Украина требует автономии и создания своих отдельных воинских частей. В столицу выезжает делегация, планирующая убедить Временное правительство в необходимости принятия этих мер. Еще одна «головная боль» властей – Кронштадт, который без всяких предупреждений заявляет об отказе подчиняться Временному правительству.
Матильда Кшесинская выигрывает в суде дело о выселении Ленина, большевиков и других «поселенцев» ее особняка. После успешного процесса балерина приезжает осмотреть свой захваченный дом и обнаруживает пропажу драгоценностей и мехов, а также следы поджога.
В это же время правительство берет под контроль уличные представления, кинематограф и граммофонные пластинки. Представителям властей обязаны выделять билеты на спектакли, причем не далее третьего ряда партера, при этом они могли в любой момент вмешаться в представление и прекратить его.
Также власти ужесточают борьбу за трезвость. Издаются антиалкогольные приказы, которые объявляют появившихся в нетрезвом виде в публичном месте «врагами народа, свободы и революции», за такой поступок предусматривается 1,5 года тюрьмы.
РАПСИ продолжает знакомить читателей с правовыми новостями столетней давности. На дворе середина мая 1917 года.
15 мая
Из приказа по милиции. Комиссар градоначальства и начальник милиции А.М. Никитин объявил, что начальники милиции и участковых комиссариатов и их помощники не имеют права бесплатного входа в театры, в кинематографы и т.п., если не состоят в наряде по поручению инспектора милиции, заведующего театральной милицией.
Самосуд над вором. В Марьиной роще, на Старом шоссе, в д. Сергеевка, в одну из квартир, расположенных во втором этаже, забрался вор, который был застигнут на месте кражи квартирной хозяйкой. Между ними завязалась борьба. Был ли вор выброшен из окна второго этажа, или он выпрыгнул сам, неизвестно, но он очутился на улице, где толпа произвела над ним самосуд. Кто-то из толпы нанес ему кинжалом несколько тяжких ран. Он назвался Ивановым и отвезен в Старо-Екатерининскую больницу.
(вечерняя газета Время)
16 мая
О надзоре за публичными зрелищами.
I. Предварительная драматическая цензура упраздняется.
II. Постановления уголовных и судопроизводственных законов о преступлениях, совершаемых путем печати и о порядке возбуждения уголовного преследования применяются соответственно и к публичным представлениям.
III. Всякое произведение, предназначенное к публичному представлению или изображению, представляется в двух экземплярах в книжную палату или местному комиссару Временного Правительства либо лицу или установлению, его заменяющему; один экземпляр, с проставленным на нем очередным номером, тотчас же возвращается подателю, а другой остается в книжной палате, куда пересылаются и зарегистрированные произведения из местных общественных управлений. Афиши о предстоящих публичных представлениях, если они печатаются, представляются для регистрации местному комиссару Временного Правительства либо лицу или установлению, его заменяющему, за 24 часа до начала представления.
IV. При применении правила III к кинематографическим и фонографическим (граммофонным) произведениям местному комиссару Временного Правительства либо лицу или установлению, его заменяющему, представляется в двух экземплярах изложение содержания изображений в фильме или текст, воспроизведенный в граммофонных пластинках.
V. Наблюдение за публичными представлениями возлагается на местного комиссара Временного Правительства или на лицо либо установление, его заменяющее. Наблюдающие за представлением лица или установления имеют право требовать предоставления для лиц, которым непосредственно вверяется надзор за зрелищами, от одного до четырех мест, причем одно место должно быть предоставлено не далее 3‑го ряда партера.
VI. Наблюдающая за публичными представлениями власть вправе приостановить представление, если последнее вызвало беспорядок, угрожающий общественному спокойствию.
VII. Если власть, наблюдающая за публичными зрелищами, усмотрит в представлении признаки преступного деяния, то она, одновременно с сообщением о сем подлежащему установлению для возбуждения уголовного преследования, может постановить о воспрещении повторения этого представления, передавая немедленно на разрешение местного мирового судьи вопрос об оставлении в силе этого воспрещения до постановления приговора подлежащим судебным местом. Определения мирового судьи по сему предмету могут быть обжалованы ответственным распорядителем публичного зрелища в порядке частной жалобы.
VIII. Виновные в нарушении правил, изложенных в отделе III, подвергаются денежному взысканию не свыше трехсот рублей.
Подписали: Министр-председатель князь Львов. Управляющий Министерством внутренних дел, товарищ министр Д. Щепкин, Управляющий делами Временного Правительства Влад. Набоков.
(Вестник Временного Правительства)
Украинский вопрос.
Киев. В ставке Брусилова обсуждался вопрос об образовании украинских воинских частей. В совещании участвовал Керенский. Признано, что переформировывать армию по национальному принципу в настоящее время невозможно. Решено украинизировать лишь три корпуса, находящихся на юго-западном фронте. Эти корпуса будут пополняться исключительно украинским элементом пока не будут состоять целиком из украинцев; эти части будут иметь украинские знамена. Входящие в состав войсковых депутатов украинцы выделились в особую украинскую фракцию с целью объединить всех депутатов украинцев в вопросах проведения в жизнь национально-территориальной автономии Украины в демократической федеративной Российской республике. В Петроград выехала делегация украинцев к Временному правительству от украинской центральной рады и войскового генерального комитета; делегация укажет на необходимость немедленного издания декларации с принципиальным признанием автономии Украины и обеспечением национальных прав меньшинства, а также удовлетворения в ближайшее время конкретных требований украинского народа.
(Русские Ведомости)
Захват типографии.
Харьков. В Харькове по постановлению Совета рабочих и солдатских депутатов захвачена типография бывшей газеты «Утро», ныне проданная харьковскому комитету партии народной свободы. Для захвата типографии явилась большая группа вооруженных лиц, среди них несколько гимназистов взломали замки и, проникнув в типографию, поставили свою охрану.
(Русские Ведомости)
17 мая
Во дворце Кшесинской.
После пожара. В субботу, в час дня, броневики («Броневики - солдаты мастерских запасного броневого автомобильного дивизиона», - прим. редакции) должны были передать М.Ф. Кшесинской ключи от тех комнат, которые они занимали два с половиной месяца. Предупрежденный об этом, приезжаю к назначенному времени на Каменноостровский и занимаю «позицию» у дворца. Красные полотна со всевозможными надписями, еще накануне украшавшие особняк г-жи Кшесинской, кем-то сняты. По-прежнему лишь треплется порыжевший от солнца красный флажок над крышей, на котором с трудом различишь сакраментальные ленинские инициалы Р.С.Д.Р.П.
Балерина запаздывает, но когда она выходит из автомобиля, оказывается, что еще нет ни ее поверенного В.С. Хесина, ни судебного следователя, который вместе с чинами местной милиции должен присутствовать при церемонии передачи ключей и осмотра раскрепощенного дворца. В нашей группе также представители страхового общества, им необходимо выяснить убытки, понесенные г-жой Кшесинской от пожара, только что приключившегося в ее доме.
Обитатели особняка, узнав, что на улице владелица дома, выглядывают в окна и спускаются вниз, вступают в разговор, рассказывают о пожаре. В дом пропускают только своих и членов партии, посторонних же опрашивают.
К калитке приходит вольноопределяющийся-броневик и просит зайти в дом. Караульный солдат, и раньше выражавший неудовольствие, почему возле дома чужие люди, теперь отказывается пропустить во двор. Броневик ему разъясняет, и после переговоров караульный открывает дверь.
Как поджигали дворец. Нас проводят в комнату, где произошел пожар. Столовую Кшесинской большевики превратили в экспедицию «Солдатской Правды». 10-12 коротковолосых барышень что-то записывают в бухгалтерские книги, выстукивают на машинках; здесь столько же длинноволосых мужчин. В углу навалены тюки и газеты, но часть их после пожара перенесена в соседнюю комнату. Едва обгоревшая стена прикрыта красным щитом, и если бы не следы на полу, трудно поверить, что здесь были поджигатели.
Страховой агент расспрашивает, как все это произошло. Свидетелей пожара сейчас нет, и, за исключением дворника, рассказывают с чужих слов.
В пятницу, 12 мая, в 5 часов утра, к дому подъехали на извозчике 3 неизвестных; двое одеты в офицерскую форму и один штатский. На улице были лишь дворники соседнего дома, и неизвестные просили их провести в дом Кшесинской. Дворники сказали, что нужно позвонить к караульному, так и поступили. Караульный их пропустил во двор, а в дом их впустил дворник. Спустя несколько минут, как рассказывали соседние дворники, один из неизвестных вышел на улицу и велел дожидавшемуся их извозчику отъехать на угол, а через 10 минут вышли все трое.
Визиту неизвестных в столь ранний час никто не удивился. Дело в том, что «Солдатская Правда» выходит вечером и уже в 6-7 часов за газетой приходят всякие люди. В ту ночь в доме ночевали всего двое караульных, ожидавших смену, но они даже не заметили прихода неизвестных.
В половине шестого, спустя 10-15 минут после отъезда неизвестных, явились газетчицы и увидели пламя. Горели тюки с газетой. Они подняли тревогу, и вскоре удалось сбить пламя.
Обитатели дома утверждают, что это был поджог, ибо еще долго в комнате ощущался запах бензина. Неизвестные облили бензином пространство между газетами и стеной и ,уходя, подожгли. Большевики говорят, что сгорело и попорчено 70 тысяч экземпляров «Солдатской Правды».
Интереснее всего то, что спустя ровно сутки, в субботу, в 5 час. утра, снова подъехали на извозчике трое неизвестных, из них двое в офицерской форме, и опять позвонили в дом. На этот раз у ворот стоял часовой 1-ого пулеметного полка, и он, предупрежденный о случае накануне, пытался поднять тревогу. Ничего не говоря неизвестным, он пошел в дом за другими солдатами, но когда вернулся на улицу – неизвестных след простыл.
Официально последствия пожара представителем страхового общества зафиксированы в следующих выражениях: «В столовой пострадали деревянная панель длиной в 2 аршина и высотой 3 арш., паркет, покоробилась деревянная обшивка потолка и испорчен майоликовый камин».
Осмотр имущества. Броневики занимали пять комнат, но 4 из них были закрыты, и ключи теперь переданы Кшесинской. Броневики доказывают, что Кшесинская должна быть им признательна, так как, поставив свой караул, они предохранили от расхищения ее имущество, что уже началось 27-28 февраля. Броневики наиболее ценные вещи перенесли в гостиные и заперли на замок. Входим в первую – синюю гостиную, - как будто все в сохранности. Мебель почти не тронута, фарфор, хрусталь, картины люстра, - все на месте. Вторая гостиная превращена в фешенебельный магазин. Сюда принесли всю посуду, серебро, драгоценности г-жи Кшесинской. На полу ящики из-под золота, серебра и посуда без конца. Произвести подробный осмотр и установить, что пропало, нет никакой возможности. К тому же много ящиков закрыто, а реестр куда-то затерялся. По первому беглому взгляду Кшесинская утверждает, что здесь многого не достает. На мебели этой гостиной более ощутительны следы пребывания посторонних людей.
Идем в кабинет, где находился 3 марта комендант броневиков. В.С. Хесин открывает один из ящиков письменного стола, случайно вынимает футляр из-под драгоценностей, - в футляре пусто. На стенах те картины, фотографии, - наружный осмотр ничего не говорит.
В.С. Хесин пишет расписку на имя председателя комитета мастерских броневого дивизиона, в том, что он в качестве поверенного Кшесинской принял от представителя броневиков ключи от 3 комнат, а также коробку с разными ключами в количестве 24 штук. Так называемую курилку или околоток мы не могли осмотреть, ибо хотя ключи от нее имелись, но комнату никак нельзя открыть.
Солдатский клуб. В первом этаже, в большом облицованном желтым мрамором зале, с зимним садом на переднем плане, помещается солдатский клуб. Здесь каждый день от 6 вечера ведут свою тлетворную пропаганду большевики. В зале рояль, плюшевые и кожаные стулья, гипсовый бюст Маркса, а над роскошной бронзовой вазой с эмалью – портрет Авг. Бебеля. На другой стене в дешевенькой рамке фотография лейт. Шмидта с могилой и двумя черными воронами. Несколько красных полотен с надписями: «Да здравствует интернационал», «Пролетарии всех стран соединяйтесь», «Броневики – на страже свободы», да плакаты: «Просят не курить», - вот и все, что дополняет обстановку солдатского клуба. Местный абориген меня уверял, что в клубе числятся 1,400 солдат разных частей, и все они по очереди будут нести караул во дворце Кшесинской.
- Вот на днях приедут кронштадтцы. Они тоже выразили желание нести караул.
Обитатели дворца утверждают, что Ленин здесь никогда не жил, а был всего два раза. Он присутствовал на собраниях солдатского клуба и тогда же выступал с балкона перед толпой.
У большевиков. Второй этаж – цитадель большевизма. Тут и центральный комитет, и петроградский комитет, и военно-милиционная комиссия, и коллегия агитаторов. Посторонних не видать, - все свои, из комитетов, коллегии, комиссии. Штаб большевизма на посту. Все время стучат машинки, и одно воззвание заменяет другое. За день, видно, отсюда выпускают не один десяток погромных прокламаций.
Во дворце Кшесинской поражает бездна всевозможных умывальников, специальных кранов, мраморных бассейнов, ванн, диванов для отдыха. Второй этаж – это какие-то сплошные римские бани. Но бани не смущают большевиков. Из большого мраморного бассейна они ухитрились сделать «военно-милиционную комиссию». И заседают здесь исключительно девицы.
Во втором этаже народ весь серьезный. Приход Кшесинской, ее поверенного, судебного следователя, милиции их ничуть не смущает и ничуть не интересует. До законного срока, т.е. до 28 мая, они, во всяком случае, не оставят дворца балерины, а дальше видно будет. Большевики хлопочут в Совете Рабочих и Солдатских Депутатов о предоставлении им помещения, но если к 28 ничего не найдется подходящего, то…
Здесь закрыта лишь гардеробная. Большевики приносят ключи, и судебный следователь открывает шкафы. Кшесинская осматривала гардеробную в марте и заявила, что у нее пропали все меховые вещи на сумму 227 тыс. рублей. В шкафах, действительно, кроме балетных туник, ничего не видно. Возникает вопрос, следует ли накладывать печати на двери и шкафы и нужно ли ставить караул милиции? Представитель местного комиссариата категорически отказывается дать милиционеров, объясняя, что для охраны частного дома нужно специальное разрешение высших властей.
Да, наконец, дом Кшесинской охраняют. Но оказывается, что охраняют не «дом Кшесинской», а большевиков… Напрасно… Пусть бегут…
(вечерняя газета Время)
Конфликт в Севастополе.
Временное Правительство заслушало заявление главнокомандующего Черноморским флотом адмирала Колчака, сообщающего о своем намерении сложить с себя обязанности главнокомандующего.
Причина отставки адмирала Колчака заключается в следующем: Совет Рабочих и Солдатских Депутатов города Севастополя допустил насильственное действие против командира местного порта Петрова, в точности выполнившего приказания и инструкции, данные ему главнокомандующим. Адмирал Колчак, в интересах военного дела, поручил командиру порта принять в Севастополе ряд мер, которые вызвали оппозицию со стороны местного Совета Рабочих и Солдатских Депутатов. Совет Солдатских и Рабочих Депутатов сперва потребовал от адмирала Колчака увольнения командира порта, и тогда адмирал заявил, что Петров только в точности исполнял предначертания главнокомандующего и в увольнении отказал. Советом было постановлено арестовать Петрова, помимо адмирала. Адмирал Колчак, узнав об аресте командира севастопольского порта, распорядился об его освобождении. Однако, Совет Рабочих и Солдатских Депутатов отказался выполнить распоряжение главнокомандующего.
Адмирал Колчак, считая положение вещей ненормальным, сообщил Временному Правительству, что он далее не может брать на себя ответственность главнокомандующего черноморским флотом, если его распоряжения в точности не выполняются.
Надо надеяться, что мерами, принятыми Временным Правительством, конфликт этот будет улажен, и адмирал Колчак, сумевший связать врагов по рукам и ногам в Черном море и пользующийся заслуженным доверием среди всех чинов флота, начиная от матросов и кончая адмиралами, согласится сохранить за собой пост главнокомандующего. Находящаяся в Петрограде черноморская делегация не раз заявляла на собраниях, митингах и съездах, что флот всецело доверяет своему адмиралу и пойдет по первому его приказанию в бой. Почему же не доверяет доблестному адмиралу севастопольский Совет Рабочих и Солдатских Депутатов?
(вечерняя газета Время)
Протест губернского земства.
Временное Правительство вырабатывает закон о выведении города Москвы в самостоятельную единицу, причем недвижимые имущества в Москве будут освобождены от земского сбора.
Губернская земская управа сегодня отправила председателю совета министров кн. Г.Е. Львову телеграмму, в которой протестует против издания такого закона и просит не спешить издавать его, так как с отменой обложения земским сбором недвижимых имуществ в Москве губернское земство лишится крупного источника обложения, и все земское хозяйство должно быть в корне потрясено.
По мнению губернской земской управы, вопрос о выделении Москвы в самостоятельную единицу настолько сложный и спорный, что его ни в каком случае нельзя разрешать в спешном порядке, и он должен составить предмет длительного обсуждения в будущих законодательных учреждениях.
(вечерняя газета Время)
Заявление Г.В. Плеханова.
В газете «Единство» напечатано следующее «Вынужденное заявление»:
«До сведения моего дошло, что некоторые наши эмигранты, вернувшись на родину через Германию, заходили в редакцию «Единства», справляясь о моем адресе.
Пусть извинят меня эти товарищи, но я откровенно говорю, что встреча с ними является для меня нравственно невозможной. Георгий Плеханов».
(вечерняя газета Время)
18 мая
Отмена несменяемости судей.
По сообщениям газет, Временное Правительство предполагает временно отменить принцип несменяемости судей, чтобы получить возможность уволить всех судей, сторонников старого режима. Сами они подавать в отставку отказываются, а между тем, за ними не числится никаких преступлений, которые дали бы возможность предать их суду и таким путем отстранить от должности.
(вечерняя газета Время)
От Временного Правительства.
В последние дни в некоторых поселениях имели место печальные случаи нападений на винные склады, сопровождавшиеся насилием над личностью мирных граждан, разгромом и похищением имущества, и массовым отравлением спиртными напитками. Подобные поступки, представляющие огромную опасность для завоеванной русским народом свободы, должны считаться особенно недопустимыми в тех случаях, когда они совершаются воинскими чинами, на которых лежит высокая обязанность охранения безопасности государства и спокойствия населения в переживаемое отечеством трудное время. Считая необходимым положить конец подобного рода возмутительным явлениям, угрожающим не только жизни и имуществу отдельных граждан, но и общему порядку и спокойствию страны, Временное Правительство находит необходимым установить строгие кары для виновных в означенных деяниях лиц, которых народ не может не считать изменниками делу революции и врагами народной свободы. Вследствие этого Временное Правительство признало нужным издать особое по сему предмету постановление.
Министр-председатель князь Львов
Министр юстиции П. Переверзев.
Особое постановление Временного Правительства по вопросу о карах, налагаемых за потребление спиртных напитков, а равно о правонарушениях и покушениях на таковые, связанные с состоянием опьянения. Постановление это карает как за появление в публичном месте в состоянии явного опьянения, так и явное потребление спиртных напитков вообще в местах публичных, могущее служить соблазном для окружающих. Подобного рода деяния караются до 1 ½ лет тюремного заключения. В случае же присоединения к такого рода преступным деяниям наличности эксцессов, как-то: насилие над личностью, похищение и порча чужого имущества, врывание в чужие жилища, а равно и покушения на подобного рода правонарушения караются лишением всех прав состояния и ссылкой в каторжные работы на время от 6 и до 8 лет при наличии правонарушения и от 4 до 6 лет при покушении на сии деяния.
(Вестник Временного Правительства)
***
В Московское городское самоуправление поступила просьба комиссара по наблюдению за дворцовыми и удельными имуществами В.А. Головина о том, чтобы Нескучный дворец и сад при нем, как представляющие огромную художественную и историческую ценность, охранялись возможно тщательнее и были оставлены в том самом виде, в котором они находятся теперь. Необходимо, чтобы это имущество все время находилось в полном ведении города и не предоставлялось хотя бы во временное пользование каким-либо организациям.
***
Из Большого Кремлевского дворца с разрешения комиссии по охране дворцовых имуществ канцелярией Елизаветы Федоровны вывезено 15 баулов серебра и некоторое количество фарфора, как лично ей принадлежавших. Контора просила также разрешения вывезти две люстры, но в этом ходатайстве ей было отказано.
(Московские ведомости)
Меры против пьянства.
В Кронштадте исполнительный комитет постановил всех пьяных объявить врагами революции. Имущество лиц, замеченных в продаже спиртных и вообще опьяняющих напитков, подлежит немедленной конфискации. Уличенные в пьянстве немедленно отправляются на фронт.
(Вестник Временного Правительства)
19 мая
Бессудная земля.
У нас, в русском государстве, зародилось это горькое выражение: «Неужто мы в бессудной земле живем?» Эти слова как нельзя лучше определяют загнанность и тоску бесправного и не справедливо обиженного человека. Но это выражение в наши дни свободы все чаще переходит из уст в уста, принимая уже вполне утвердительный смысл: «Да, мы в бессудной земле живем».
Уже представитель Временного Правительства на съезде военно-промышленных комитетов жаловался на то, что у нас на каждом шагу попирают беззаконно законы и в массах под влиянием течений провозглашается принцип, будто сила выше и права, и правды. Странно слышать такие речи из уст человека, облеченного властью, но в наши дни ко всему привыкаешь. Приходится только констатировать факт: наверху отсутствие власти, а внизу, в народных массах, абсолютное отсутствие чувства законности, долженствующего быть фундаментом всякого государственного порядка.
Вообще русский народ искони и как-то стихийно был лишен этого чувства законности, которым по праву гордится Англия. Великие идеалисты-славянофилы ставили такое отношение к закону в заслугу нашей национальности, указывая, что она выше всего ставит живую христианскую совесть, предпочитая ее силу мертвой и неподвижной букве закона. Но что бы сказали эти учителя жизни, если бы им пришлось теперь встать из гроба и хоть неделю присмотреться к нашему современному житию-бытию? Да, мертвая буква закона теперь расценивается по самой низкой котировке, и над законом высится полновластной распорядительницей живая языческая, - готтентотская, - сказали бы мы, бессовестность.
Кто у нас поставлен в самое невыгодное положение теперь? Тот, кто воображая, будто он находится в благоустроенном государстве, задумает жить согласно законам. Да, его только ленивый не обидит, не обманет и не наступит ему на ногу при всяком удобном случае. Лучшим примером может послужить наше Правительство, которое делает вид, будто оно безусловно верит в полную лояльность русских граждан, и действует, исходя из этой точки зрения. Кому из нас весело и привольно живется в наши тяжелые дни? Тому, кто руководится отнюдь не законами, а только личными выгодами и удобствами. Сейчас у нас действует единственное право: захватное, и с ним решительно никто не хочет бороться. Вот маленький и случайный пример: дезертиры. Их теперь ловят и даже кое-над кем производят следствие. Как страшно, подумаешь! Но ведь это только бумажное производство. Предположим, солдат бежал из части и проворовался. Его поймали с поличным, произвели о нем дознание, прочли ему нотацию и несколько красноречивых воззваний и приказов, а потом… вернули его в часть, присовокупив: «иди и не греши больше: родина тебя прощает». Через сутки солдат опять бежит и проворовывается уже вдвое, зная, что его в худшем случае опять изловят для новых увещаний. Чем не житье?
На каждом шагу у нас восклицают с большим увлечением: свобода, равенство и братство. Что касается до братства, то о нем, кажется, много говорить не приходится. Теперь в моде братание с одними только немцами, а внутри страны братство упразднено вплоть до особых распоряжений. Какое уж тут братство, когда у нас по торжественным дням в официальной рабочей марсельезе распевается: «на воров, на собаках – на богатых, да на злого вампира - царя, бей, губи их, злодеев проклятых». Понятие «богатый» весьма растяжимое, и под него можно подвести любого, кто хоть что-нибудь имеет. Стало-быть, братства у нас быть не может. Свобода? Но по поводу нее уже последовало компетентное разъяснение: «революция не есть еще свобода, а только процесс зарождения свободы». Из этого сам собой напрашивается вывод: свободой у нас могут пользоваться лишь немногие избранники, что же касается до остальных, то «трепещи и повинуйся, тварь дрожащая»!
Но мы хотим поговорить о третьем члене приведенной нами формулы: о равенстве. Думаем, что наше требование очень скромно. Мы хотели бы, чтобы в нашей стране было твердо проведено в жизнь равенство всех перед законом. Чтобы это осуществить, необходимо установить незыблемым положение: законы обязательны для каждого русского гражданина, и исключений из этого правила быть не должно.
Этого у нас нет. Граждан российской республики можно разделить на два разряда: на граждан полноправных и граждан подозрительных. Разница между ними следующая: полноправные граждане живут под мощной охраной законов, но закон не исполняют из принципа и нарушают его на каждом шагу. Граждане подозрительные, в сущности, стоят вне закона, но они хотят, рассудку вопреки, наперекор стихиям, эти законы исполнять и быть, во что бы то ни стало, лояльными.
Кто же у нас попал в разряд подозрительных?
Прежде всего, так называемые контрреволюционеры. Это группа очень обширная, и в нее может быть зачислен любой гражданин. Первый и основной признак контрреволюционности – это смелость своего мнения, courage de son opinion. Всякий, кто осмеливается иметь свое суждение и, например, заявляет, что нам теперь живется скверно, уже зачисляется в контрреволюционеры, третьего дня контрреволюционерами были министры старого правительства, вчера – Милюков, а сегодня уже Гучков и даже Коновалов.
Далее идут представители имущих классов. На первом плане стоят купцы и промышленники, которых сперва хотят лишить прибылей, потом разорить и пустить по миру (никак не меньше), - наконец, вероятно, с живых содрать кожу за грехи и, сознаемся, тяжкие грехи отдельных лихоимцев, наживших колоссальных барыши на народном бедствии, целый класс общества приговорен к немилосердной каре. Не лучше приходится и помещикам, которые в своих усадьбах ждут решения своей участи, а эта участь предстоит в достаточной мере жестокая.
Разоренье родового гнезда, на которое убито столько любовного и горячего труда и нежного попеченья, варварское истребление всего достояния, а затем и просто смертная казнь всего семейства, включая сюда женщин и малолетних: этого безусловно можно ожидать, репетиция такого спектакля уже началась. А начальствующие лица во всех отраслях государственной машины, - разве они не виноваты уже тем, что в их руках находится какой-то призрак власти? Скажите, например, разве сейчас офицеры – не парии русской армии, для которых теперь идет не жизнь, а сплошное житие страстотерпцев, исполненное всевозможными унижениями, а кое-где даже и опасностями?
Да, если взглянуть глубже в нашу действительность, то окажется, что вся интеллигенция, если уже не зачислена в разряд подозрительных, то очень близка к этому… Кличка «буржуй» висит в воздухе и грозит многими осложнениями для того, против кого она направлена. Призрак гражданской войны уже перестает быть призраком; он облекается плотью и кровью и идет на нас, идет неумолимо, если какое-нибудь чудо не остановит его грозного наступления.
Вот почему своевременно задать вопрос, в какой стране мы живем – в бессудной или в такой, где все равны перед законом? На этот вопрос может ответить одно только Правительство и не словами, хорошими словами мы пересыщены до тошноты, а действиями. Поймите, девять десятых России живет одной только тревогой за единственное свое достояние – за свою жизнь. Перед вопросом жизни или смерти медлить не приходится. Сейчас население подобно зайцу, который сидит у логовища щедринского волка охлократии, а волк смеется над ним и приговаривает: «сиди, сиди, вот я тебя съем, а может-быть и помилую!» Должно немедленно вернуть вся полноту силы нашим законам, которые у нас обращены в огородное пугало и над которым потешаются даже дети. Мы не на пороге анархии, анархия уже среди нас. Все дело заключается в том, хочет ли Правительство спасти нас от нее, а затем может ли оно выполнить эту задачу.
Или пускай уже будет санкционировано настоящее положение вещей. Пусть целые группы граждан будут объявлены вне закона, и над ними начнется расправа. По крайней мере, окончится томление обреченных жертв, придет к какому-нибудь исходу их смертный страх, и они успеют хоть приготовится к концу. Если резать человека, то и это надо делать с известной гуманностью; воткнуть ему нож сразу поглубже в горло – и конец. Теперь же у приговоренного пилят горло тупым ножом, попилят и оставят, чтобы снова приняться за казнь спустя некоторое время. Ужасна обстановка, в которой мы живем: «кипят котлы кипучие, горят костры горючие, точат ножи булатные, хотят козла зарезати».
(Московские ведомости)
20 мая
В Кронштадте
Газеты сообщают о следующих отрицательного характера явлениях: 17 мая Совет рабочих и солдатских депутатов Кронштадта постановил большинством: 110 голосов против 40, при 18-ти воздержавшихся, взять в свои руки фактическую власть и управление Кронштадтом, объявив, что Кронштадт не признает Временного Правительства и удалить и заменить своими представителями всех находящихся в Кронштадте представителей Временного Правительства. Для сношения с остальной Россией и Петроградом постановлено, минуя Временное Правительство, обращаться непосредственно в Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов.
(Московские ведомости)
21 мая
События в Кронштадте
В Кронштадт выезжает президиум Исполнительного Комитета Петроградского Совета Рабочих и Солдатских депутатов. В этой делегации примут участие представители всех фракций. Точка зрения этой делегации по словам ее участников, следующая:
- Кронштадтский совет заявил нам, что он не признает Временного Правительства, не желает считаться с его комиссаром, а признает наш авторитет. Поэтому мы едем туда, чтобы выяснить кардинальный вопрос, хочет ли кронштадтский совет слушать нас. Наша точка зрения определенная. Мы вошли в лице своих представителей в состав Временного Правительства и поддерживаем его. Поэтому наш ответ и наши советы товарищам из Кронштадта иными быть не могут. Опасно в настоящее время дискредитировать центральную власть, на которой лежит тяжелая ответственность за судьбы России.
Как передают, командующий Балтийским флотом вице-адмирал Максимов сохраняет всю полноту власти по управлению боевым флотом и фортами крепости. Передают, что Временное Правительство по докладу министра юстиции решило образовать особую комиссию для расследования событий в Кронштадте.
(Утро России)
Теплая компания.
Устал, болтая гнусный вздор,
Herr Ленин, гений пролетарский;
Сменил, чтоб тот же длить позор
Его помощник – Луначарский.
Он заработал языком,
Не скрыв разбойную породу,
И предложений грязных ком
В одну минуту дал народу:
«Отдать крестьянам землю в миг!
Весь капитал забрать рабочим;
Воткнуть в окоп солдатам штык,
Братаясь с немцем, между прочим»…
На помощь гаду гад ползет,
Поганя русскую дорогу,
И только, честный патриот,
Ты тщетно ждешь себе подмогу.
Вокруг какой-то волчий вой,
Все полно думой об алтыне…
Звучит унылый голос твой
Печально голосом в пустыне.
Оптимист
(Московские ведомости)
Подготовил Евгений Новиков
