Продолжаем рубрику "Законотворчество. Исторические хроники РАПСИ". Действующие и бывшие депутаты специально для наших читателей вспоминают самые интересные, важные и полезные истории из своей законотворческой деятельности.
Алла Амелина, депутат Госдумы РФ первого созыва, журналист, сопредседатель историографического сообщества «Политика на сломе эпох»:
В истории думского законотворчества есть прецеденты внесения проектов, которые иначе как экзотическими назвать трудно. И отличались этим отнюдь не только члены фракции ЛДПР, склонные к эпатажу, но и вполне консервативные коммунисты. Особенно их «несло» во втором созыве Госдумы РФ (1995-1999 гг.), где левые имели устойчивое большинство, а потому многие очевидно неадекватные инициативы имели шансы на прохождение.
В качестве примера приведу проект федерального закона "О защите общественной нравственности", который внес в 1998 году Виктор Зоркальцев — видный деятель фракции КПРФ, один из идеологов партии, председатель Комитета ГД по делам общественных объединений и религиозных организаций.
Термину "общественная нравственность" в законопроекте дано следующее, юридически неосязаемое, определение: «исторически сложившаяся и признаваемая большинством граждан совокупность традиций, устойчивых норм и критериев социального поведения на основе понятия общественного блага».
Документ дает перечень норм общественной нравственности, которые он призван защищать. Это право каждого на (цитата!) «личное и семейное счастье», «счастливое детство», «достойную старость». К числу таких норм отнесены также «соборность, общинность, солидарность, коллективизм», «нравственное отношение к труду», «защита Отечества», «уважение к русскому народу и иным народам, исторически сплотившимся вокруг него». И так далее. Всего — 10 пунктов. Правда, сделана оговорка, что перечень этот не исчерпывающий и «не отменяет и не умаляет необходимости защиты иных, не упомянутых в настоящем федеральном законе норм общественной нравственности».
Однако в отношении означенных 10 пунктов строгости предусмотрены по всем направлениям. Эти пункты должны не только быть приоритетными в образовании и воспитании, но и отражаться в учебных программах и дисциплинах, а также «во всех финансируемых за счет государственного бюджета творческих произведениях и культурных мероприятиях».
Публичное же «распространение убеждений, направленное на формирование негативного отношения гражданина к нормам общественной нравственности» не допускается и преследуется по закону. То есть если ты против, например, семейного счастья или достойной старости — будешь наказан. Как именно — закон не указывает. Зато четко определяет ответственность государственных и муниципальных служащих: неисполнение или уклонение ими от исполнения требований настоящего закона квалифицируется как несоответствие занимаемой должности.
Труднее всех в случае принятия законопроекта пришлось бы, пожалуй, Правительству РФ, которому предлагалось вменить в обязанность не только установление порядка предоставления лицензий на «издание печатных средств массовой информации, видеопродукцию, на радио и телевещание с учетом требований настоящего федерального закона», но и контроль за его реализацией федеральными министерствами и ведомствами, а также органами исполнительной власти субъектов РФ.
Официальные отзывы и Правительства РФ, и Правового управления Госдумы РФ были недвусмысленно негативными. Законопроект «О защите общественной нравственности» с одной стороны, прямо дублировал нормы Конституции РФ и ряда уже действующих законов, с другой — нормы той же Конституции нарушал (в частности, предполагалось верховенство этого закона по отношению к другим правовым актам, что противоречит установленной Основным законом юридической иерархии).
Очевидна также заложенная в законопроекте «мина»: под тем или иным соусом предлагалось установить фактическую цензуру и ограничить свободу слова.
И если в заключении Правительства РФ сказано сухо и жестко, что оно не поддерживает проект федерального закона "О защите общественной нравственности", то Правовое управление (все же — аппарат Госдумы) высказался достаточно деликатно, но не менее однозначно: «Учитывая, что сфера регулятивного воздействия норм морали шире сферы правового регулирования, полагаем, что закрепление совокупности нравственных норм федеральным законом едва ли возможно».
Как бы то ни было, но Совет Госдумы второго созыва принял законопроект к рассмотрению, назначил ответственный комитет (по делам общественных объединений и религиозных организаций, возглавляемый тем же Виктором Зоркальцевым) и включил его в программу работы палаты на осеннюю сессию 1998 года.
Здесь история прохождения этого экзотического документа берет длительную паузу. О нем ничего более не слышно ни до конца второго созыва Госдумы РФ, ни в течение всего третьего. И лишь весной 2004 года депутаты вернулись к этому документу, чтобы... снять его с рассмотрения.
Процедура эта проста до изящества: 9 апреля состав инициаторов законопроекта был дополнен единороссом Сергеем Житинкиным: 13 апреля он его отозвал; 27 апреля Совет ГД снял законопроект с рассмотрения «в связи с отзывом субъектом права законодательной инициативы».
Finita la comedia.
