При переводе из Петропавловской крепости в Мариинскую больницу зверски убиты два бывших члена Временного правительства – экс-председатель юридического совещания Федор Кокошкин и экс-глава министерства земледелия Андрей Шингарев. Оба политика, которых избрали в новое Учредительное собрание, пали жертвами самосуда. Ленин на экстренном совещании признает, что не может дать гарантии сохранения жизни другим арестованным, но находящимся на лечении бывшим министрам. Единственный исход председатель Совета Народных Комиссаров видит в переводе бывших членов Временного правительства из частных лечебниц и квартир «под надежную и сильную охрану одиночной тюрьмы «Крестов».

РАПСИ продолжает знакомить читателей с правовыми новостями столетней давности, на дворе 9 января 1918 года*.

Убийство А. М. Шингарева и Ф. Ф. Кокошкина. Кошмарное дело

В ночь с 6 на 7 января в одном из зданий Мариинской больницы убиты члены Учредительного Собрания А. И. Шингарев и Ф. Ф. Кокошкин.

Убитые являлись виднейшими членами партии Народной свободы и в первый период после революции принимали деятельное участие в работах временного правительства времен Керенского: Кокошкин в качестве председателя юридического совещания, а Шингарев как руководитель министерства земледелия.

После октябрьского переворота в числе других были отправлены в крепость и Шингарев, и Кокошкин. Оба были выбраны в Учредительное Собрание: Кокошкин от Москвы, а Шингарев – от Петрограда.

Пребывание в Петропавловской крепости не могло не отразиться на слабом здоровье узников, и родные и близкие поспешили испросить разрешение о переводе заключенных из крепости в частную больницу.

Разрешение было получено, и в субботу, в 4 часа дня, Шингарев и Кокошкин в сопровождении родных и стражи из пяти человек были отправлены в Мариинскую больницу на Литейном проспекте.

Андрей Иванович Шингарев и Федор Федорович Кокошкин были доставлены из Петропавловской крепости в Мариинскую больницу около восьми часов вечера в субботу 6 января.

Шингарев и Кокошкин были помещены в платное отделение, расположенное в отдельном здании с правой стороны от главного здания больницы.

Шингареву была отведена палата № 24, а Кокошкину – палата № 27.

Спустя некоторое время родственницы прибывших покинули больницу. Около больных остались дежурить сиделка и сестра милосердия.

В восемь часов тридцать минут вечера красногвардейцы, конвоировавшие Шингарева и Кокошкина, покинули больницу. 

Около девяти часов вечера ушел и солдат.

Спустя несколько минут он вернулся в сопровождении двух других красногвардейцев, которые и остались дежурить. Швейцар запер дверь.

В первом часу ночи около дверей парадного хода раздался резкий треск электрического звонка.

Швейцар открыл дверь и увидел перед собой группу из 12-15 человек.

На вопрос о том, зачем они пришли, вооруженные ответили, что они явились для смены караула.

Один из прибывших остался возле дверей. Остальные быстро поднялись наверх, где помещаются палаты, в которых лежали Кокошкин и Шингарев.

Прошло минут пять, и наверху послышался какой-то шум.

Стоявший внизу вооруженный на выраженное швейцаром удивление по поводу шума заметил, что это, очевидно, возвращаются его товарищи, которые стучат прикладами ружей.

Действительно, на лестнице в это время показались только что прибывшие неизвестные. Быстро пройдя мимо швейцара, они вышли на улицу, сели в поджидающий их автомобиль и уехали.

В тоже время наверху раздались крики:

— Убили! Убили!

В больнице произошел переполох.

Как оказалось, вооруженные люди, войдя в коридор, где находятся палаты № 24 и № 27, потребовали у дежурной сиделки лампу.

Когда последняя исполнила требование, неизвестные ворвались в палаты, где лежали Шингарев и Кокошкин.

Вскоре оттуда послышалось несколько револьверных выстрелов.

Когда вооруженные люди ушли, в палаты явились сиделки и врачи, и глазам их представилась ужасная картина.

Все постельное белье, подушки и одеяло кровати, на которой лежал Шингарев, были залиты кровью.

Лицо его представляло сплошной кровоподтек.

При осмотре оказалось, что в Шингарева было произведено пять револьверных выстрелов.

Одна пуля попала ему в руку, а остальные в грудь и нижнюю часть живота.

Кокошкин был убит двумя выстрелами из револьвера; пули попали ему в грудь. Смерть Кокошкина наступила мгновенно.

Шингарев после ранения прожил еще около часа.

Розыск убийц (телеграмма Ленина). Во все комиссариаты и отделы красной гвардии разослана следующая телеграмма за подписью председателя Совета Народных Комиссаров Ленина и Бонч-Бруевича:

«Всем районным советам, всем комиссарам, всем отделам красной гвардии. Немедленно поднимите на ноги всех людей и примите меры к розыску и задержанию автомобиля с неизвестными, ворвавшимися сегодня ночью в Мариинскую больницу и убившие там Шингарева и Кокошкина. О данных расследования каждые два часа днем и ночью сообщайте по телефону».

(Новая Петроградская газета)

Н. Ленин возмущен убийством. Перевод уцелевших министров в «Кресты»

Вчера, в связи с убийством в Мариинской больнице министра земледелия Шингарева и бывшего государственного контролера Кокошкина, состоялось экстренное заседание политического Красного Креста.

На заседание прибыли председатель Совета Народных Комиссаров Владимир Ленин и комиссар министерства юстиции Исаак Штейнберг.

Ленин и комиссар юстиции Штейнберг выразили крайнее возмущение по поводу совершенного акта самосуда над больными политическими узниками.

На вопрос председателя политического Красного Креста, может ли председатель Совета Народных Комиссаров гарантировать неприкосновенность бывших министров Карташова, Коновалова и Терещенко, находящихся на излечении в лечебнице Герзони, последний ответил, что он не может дать такой гарантии безопасности политическим узникам, находящимся на излечении в частных лечебницах и больницах или в частных квартирах.

Единственный исход и единственную гарантию безопасности председатель Совета Народных Комиссаров видит в переводе бывших министров из частных лечебниц и квартир под надежную и сильную охрану одиночной тюрьмы «Крестов».

Об этом переводе из лечебницы доктора Герзони в «Кресты» бывших министров Карташова, Коновалова и Терещенко Владимир Ленин настаивает перед членами политического Красного Креста.

В виду исключительности момента, политический Красный Крест постановил перевести всех уцелевших от самосуда бывших министров в тюремную больницу «Крестов».

(Новая Петроградская газета) 

Подготовил Евгений Новиков