Аркадий Смолин, специальный корреспондент РАПСИ

Над российскими судами все сильнее довлеют традиции и обычаи, которые пестовали отечественное правосудие до революции 1917 года.
Трактовать судебные процессы против Цгоева, Мирзаева, Осиповой, Pussy Riot как примеры избирательного правосудия сегодня уже неактуально. Наоборот, проиллюстрированную ими тенденцию можно рассматривать как прорыв: утверждение и закрепление особого российского пути правосудия. В противовес англо-саксонскому и континентальному праву у нас нарождается собственное – провинциальное право.

Разумеется, речь идет не обо всей российской судебной системе, а только о судах имеющих жесткую географическую привязку. Городские, районные, областные…

Вплоть до 1917 года у русских крестьян была самостоятельная судебная система деревенского и приходского управления, а также собственные суды. Они вели дела, основываясь не на государственном уголовном кодексе, а согласуясь с местными крестьянскими обычаями.

Воспитывает ли такая опора на традиции уважение к праву среди простого люда, либо же ведет к их стагнации и деградации государственных институтов зависит от выбора приоритетных ценностей.

Поверить или нет в возрождение подобной системы прямого народного правосудия, можно лишь разобравшись, к каким именно современным традициям отсылают судебные решения.

Честь и семья

14 марта Верховный суд РСО-Алании приговорил кулачного бойца Альберта Цгоева к 2 годам и 6 месяцам колонии-поселении за убийство двух охранников бывшего президента Южной Осетии Эдуарда Кокойты в ночном клубе 20 мая 2011 года.

Психиатрическая экспертиза признала, что Цгоев совершил убийство в состоянии аффекта, а присяжные сочли, что он заслуживает снисхождения, поскольку не был ранее судим, явился с повинной, раскаялся и выразил соболезнования семьям убитых. Кроме того на его иждивении находятся двое несовершеннолетних детей.

Впрочем, аффект, по словам свидетелей инцидента, мог быть вызван алкогольным опьянением. Напомним, два года назад Комитет Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству предложил считать алкогольное опьянение отягчающим обстоятельством. Демонстративное пренебрежение этой инициативой также заставляет задуматься, какие традиционные устои призвано поддерживать правосудие.

По показаниям свидетелей, Икаев и Кабулов сами спровоцировали конфликт. Однако Цгоев их избил до такого состояния, что они уже никак не могли угрожать его здоровью. Кабулова он убил, когда тот лежал на полу без сознания. Икаев и вовсе не доставал оружия. На отклоненной судом видеозаписи (адвокат подсудимого назвал ее монтажом) можно заметить хладнокровно исполненные контрольные выстрелы.

Обсуждение подобных новостей принято начинать с упоминания кавказских обычаев. Чаще всего такой разговор выглядит как попытка замусолить тему, придать странному инциденту обыденный и скучный вид. Неужто в действительности в Северной Осетии ценность понятия чести приравнена к человеческой жизни? Вряд ли. Возьмем для симметрии дело почти однофамилицы Цгоева – Эльвины Цогоевой.

23 июня 2010 года суд Пригородного района Северной Осетии приговорил Цогоеву к восьми годам лишения свободы по обвинению в убийстве молодого человека. Даже обвинение требовало только четырех лет условно.

Цогоева, так же как и Цгоев, пришла в милицию с повинной. Свой поступок она объяснила тем, что убитый ею 19-летний парень признался в нескольких изнасилованиях ее четырехлетней дочери. В больнице ребенку был поставлен диагноз, который, согласно приказу министерства здравоохранения России, свидетельствует о насильственных действиях в отношении ребенка. Все это никак не повлияло на приговор. Как-то не похоже, чтобы для судов представления о кровной мести сохраняли какое-либо значение.

Так что тогда призваны скрыть эти разговоры о кавказской чести?

Род и отечество

Возможно, симпатии присяжных к Цгоеву вызваны национальностью его жертв? В тот же день, когда был вынесен приговор Цгоеву, в том же городе рассматривалось похожее дело, где уроженцы Южной Осетии выступали уже в качестве подсудимых, а не потерпевших.

Студенты Северо-Кавказского государственного металлургического института Аслан Плиев и Асланбек Абаев избили студента третьего курса того же вуза Къууанча Гулиева. Спустя восемь дней он умер, не приходя в сознание. По обвинению в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего, южноосетины  получили восемь и семь лет лишения свободы.

Аналогичное обвинение (части 4 статьи 111 УК РФ) предъявлено Расулу Мирзаеву, после удара которого, упав головой на камень, летом прошлого года скончался столичный студент Иван Агафонов. В отличие от Цгоева, Мирзаеву в Москве грозит до 15 лет лишения свободы.

Такое суровое обвинение в публичном пространстве принято объяснять тем, что Мирзаев – профессиональный спортсмен (чемпион мира по смешанным единоборствам), а значит – не имел права применять силу. Может, общество требует от правосудия заботы о сирых и слабых?
Сравним с аналогичным делом, обошедшемся без шумихи в СМИ, пикетов, этнического колорита. А также без больших финансовых возможностей родственников жертвы.

В прошлом году в Златоусте Челябинской области между двумя компаниями на улице вспыхнула ссора. Боксер ударил своего оппонента, тот упал, ударившись о тротуарную плитку. Эта травма и оказалась смертельной. 18 декабря 2011 года боксера по обвинению в причинении смерти по неосторожности приговорили к условному сроку 1 год и 4 месяца.

Можно предположить, что минимальный приговор обусловлен отсутствием этнических и прочих различий между обвиняемым и жертвой. Получается, в вопросах оценки наказания за физическое насилие в России принципиальное значение имеет место рождения? Или же все зависит от места проведения судебного процесса – насколько в регионе развиты традиции силовых единоборств?

Оба тезиса не проходят проверки фактами. Скорее раздувание вопросов этноса, национальности преступника или жертвы лишь скрывает действительно важные ценности, предопределяющие вердикт провинциальной правовой системы.

В июле 2011 года Кировский районный суд Томска приговорил Сергея Зайкова за удар по лицу губернатора области Виктора Кресса к 2,5 годам в исправительной колонии общего режима. Здоровье губернатора не пострадало, а оппозиционер получил такой же срок, как и мужчина, сознательно убивший двух человек. Такая суровость наказания не случайна, ведь своей пощечиной Зайков нарушил давнюю отечественную традицию субординации насилия.

Субординация насилия

Именно это понятие является доминирующей ценностью, объединяющей все вышеперечисленные примеры. Местные жители имеют негласное право избивать (а иногда и убивать) пришлых. За женщин и детей имеет право заступиться только мужчина, но не они сами. Капитал, власть, физическая сила (статус которой зафиксирован и утвержден с помощью многочисленных бойцовых турниров) выстраивает всем понятную пирамиду, где стоящие на вышестоящих ступенях имеют право на насилие к нижестоящим. Любые движения в обратном направлении рассматриваются как расшатывание устоев.

Фактически это те же самые ценности крестьянской общины, на традиции которых 150 лет назад опиралось нарождающееся народное правосудие.

Сегодня одним из главных запросов общества к судебной системе можно определить как утверждение жестких моральных ценностей. Пример тому дело Pussy Riot. Надежде Толоконниковой и Марии Алехиной грозит до семи лет лишения свободы по обвинению по части 2 статьи 213 УК РФ (хулиганство).

Получается, укреплению веры народа в правосудие свободомыслие и богохульство грозит больше волны насилия и убийств? Скорее наоборот, снисходительное отношение к насилию представителя доминирующей (по этническому, материальному или властному превосходству) группы утверждает традиции этой группы, но не закон. Что стимулирует дезинтеграцию общества. Превращает гражданское общество в сборище бесчисленного множества малых групп – "сект" или "каст" со своим индивидуальным набором ценностей.

Во времена крестьянских судов городские юристы, командированные в село, придавали особое значение конфликтным ценностям каждой отдельной общины, дабы воспрепятствовать ее объединению с соседями, усилению, что могло привести к формированию единых от больших групп крестьян требований к власти.

Право и закон никогда не стояли на защите религиозных ценностей. В Средние века для этой цели использовались специальные церковные суды, имевшие скорее политическую, чем правовую или социальную миссию (защита Бога всегда трактовалась как защита царской власти, а вовсе не здоровья общества). А классическое римское право и вовсе не предусматривало никакого наказания за богохульство. Римляне считали, что божество способно постоять за себя само. Проявляя неуважение к божеству, человек тем самым налагает на себя более страшное наказание, чем это способен сделать любой смертный.

Наблюдая за делом Pussy Riot не следует забывать, что почти все русское современное искусство является калькой западноевропейского. Причем с опозданием на 10-50 лет. Благодаря чему сопоставление реакции российского и европейского обществ, судебных систем на акции художников позволяет предсказать, что нас ждет в ближайшее(-ие) десятилетие(-я).

Предоставим читателям возможность заняться этим увлекательным делом самостоятельно. Заметим только, что никаких прецедентов, подобных разгрому выставки "Запретное искусство" и судилища над ее кураторами в Европе во второй половине ХХ века не было. А ведь именно судебное решение по этому делу во многом вдохновляет сегодня хулиганов на избиение участников пикета в защиту Pussy Riot.

Самые провокативные и жесткие акции на Западе оборачивались лишь частными исками о компенсации материального ущерба, вызванного действиями художника. Так что, вектор нашего развития пока направлен в диаметрально противоположную сторону от западноевропейского.

Вся вторая половина ХХ века была в Европе временем расшатывания устоев. Однако все эти сексуальные, контркультурные революции привели лишь к торжеству толерантности и политкорректности (т.е. заповедей нравственности и милосердия местами доведенными до абсурда). На месте расшатанных устоев установились более гибкие – и оттого прочные.

В условиях, когда суд не проявляет никакого снисхождения ценителям общинных традиций предков, сразу становится видно, к чему ведут последовательные попытки укрепления устоев. За последние годы наибольшую славу на этом поприще приобрел Андерс Брейвик.