупщики поддельных документов, вместо молитвы — упражнение в составлении вексельных текстов, вместо подвигов добра — приготовление к ложным показаниям — вот что скрывалось за стенами», - из речи Плевако.
Дело проворовавшегося священника
Однажды Плевако выступил в защиту пожилого священника, который был обвинён в краже. Казалось, что шансов на положительный исход судебного разбирательства у обвиняемого практически не осталось. Прокурор убедительно изложил всю серьёзность проступков обвиняемого, утонувшего в пороках. Плевако встал, чтобы высказаться и его речь была лаконичной: «Господа присяжные заседатели! Дело ясное. Прокурор во всем совершенно прав. Все эти преступления подсудимый совершил и сам в них признался. О чем тут спорить? Но я обращаю ваше внимание вот на что. Перед вами сидит человек, который тридцать лет отпускал вам на исповеди грехи ваши. Теперь он ждет от вас: отпустите ли вы ему его грех?». Неудивительно, что священника оправдали.
Дело Люторических крестьян
В этом деле Плевако защищал крестьян, обвиняемых в неповиновении властям. Он мастерски показал, что действия крестьян были вызваны не злым умыслом, а непониманием ситуации и сложившимися обстоятельствами.
«Мы, когда с нас взыскивают недолжное, волнуемся, теряем самообладание; волнуемся, теряя или малую долю наших достатков, или что-либо наживное, поправимое. Но у мужика редок рубль и дорого ему достается. С отнятым кровным рублем у него уходят нередко счастье и будущность семьи, начинается вечное рабство, вечная зависимость перед мироедами и богачами. Раз разбитое хозяйство умирает -- и батрак осужден на всю жизнь искать, как благодеяния, работы у сильных и лобзать руку, дающую ему грош за труд, доставляющий другому выгоды на сотни рублей, лобзать, как руку благодетеля, и плакать, и просить нового благодеяния, нового кабального труда за крохи хлеба и жалкие лохмотья». Большинство подсудимых были оправданы.
Плевако никогда не полагался исключительно на природный дар. Основой его успеха были упорный труд, кропотливая работа над своими мыслями и речами, а также постоянное стремление к совершенству.
А.Ф. Кони так описывал его дар: «…сквозь внешнее обличие защитника выступал трибун, для которого дело было лишь поводом и которому мешала ограда конкретного случая, стеснявшая взмах его крыльев, со всей присущей им силой».
Плевако обладал уникальной способностью синхронизировать свою речь с настроением аудитории. Как никто другой, он умел понимать слушателей, ощущать их внутренний настрой и обращаться к их чувствам, находя именно те слова, которые находили отклик в душах.
Дело о сварливой жене
Как-то раз Плевако поручили защиту мужика, обвиняемого в убийстве своей жены. На суде он, как обычно, был спокоен, уверен в своей правоте и пришел без заметок или подготовленных речей. Когда настало время для его выступления, он поднялся и начал:
— Господа присяжные заседатели!
В зале стало тихо, люди начали прислушиваться. Плевако снова:
— Господа присяжные заседатели!
Тишина усилилась, напряжение росло. Но адвокат продолжал в том же духе:
— Господа присяжные заседатели!
Легкий шорох пробежал по залу, кто-то начал ерзать. Но речи все не было. Плевако вновь произнес:
— Господа присяжные заседатели!
Теперь в зале начались приглушенные возмущенные возгласы — публика, жаждущая драматичного выступления, начинала нервничать. Но адвокат не менял своей тактики:
— Господа присяжные заседатели!
Наконец недовольство охватило весь зал. Люди начали шуметь, негодовать. Судья, прокурор и заседатели тоже не могли скрыть раздражения. Тогда Плевако, подняв руку, призвал всех к тишине.
— Господа, вы не выдержали и 15 минут моего эксперимента, — сказал он спокойно. — А представьте, что этот бедный мужик слушал 15 лет непрекращающиеся упреки и раздражительное зудение своей сварливой жены по каждому пустяку!
Эффект был достигнут.
Колокола к обедне
Плевако умело использовал религиозные чувства присяжных в защиту своих клиентов. Однажды, выступая в провинциальном окружном суде, он заранее договорился с местным звонарем, чтобы тот начал благовест к обедне в строго определенный момент.
Речь Плевако длилась несколько часов, завораживая слушателей, и в самом конце он громко заявил:
— Если мой подзащитный невиновен, Господь подаст знамение! В этот миг зазвучали колокола. Удивленные присяжные перекрестились. Спустя несколько минут совещания старшина произнес оправдательный вердикт.
В. В. Вересаев, вспоминая о Плевако, делился следующим:
«Главная его сила заключалась в интонациях, в подлинной, прямо колдовской заразительности чувства, которыми он умел зажечь слушателя. Поэтому речи его на бумаге и в отдаленной мере не передают их потрясающей силы».
Дело о часах
В канун одного из религиозных праздников хозяйка маленькой лавки задержалась с закрытием на 20 минут, нарушив закон.
Судебное заседание по этому делу назначили на 10 часов утра. Однако сам суд начал с опозданием на 10 минут, а адвоката Плевако всё ещё не было. Председатель суда велел найти его. Через 10 минут Плевако, как ни в чём не бывало, вошёл в зал.
— Господин адвокат, вы опоздали, — сделал замечание председатель.
Плевако спокойно достал часы, взглянул на них и ответил:
— На моих часах только пять минут одиннадцатого.
Председатель, указывая на стенные часы, заметил:
— На наших часах уже двадцать минут одиннадцатого.
Плевако с интересом поинтересовался:
— А сколько показывает ваше личное время, ваше превосходительство?
Председатель посмотрел на свои часы и сказал:
— Пятнадцать минут одиннадцатого.
Тогда Плевако обратился к прокурору:
— А у вас, господин прокурор, какое время?
Прокурор, желая поддеть адвоката, с усмешкой ответил:
— На моих часах уже двадцать пять минут одиннадцатого.
Он и не подозревал, что Плевако ловко обыграет эту ситуацию в своей защите.
Когда свидетели подтвердили, что лавка действительно была закрыта на 20 минут позже, прокурор предложил признать подсудимую виновной. Слово дали Плевако. Его выступление длилось всего две минуты.
— Действительно, подсудимая задержалась на 20 минут, — начал он. — Но, господа присяжные заседатели, она пожилая женщина, малограмотная, плохо разбирается в часах. Мы с вами люди образованные, с хорошими часами. Однако даже в этом зале невозможно разобраться со временем! На стенных часах двадцать минут, у господина председателя — пятнадцать, а у господина прокурора — двадцать пять минут. Наверное, самые точные часы у прокурора. Тогда выходит, что мои золотые мозеровские часы отставали на 20 минут, из-за чего я опоздал.
Он сделал паузу, чтобы подчеркнуть свою мысль, и продолжил:
— Если господин председатель начал заседание на 15 минут позже, а я опоздал на 20 минут, то как мы можем требовать от пожилой торговки, чтобы её часы были точнее наших и она лучше разбиралась во времени?
Присяжные обсудили дело за одну минуту и вынесли оправдательный вердикт.
Наследие Федора Плевако продолжает вдохновлять современных юристов, а его подход к защите прав подсудимых остается актуальным и в наши дни. Великий русский адвокат показал, как важно в юридической практике сочетать профессиональное мастерство с человечностью и пониманием социального контекста каждого дела.
Андрей Кирхин
*Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
**Стилистика, орфография и пунктуация публикации сохранены
