Аркадий Смолин, специальный корреспондент РАПСИ

Прошло полгода после рождения феномена Болотной площади. 10 декабря 2011 года вдруг оказалось, что митинги в Москве могут быть не только маргинальным развлечением, но также заменой культурным фестивалям и уличным гуляньям без пива и шансона. Правовые и законные требования, озвучиваемые митингующими, вынудили власти задуматься о внутренней трансформации. В какой-то момент в России запахло Европой.

Прошло шесть месяцев, а нарождающееся гражданское общество так и не сумело отрефлексировать не только список основных требований, но даже и природу самого феномена Болотной: что именно так радовало на первых митингах, что тянуло на новые? Вместо форм легализации гражданской активности, оппозиция способствовала открытию комплекса вариантов ее ликвидации.

Русская сатьяграха

Самой необычной и самой важной эмоцией первых митингов было ощущение утопии – преображения общества. "На Болотной на несколько часов создавалась отдельная страна в стране. Страна, в которой хотелось жить – без хамства, без пиханий локтями, без вранья. Жить вечно в детском утреннике – с шариками, с цветами, а главное, с любовью друг к другу… Болотной больше нет, нет надежд, нет любви… Виновата злоба", - публиковал в начале марта слова анонимной активистки Openspace.ru.

Если отбросить эмоциональность комментария, его вполне можно рассматривать как базис несостоявшейся программы Болотной. Собравшиеся на площади после сомнительных выборов в Госдуму интеллектуалы и интеллигенция пытались противопоставить грязным политтехнологиям не только требования соблюдать права и законы, но собственный кодекс поведения. 10 декабря родился русский вариант сатьяграхи (ненасилия) – системы самоуважения, максимально этичного отношения к окружающим, невзирая на их статус, поведение и имеющиеся условия существования.

Митингующие фактически взяли на себя функцию перевоспитания простого общества, служилого люда, а в перспективе – и власти, на собственном примере. Соблюдение всех законных ограничений и цивилизованных прав могло бы стать не просто модной, а единственно возможной формой поведения в приличном обществе. Достаточно нескольких наглядных примеров, чтобы грубить, обманывать, воровать стало так же стыдно, как материться и плеваться. Многие, конечно, не соблюдают элементарных норм этикета, но кто станет по доброй воле с ними общаться?!

Такие бытовые перемены могли бы повлиять на политический строй сильнее, чем самый открытый референдум. Власть, по определению, не может быть более дикой, чем основная часть народа, на привычки которого она ориентируется.

Идеологическая амнезия

Однако уже в мае первоначальный проект преобразования России превратился почти в полную свою противоположность. Среди причин сего факта, конечно, можно назвать и затесавшихся в число митингующих провокаторов, и неадекватные действия ОМОНа... Но первостепенное значение, наверно, все же имеет идеологическая амнезия рядовых участников протеста. Раз за разом создается ощущение, что в ходе митингов большая часть людей попросту забывает, с какой целью они на них ходят.

"Я видела огромное разочарование и непонимание того, что происходит у тех, кто находился в Репинском сквере. Они пришли, они хотели митинга, они нарисовали плакаты, они специально оделись, они хотели услышать своих кумиров, а их заперли там — и они мечутся, ничего не понимая. У сцены была огромная толпа, но не было ни одного выступающего. Все, что они услышали, — это то, что ОМОН не пускает лидеров митинга на сцену, а потому выступления не будет. Что произошло дальше, понятно и так: адреналин, с которым пришли люди, требовал выхода, — поэтому часть начала забрасывать мусором машину НТВ, а вторая часть ринулась на мост спасать лидеров оппозиции. Мирных людей начали винтить. Но ведь лидеров митинга не заблокировал ОМОН! Они сами собирались именно таким образом (стоя на мосту – ред.) выразить протест", - прокомментировала "Снобу" события "Марша миллионов" 6 мая 2012 года Елена Панфилова.

Куда исчезли люди, которые 10 декабря требовали соблюдения конкретных прав, уделяя вопросу состава власти второстепенное значение? Почему митингующие зимой приходили на площадь, чтобы общаться друг с другом, наладить горизонтальные контакты и тем самым создать матрицу для гражданского общества, демонстративно игнорируя при этом выступающих на сцене оппозиционеров генерации нулевых, а сегодня приходят на митинг, как на концерт – только ради выступления новых политических звезд?

Ответы на эти вопросы, вероятно, позволят определить, как общегражданское желание жить в цивилизованных культурных и правовых условиях рассыпалось в крошево затертых узкополитических, заведомо невыполнимых лозунгов.

Возможно, причина в противоречии между постулируемыми требованиями и практическими методами их достижения.

Самопровозглашенные лидеры оппозиции относятся к закону как к рекомендации, исполнение которой остается на личное усмотрение. Тем самым они собственными руками нивелируют и превращают в абстракцию изначальные требования всеобщего соблюдения всех законов. Кто же станет ограничивать себя рамками закона, который не уважают даже его собственные защитники?! После призывов лидеров оппозиции игнорировать указы властей, стоит ли удивляться игнорированию ОМОНовцами прав человека. Беззаконие может породить лишь беззаконие.

Или, возможно, причина в том, что общество пока не успело найти в своих рядах новых лидеров, выпестовать их. Поэтому волну протестной активности оседлали профессиональные оппозиционеры.

Имеет ли смысл обвинять их в цинизме, в попытке конвертировать протест в личный политический капитал, в сознательных провокациях властей, скандализации и маргинализации оппозиционной активности? Вряд ли, ведь все известные лидеры примкнули к нынешним протестам в статусе известных политиков, сформировавшихся в нулевые. Те методы, которые обеспечили им успех в эпоху имитации "оранжевой угрозы", они используют и поныне. Возможно не знают иных, а может пытаются остановить время.

Вечное возвращение

Уступив управление собой профессиональным оппозиционерам, митингующие должны осознавать тот факт, что кровавая развязка митинга 6 мая была не провалом заготовленного плана, не случайностью, а, наоборот, успешным завершением сознательной стратегии группы лидеров.
Провокация на подступах к Большому Каменному мосту, приведшая к столкновениям, травмам и задержаниям обычных граждан, пришедших на митинг, была спланирована заранее. Доказательством чему может служить, например, запись Ксении Собчак в Twitter. "Я не предчувствовала, я ЗНАЛА, что будет обострение", - объясняет она причину, по которой не пришла на митинг.

Еще одним подтверждением этого факта является желание лидеров оппозиции повторить события 6 мая, чего они добиваются, призывая граждан выйти 12 июня на несанкционированный митинг.

Провоцируя столкновения с ОМОНом, профессиональные лидеры оппозиции пытаются привлечь внимание прессы (в первую очередь, зарубежной), воспринимая кровь своих сторонников как хорошую натуру для эффектных снимков.

Эта стратегия была актуальна 5-10 лет назад, когда нужно было просто громко заявить о наличии в России оппозиции, правозащитников, борцов с коррупцией. Чтобы о их существовании узнали не только гипотетические зарубежные инвесторы, но и, в первую очередь, соотечественники.

Теперь же, когда единомышленники нашли друг друга, программа действий их лидеров, лишенная логического продолжения, закольцевалась. Эпатажные, громкие и безответственные призывы толкают митингующих на заведомое столкновение с полицией и ОМОНом, уравнивая весь оппозиционный протест, изначально замышлявшийся как реанимация свода прав и законов, с радикальными движениями.

Происходящее можно назвать процессом самоликвидации оппозиционного движения в России в том виде, в каком оно сформировалось в декабре 2011 года. И лидеры, кажется, сознательно идут на этот шаг. Либо у них есть план качественного перевоплощения гражданской активности, либо же они просто пытаются низвести ее к малым, легко контролируемым формам – из страха, что превышающее их возможности коллективное управление сделает названных лидеров невостребованными.

Три метода ликвидации феномена Болотной

Силовой

Призывы выйти на несанкционированный митинг – это игра до первой крови. Уже очевидно, что после майских столкновений на митинги больше не рискнут прийти семьи с детьми и пожилые люди, составлявшие значительную часть митингующих в декабре-январе. Если провокации, перетекающие в столкновения с ОМОНом и другие формы кровопролития, повторятся еще раз, то участники следующих митингов будут рекрутироваться лишь из числа экстремалов.

И не стоит винить во всем ОМОН. Декабрьский опыт недвусмысленно показал, что полицейские, солдаты, силовики готовы к диалогу, они выслушывают аргументы оппозиции и готовы даже проявить сочувствие: если только разговаривать с ними, а не оскорблять и кидать мусор в лицо. Когда же известные лидеры, выступающие от имени всех собравшихся, действуют методами нулевых, у ОМОНа рефлекторно включается автоматическая реакция на привычные лица и их стандартные действия.

Если не изменить парадигму построения диалога между обществом и властью (в т.ч. службами правопорядка, стоящими в России на стороне силы, которая, как известно, может заключаться не только в деньгах, но и в правде), история так и будет развиваться – не по спирали даже – а по траектории детской карусели.

Маргинальный

Когда 31-го числа на Триумфальной площади стали собираться большей частью лимоновцы и городские сумасшедшие, прочим людям, проявлявшим энтузиазм к движению с четким правовым посылом, оказалось попросту стыдно участвовать в этой поначалу крайне популярной акции.

Уже на весенних митингах 2012 года бросались в глаза внушительные группы националистов с неуместными лозунгами и анархистов с еще более неуместными булыжниками. Дальнейшее увеличение доли провокативных и намеренно скандальных форм противостояния власти, заведомо привлечет к митингам новых хулиганов и оттолкнет интеллигенцию.

Законодательный

Самая парадоксальная угроза для нынешних акций протеста состоит в том, что, вероятно, они все-таки станут предметом рассмотрения Госдумы в ходе обсуждения принятия новых законопроектов. Однако законы эти приведут лишь к еще большему ограничению возможностей гражданского самовыражения

Незрелые призывы лидеров выходить на несанкционированный митинг, по сути своей, являются лишь очень удобной и своевременной иллюстрацией для депутатов необходимости расширения запретов на проведения любых общественных акций.

Зарубежный опыт предоставляет карт-бланш отечественным законодателям в этом вопросе. Причем ответственность лидеров-провокаторов, которые толкают граждан на необдуманные поступки, может оказаться даже значительно меньше, чем мера наказания доверившихся им людей.

К примеру, законы Великобритании для организаторов, изменивших даты, время или маршрут шествия предусматривают наказание штрафом не более 1000 фунтов стерлингов или тюремным заключением на срок до 3 месяцев. В то же время участникам массовых беспорядков, которыми обычно заканчивается несогласованное с властями шествие, грозит до 10 лет тюрьмы.

В США несанкционированные акции и вовсе подпадают под определение "публичные беспорядки", ставящие под угрозу общественное спокойствие. Поэтому их участникам грозит до 10 лет лишения свободы, но только если они были вооружены. Хотя и безоружные манифестанты, например, в Техасе рискуют угодить в тюрьму на срок до 6 месяцев.

Призывы российских уличных политиков выходить на акции протеста в неподготовленных для этого местах, нарушая закон, лишь становятся сигналом простым гражданам и силовым органам, что программа оппозиции неконструктивна и опасна для правопорядка. Следуя таким неправовым призывам, митингующие только добиваются противоположного заявленным целям эффекта: не либерализации социальных процессов, а их консервирования. Такая протестная активность оказывается не просто тщетной – она в разы усугубляет ситуацию.

Гибель вождей

Синхронно активизировавшиеся на всех континентах гражданские протесты позволяют сравнить эффективность различных форм правовых претензий к властям. Примеры "Оккупай", "Викиликс" и других сетевых проектов показывают, что наиболее эффективным способом в сжатые сроки сформировать цельное гражданское общество и донести до властей его требования является построение и усиление горизонтальных связей, отказ от профессиональных лидеров.

Недавно по телевидению можно было увидеть научный фильм о жизни в океане. Один из эпизодов был посвящен эксперименту с рыбами, кочующими большими косяками. Одной из них удалили часть мозга, после чего она начала демонстрировать признаки неординарного поведения. Косяк рыб стал ей подражать, двигаться следом. Так ученые дали рыбам нового вождя.

Зарубежный опыт показывает нам, что в новом информационном веке настоящим вождем крупных оппозиционных движений может быть только идея, лишь список правовых и законных требований. И нет никакой нужды в их персонализации.

Российский опыт пока доказывает одно: искушение неповиновением законным требованиям властей может похоронить даже самые благие начинания.

История креативного косяка рыб, к слову, закончилась трагично. Увлеченные необычной траекторией движения нового вождя рыбы, в итоге, стали легкой добычей хищника. Так ученые проиллюстрировали тезис, что склонность к риску не всегда стоит рассматривать как эволюционный фактор. Часто эффектные, неординарные поступки и предложения оказываются лишь следствием недостатка мозгов.