РАПСИ продолжает публикацию цикла исторических расследований кандидата исторических наук, депутата Госдумы первого созыва Александра Минжуренко о событиях, случившихся в России сто лет назад. Двадцать пятая глава посвящена разбору детальных различий между ветвями анархистского движения. Почему последователи этой идеологии сами себя обрекли на гибель.

К июлю 1917 года «красное колесо» русской революции прокатилось уже далеко. Солидные и умеренные партии были отброшены на ее обочину, а на политическую арену всё более уверенно вступали те, кто еще в марте считались маргиналами. Докатилось: вот уже и до анархистов дело дошло, они уже тоже в числе вершителей судеб страны.

Анархисты давно будоражили своими акциями столицу России, а в июле чуть-чуть не спровоцировали государственный переворот. Однако о них в серьезной литературе не принято было много писать. Историю, как известно, пишут победители, а коммунистам, создавшим в дальнейшем государство диктатуры с железной дисциплиной, очень уж не хотелось вспоминать те страницы истории, где они часто выступали солидарно с разрушителями всех государственных устоев.

«Анархист» стало бранным словом, а о наиболее мощном течении «анархистов-коммунистов» было даже запрещено упоминать, да и само название такой партии в текстах не приводили, чтобы не дискредитировать им коммунистическую партию и не вызывать у читателей когнитивный диссонанс. И потому у наших сограждан представление об этом движении сложилось на основании кинофильмов, где анархисты обычно выступали в карикатурном образе в виде грубых, пьяных, перепоясанных пулеметными лентами матросов, непременно исполняющих под гармошку песенку «Яблочко».

Справедливости ради надо признать, что такие картинки ненамного искажают истинный образ многих групп рядовых анархистов. Внешне сплошь и рядом они именно так и выглядели, однако это была периферия явления. Настоящие идейные анархисты отмежевывались от такой «накипи», утверждая, что их идеологию вульгаризируют подобные деклассированные элементы, а на самом деле – это серьезное учение, основы которого надо изучать точно так же, как и труды Карла Маркса.

И действительно на практике в то время в России любой человек, не потрудившись даже прочитать политическую программу этой партии, мог в одночасье объявить себя анархистом, понимая под этим полную, ничем не ограниченную свободу. Потому в это движение и шли охотно прежде всего матросы и солдаты, затурканные военной дисциплиной и жизнью по уставу.

Обозначив себя членом движения, разболтанные и недисциплинированные, морально разложившиеся солдаты и матросы приобретали тем самым политический ярлык и щит, который прикрывал их от власти, пытавшейся поддерживать хотя бы минимальный порядок. Любой «наезд» милиции на отряды анархистов вызывал их резкую реакцию и громкие упреки в контрреволюции, в ограничении «прав свободного народа». Газеты в таких случаях становились на сторону анархистов и власти обычно отступались.

Да и сложно было призвать к порядку эти вооруженные сборища, которые количественно всегда превосходили милицейские команды и были прекрасно вооружены. Такие группы обычно селились в самовольно захваченных особняках «угнетателей и эксплуататоров», выставляли в окна пулеметы и жили своей замкнутой «безвластной коммуной» за счет «реквизиций и экспроприаций» продуктов и всего необходимого у «богачей-контрреволюционеров».

Попросту говоря, анархисты промышляли грабежом различных складов и населения. Часто при этом они предъявляли солидные мандаты, выписанные их же вожаками, и «граждане буржуи», окончательно запутавшись в пестроте новых властных структур, безропотно отдавали всё, что у них требовали «свободные солдаты революции». Жалоб на их действия как правило поступало мало, а если и жаловались горожане на беспредел анархистов, то всё равно управы на них не было: никто не хотел идти грудью на пулеметы.

Основоположниками русского и международного анархизма считаются М.А.Бакунин и П.А.Кропоткин.

У Михаила Александровича очень бурная биография. Он был соратником и Герцена, и Карла Маркса и других великих революционных деятелей той эпохи. Участвовал во всех европейских революциях и восстаниях, в результате чего был приговорен в двух европейских странах к смертной казни. Переданный России сидел в Петропавловской и Шлиссельбургской крепостях семь лет, затем был сослан на вечное поселение в Сибирь, в Томск. Бежал из ссылки через Японию и Америку в Лондон в 1861 году, где стал одним из издателей герценовского «Колокола».

Бакунина очень увлекли коммунистические идеи, он считал, что коммунизм - «естественный и необходимый результат экономического и политического развития Западной Европы». Маркс пригласил его войти в I Интернационал, хотя они и расходились с Бакуниным по вопросу о государстве: Бакунин выступал против государственности как таковой и был противником даже пролетарского государства. Из-за этих расхождений произошел раскол Международного товарищества рабочих - I Интернационала, так как у Бакунина было очень много последователей в разных странах.

Затем он основал Альянс Международной социалистической Демократии. Таким образом фигура Бакунина была соразмерна с фигурами основателей марксизма и широко известна во всем мире. Кстати и первая попытка перевода основного труда Маркса «Капитал» принадлежала тоже Бакунину, а в 1869 году вышел из печати «Манифест коммунистической партии» Маркса в его переводе.

Петр Алексеевич Кропоткин – автор концепции анархо-коммунизма, по которой страна превращается в «союз вольных коммун» без центральной государственной власти. Именно он поставил задачу создания в России партии анархистов. Первый анархистский печатный орган за границей назывался «Хлеб и воля». В 1904 году в России уже действовало 29 анархистских групп.

Первая русская революция дала мощный толчок росту анархистских организаций: в 1907 году их было уже 255 и действовали они в 180 населенных пунктах. По данным полиции, к 1910 году деятельность анархистов была зафиксирована в 218 населенных пунктах.

Последователи Кропоткина называли себя анархистами-коммунистами, своей целью они декларировали «социальную революцию, то есть полное уничтожение капитализма и государства и замену их анархическим коммунизмом». В качестве основных методов действий они предлагали «восстание и прямое нападение, как массовое, так и личное, на угнетателей и эксплуататоров». Вопрос о совершении террористических актов должен был решаться только местными жителями «в зависимости от конкретной ситуации».

Кроме анархистов-коммунистов, являвшихся наиболее крупным течением в анархистском движении в России, были еще анархисты-синдикалисты. Они признавали только прямую непосредственную борьбу рабочих с капиталом: стачки, бойкот, саботаж, уничтожение имущества и акты физического насилия над капиталистами. Было еще и направление под названием анархо-индивидуализм, его сторонники выступали за абсолютную свободу личности.

В марте 1917 года членами семи анархистских организаций была создана Федерация анархических групп, стали выходить две газеты: «Анархия» и «Буревестник». Анархо-синдикалисты занялись своим: захватами фабрик и заводов рабочими. Они установили свой контроль над профсоюзами портовых рабочих, металлистов, булочников и над некоторыми фабрично-заводскими комитетами. Государство они предлагали заменить федерацией профсоюзов (синдикатов).

Анархисты-коммунисты призывали к свержению Временного правительства, к прекращению «империалистической войны» и к социальной революции. В этом основном они совпадали с Лениным. Кроме того, они требовали убить всех старых министров, раздать рабочим, а также их сторонникам оружие и патроны, ибо, по их мнению, «революция не кончена».

К Советам анархисты относились критически, так как это же было тоже чем-то вроде органов власти, а вся суть их борьбы – выступать против любой власти. Некоторые организации допускали вхождение в Советы, но только лишь «с информационными целями».

Еще до июльских событий анархисты прославились своей агрессивностью. Уже во время первого апрельского кризиса они выдвинули лозунг немедленного свержения Временного правительства, а затем надолго приковали к себе внимание захватом и удержанием «дачи Дурново». Эту дачу бывшего царского министра внутренних дел они превратили в свой штаб и не подчинялись требованиям правительства освободить незаконно занятый особняк.

В июне власти приняли решение употребить, наконец, и силу для выселения анархистов. Реакция рабочих на запланированную акцию правительства продемонстрировала довольно высокий уровень популярности анархистского движения среди пролетариата: в знак протеста забастовало 28 заводов. И власти снова отступились.

В ответ осмелевшие анархисты совершили дерзкий вооруженный налет на тюрьму «Кресты», освободив шестерых своих сторонников и члена Военной организации большевиков Ф.Хаустова. Этим налетом воспользовались и другие сидельцы: под шумок сбежало 400 уголовников.

Чаша терпения правительства переполнилась и 19 июня на штурм «дачи Дурново» пошел батальон пехоты с бронемашиной и казачья сотня. В результате столкновения был убит один из лидеров анархистов Аснин и ранен другой – матрос Анатолий Железняков (тот самый, который осуществит в 1918 году разгон Учредительного собрания).

Проходивший в это время Съезд Советов был возмущен действиями властей, убивших одного из ярких «вождей революции» и потребовал отчета у правительства. Напряжение и пафос делегатов съезда были отчасти сняты, когда министр юстиции Переверзев показал фото жертвы: всё тело Аснина было испещрено уголовными татуировками.

Вот с такими ближайшими союзниками большевики и подтачивали все основы государства, порядка и законности в России. Эти две радикальные партии уже вовсю использовали принцип «чем хуже – тем лучше». Их уж никак не назовешь «конструктивной оппозицией».

Большой кровью заплатят анархисты свободолюбцы за свой выбор союзника. Если они относительно свободно существовали со своими организациями даже при царизме и совсем вольготно чувствовали себя в демократической России, то, оказав существенную помощь большевикам в свержении ненавистного буржуазного строя, они будут полностью уничтожены своими бывшими союзниками.

Каленым железом выжгут советские чрезвычайные органы все очаги и ростки анархизма в стране диктатуры пролетариата. Будут физически истреблены все носители этой идеологии и о ней в России навсегда забудут. Своей борьбой с государством и государственностью русские анархисты поспособствуют созданию государства в одном из самых жестких вариантов. Такова причудливая логика революций. Они воистину «пожирают своих детей».

Продолжение читайте на сайте РАПСИ 11 августа.