1 июля вступает в силу федеральный закон №262 "Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в РФ", который с легкой руки наблюдателей и экспертов давно именуется законом об открытости судебной системы. Документ был подписан президентом Дмитрием Медведевым еще в декабре 2008-го. Однако поправки, которые должны на практике сделать поиск нужных решений и приговоров максимально предметным, глава государства завизировал лишь за двое суток до момента начала действия закона. Кроме того, часть региональных судов общей юрисдикции, и это не скрывают в Верховном суде РФ, до сих пор не имеет четких регламентов, как именно им следует работать в соответствии с 262-м законом. Не исключено, что определенная раскоординированность на местах поначалу внесет немалую путаницу в процесс публикации судебных актов.  Естественно, этот фактор не добавит доверия общества к судебной власти в целом.

Владимир Новиков, обозреватель РАПСИ

Намерения: благие и не очень

Главная декларируемая цель закона – обеспечить прозрачность решений судов всех уровней, от Верховного и Высшего арбитражного до мирового или же арбитражного суда любого субъекта РФ. Документом устанавливается как обязанность судей и сотрудников судов оперативно предоставлять данные о своей работе, так и право граждан получать информацию о деятельности судов в удобной для них форме. К примеру, не только в Глобальной сети, но и по телефону, электронной почте, а также лично – скажем, непосредственно в помещениях судов.

Тексты приговоров закон обязывает публиковать после вступления их в законную силу, тогда как тексты решений следует обнародовать после их принятия. Новые правила требуют также обеспечить максимальную доступность всем желающим к информации о времени и порядке работы судов, движении дел и заявлений, времени и месте их рассмотрения, основных сведениях о самих судьях и сотрудниках судебных аппаратов.

Иными словами, с 1 июля всем отечественным судам придется размещать в Интернете значительное число судебных документов. Скажем, одна только электронная база Верховного суда РФ по состоянию на 30 июня содержала сведения по 152746 делам различных категорий. При этом непосредственно тексты судебных документов накануне даты вступления закона в силу по понятным причинам доступны не были.

При этом было бы наивно думать, что суды в одночасье откроют доступ ко всему массиву рассматриваемых дел. Согласно части 5 статьи 15 закона об открытости,  однозначно запрещается публикация сразу нескольких категорий судебных актов. Речь идет, например, о делах, затрагивающих безопасность государства (в которых фигурируют сведения, составляющие государственную тайну), возникающих из семейно-правовых отношений (в первую очередь это дела об усыновлении или удочерении, или затрагивающие права и законные интересы несовершеннолетних), о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности или о принудительной госпитализации гражданина в психиатрический стационар.

К слову, в этом же перечне есть пункт, который заставляет многих практикующих юристов говорить о несовершенстве закона в целом. Одна из норм гласит, что суды не должны обнародовать акты, вынесенные по делам "об установлении фактов, имеющих юридическое значение".

В этой формулировке скрыто, считают адвокаты, двойственное толкование. "Значительная часть дел, которые относятся по Гражданскому процессуальному кодексу РФ к установлению фактов, имеющих юридическое значение, так или иначе связана с личной жизнью граждан", - констатирует старший юрист коллегии адвокатов "Муранов, Черняков и партнеры" Олег Москвитин. Действительно, таковы дела, к примеру, об установлении отцовства или факта усыновления. В силу приватности публиковать их тексты на судебных сайтах вряд ли уместно. Да и та же статья 15 закона №262 запрещает размещать в Интернете акты по семейным делам.

"В то же время не меньшее число дел об установлении "юридических фактов" не относится к личной жизни граждан и вполне может затрагивать интересы других лиц, прежде всего, в имущественной сфере. Исключать публикацию таких дел не логично", - заключает Москвитин.

С ним солидарен и адвокат Александр Глушенков: "Категорию дел об установлении фактов, имеющих юридическое значение, можно назвать довольно узкой. При этом совершенно не понятно, чем она отличается от других видов гражданских дел".

Общий вывод опрошенных РАПСИ юристов таков: пока уместно говорить только о недоработке законодателя. Рассуждать, будут ли происходить злоупотребления со стороны некоторой части судейского корпуса, основанные на использовании данной неоднозначной нормы, преждевременно. Для этого закон формально должен вступить в силу.

Ни о чем

В течение полутора лет после подписания документа главой государства в судейском сообществе не прекращались ожесточенные споры, как быть с обнародованием персональных данных фигурантов судебных процессов.

Часть судейского корпуса – в первую очередь, представители арбитражных судов и Верховного суда РФ – последовательно выступали за то, чтобы судебные решения публиковались с минимальными купюрами и сокращениями. Пессимисты справедливо указывали на коллизию между законами "Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в РФ" и "О персональных данных". Последний вплоть до текущей недели запрещал выкладывать в открытый доступ любую частную информацию о гражданах, включая даже их фамилии и инициалы.

В результате еще за несколько дней до 1 июля часть 3 статьи 15 ФЗ №262 гласила, что при размещении в Интернете текстов судебных актов, вынесенных судами общей юрисдикции, "в целях обеспечения безопасности участников судебного процесса из указанных актов исключаются персональные данные, кроме фамилий и инициалов судей (судьи), рассматривавших (рассматривающих) дело, а также прокурора и адвоката, если они участвовали в судебном разбирательстве". Вместо исключенных в процессе "деперсонификации судебного акта" сведений сотрудникам судов следовало использовать "инициалы, псевдонимы или другие обозначения, не позволяющие идентифицировать участников судебного процесса".

Данные установки законодателя вплоть до последнего момента ставили  систему судов общей юрисдикции в двусмысленную ситуацию. С одной стороны, даже вычеркивание из решения суда персональных данных фигуранта процесса (Ф.И.О., паспортных данных), теоретически не мешало любому желающему отыскать полные материалы дела по его номеру. С другой, суды по 262-му закону формально оставались вправе даже "в ручном режиме" не выдавать по запросам данные, доступ к которым законом ограничен. Но тогда получилась бы абсурдная ситуация: публикуемые судебные акты с вычеркнутыми персональными данными во многих случаях нельзя было бы идентифицировать. Проще говоря, судебная система потратила бы миллионы бюджетных рублей на публикацию абстрактных текстов, ценность которых сродни художественной литературе.

Наиболее циничные наблюдатели еще весной этого года предложили публиковать в Интернете дела пятидесятилетней давности, поскольку без привязки конкретного решения к пространству и времени, они имели бы точно такую же информационную ценность, как и дела сегодняшние, подвергшиеся на законных основаниях многочисленным сокращениям. То есть – никакую. Концепция открытости правосудия в этом случае превратилась бы в напрасный труд.

Ситуацию успели оценить и исправить по инициативе Кремля. Однако сделано это было, что называется, на флажке. 18 июня Госдума, а 23-го – Совет Федерации утвердили поправки к законам об открытости и о персональных данных, по которым  из числа публикуемых в Глобальной сети судебных актов были исключены судебные приказы (так как этот вид документов не содержит мотивировочной части и не представляет интереса для широких народных масс). Но, самое главное, был расширен круг участников судебных процессов, сведения о которых "не подлежат исключению из текста судебных актов при их размещении в сети Интернет". Таким образом, с 1 июля помимо фамилий и инициалов судей, прокуроров и адвокатов любой желающий сможет выяснить Ф.И.О. истца, ответчика, третьего лица, гражданского истца и гражданского ответчика, осужденного, оправданного и секретаря судебного заседания.

Данные поправки были подписаны Дмитрием Медведевым 29 июня, то есть менее чем за двое суток до вступления 262-го закона в силу.

Всегда готовы

Мучительные поиски ответа на вопрос, публиковать или нет приватные сведения о гражданах, все последнее время не занимали две другие ветви отечественной судебной власти. Как следствие, стремительное наступление 1 июля они, скорее всего, не заметят.

Система российских арбитражных судов решила проблему соответствия 262-му закону фактически еще до написания этого документа, начав по своей инициативе публиковать на судебных сайтах практически весь массив рассматриваемых дел, включая полную "техническую" документацию к ним. Высший арбитражный суд (ВАС) РФ пошел дальше. В ходе каждого президиума ВАС на сайте суда в режиме он-лайн  любой желающий и сейчас может получить краткую информацию о резолютивной части решения членов президиума.

В данном случае стремление к открытости арбитражных судов можно объяснить тем фактом, что им проще публиковать собственные решения. Во-первых, в них практически отсутствуют сведения, защищенные законом "О персональных данных" (что в старой, что в новой редакции). Во-вторых, сами сотрудники ВАС РФ, отвечающие за информатизацию, утверждают – в последние годы не было зафиксировано ни одной жалобы на нарушение публикуемыми решениями той же коммерческой тайны. Благо данное понятие в российском законодательстве весьма размыто.

Конституционный суд (КС) РФ также сумел подготовиться к 1 июля, хотя тексты его постановлений и определений и ранее постоянно публиковались в открытом доступе, в том числе и в электронном виде. Не так давно портал КС в Глобальной сети пополнился сервисом, где публикуется практически весь объем судебных документов, в том числе и отказные определения в принятии жалоб заявителей, а также особые мнения конституционных судей. По данным РАПСИ, сервис был сделан силами штатного технического персонала КС, которые смогли обойтись без помощи компании "Гарант". Начиная с 90-х годов прошлого века эта структура занималась разработкой информационных ресурсов для российской судебной системы, в том числе и для КС.

Дьявол – в деталях

На самом деле, в том, что арбитражные или конституционные (уставные) суды России успешно справились с проблемой информационной открытости, нет ничего удивительного. Арбитражная система у нас состоит из 112 судов, уставных судов субъектов РФ насчитывается не более двух десятков (при этом некоторые существуют только де-юре, то есть на бумаге). Конституционный суд РФ в стране вообще один,  поэтому имеет соответствующее бюджетное финансирование и внушительный аппарат сразу в двух столицах. Тогда как система судов общей юрисдикции намного больше и разветвленнее: уместно вести речь о почти трех тысячах судов разных уровней. Очевидно, что при сравнении различных ветвей судебной власти данные количественные показатели не следует сбрасывать со счетов.

Однако корень проблемы кроется вовсе не в численности судов. Причины возможных сбоев с реализацией на практике 262-го закона в системе судов общей юрисдикции могут быть связаны с организационной и финансовой неразберихой, а также определенной неповоротливостью чиновников.

Начнем с последних. В первой половине февраля текущего года в "Президент-отеле" состоялось трехдневное совещание председателей и сотрудников аппаратов судов субъектов РФ. Формально оно было посвящено подведению итогов 2009 года, однако в ходе дискуссий вопрос реализации на практике закона об открытости судебной системы поднимался достаточно часто. Главе ВС РФ Вячеславу Лебедеву с трибуны даже пришлось призвать своих подчиненных "начинать работу, чтобы хорошее дело очень скоро не обернулось сплошными издержками". В кулуарах же значительное число представителей региональных судов демонстрировало полную растерянность. Без руководящих разъяснений они не могли понять, по каким именно правилам и за счет каких средств им вскоре предстояло начать работу по 262-му закону.

Предполагалось, что специальную инструкцию на этот счет суды субъектов получат уже в марте. Но вышло по-другому. "Временный регламент организации размещения сведений о находящихся в суде делах и текстов судебных актов в информационно-телекоммуникационной сети Интернет на официальном сайте суда общей юрисдикции" был опубликован на портале Совета судей РФ только 26 мая - чуть более чем за месяц до начала действия закона, так взбудоражившего регионалов. Принят он был несколькими днями ранее  - 17 мая.

Более того – данный документ еще за сутки до 1 июля никак не учитывал поправки по персональным данным физических лиц, которые ранее были подписаны главой государства. В разделе о порядке деперсонификации судебных актов и их подготовке к размещению на сайте суда по-прежнему содержалось указание, что лица, ответственные за редактуру судебных документов перед публикацией в Интернете, обязаны убирать из материалов "любые фамилии (псевдонимы), имена, отчества" (пункт 5.2). К слову, другая инструкция - "Положение о порядке размещения текстов судебных актов на официальном сайте Верховного суда в сети Интернет" - написана немного изящнее. В ней содержится стандартный отсыл к части 3 статьи 15 закона об открытости, которая, собственно, и была скорректирована экстренными поправками.

Нет сомнений, что служители Фемиды и сотрудники судейских аппаратов на местах какое-то время будут руководствоваться юридически устаревшим "Временным регламентом", отчего с публикацией судебных документов возникнет путаница.

Другая очевидная трудность связана с обнародованием решений мировых судей. Все последние годы руководство ВС РФ и Судебного департамента недвусмысленно намекало, что с финансированием самой приближенной к обычным гражданам части судебной системы есть проблемы. Все дело в том, что мировые судьи живут за счет региональных бюджетов. А местные власти далеко не всегда находят средства на достойное функционирование судей на местах. В данном контексте, реализация 262-го закона – дополнительные траты, которые вряд ли обрадуют отдельных региональных начальников.

Ситуацию может исправить поручение главы государства администрации президента и контрольному управлению, чтобы они в короткие сроки позанимались вместе с субъектами РФ проблемой доступа к базе данных, касающейся деятельности мировых судей.

При этом уже сейчас ясно, что на реализацию данного поручения уйдет какое-то время. Поэтому с доступом к судебным документам тех представителей мировой юстиции, которые находятся, скажем, на селе, сразу после 1 июля  могут возникать вполне предсказуемые сложности.

Общественный вердикт

Уже сейчас можно утверждать, что практическая реализация закона "Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в РФ" негативно отразится на жизни некоторой части обычных людей. Разумеется, речь не идет о тех, кто воспользуется новыми возможностями и станет пристально следить за ежедневной работой судов. Или же при помощи судебных баз изучать "кредитную историю" контрагентов.

Очевидно хуже придется тем, кто в ходе рассмотрения судебного дела был признан потерпевшим. По сути, многим из таких людей придется заново пережить не самые приятные моменты в жизни.

Также не стоит сбрасывать со счетов, что часть тех, кто понесет моральные и физические издержки от обнародования судебных материалов, со временем обжалует конституционность самого закона №262.

Данный фактор вряд ли добавит части российского общества доверия к отечественной судебной системе. Тем более что в последние годы оно и так невелико. По опросу, который Верховный суд РФ провел в 207 году, более половины граждан в принципе не доверяли судам. Исследование, проведенное "Левада-центром" на прошлой неделе, также показывает неутешительные данные: лишь 11% россиян убеждены, что наши суды выносят справедливые решения.

Накладки и шероховатости при реализации закона об открытости информации о работе судов вряд ли способны улучшить эти, и без того печальные, показатели. Скорее наоборот.