Первая глава историко-правового проекта РАПСИ посвящена правам крестьян и земельному вопросу в России. Конституция РСФСР 1918 года обещала быть самой прогрессивной в области защиты прав крестьян, в особенности их прав на землю. Однако в реальности, названные «правящим классом», крестьяне были новым законом существенно дискриминированы. Почему так произошло, а также на какие действия законодателя следовало и следует обращать внимание, чтобы попытаться предотвратить манипуляцию и ущемление прав рассказывает в двадцатой части своего расследования кандидат исторических наук, депутат Госдумы первого созыва Александр Минжуренко.

10 июля 1918 года на V Всероссийском съезде Советов была принята Конституция — «единый основной закон» Российской Социалистической Федеративной Советской Республики.

Естественно, этот документ представлял собой интерес в плане содержания в нем гарантий и мер по обеспечению и защите прав и свобод человека в создающемся принципиально новом «рабоче-крестьянском» государстве. Дело в том, что большевики на этапе своей борьбы за власть нещадно критиковали все «буржуазные государства» за то, что в них «трудящимся» фактически не были предоставлены декларируемые в конституциях реальные права и свободы.

Особенно часто этот тезис развивал в своих выступлениях и статьях вождь большевиков Владимир Ленин. Однако, это не были заявления юриста: невнятность и правовая некорректность формулировок таких выступлений объяснялись тем, что эти речи имели исключительно политический характер.

Для правоведов долгое время оставалось не ясным: что же имеет в виду лидер большевистской партии, говоря о значительном расширении прав трудящегося человека и гражданина в случае прихода к власти коммунистов. Ведь при Временном правительстве всем гражданам России были законодательно гарантированы абсолютно все мыслимые права и свободы.

Республиканская Россия в этой области переняла и приняла всё самое прогрессивное и передовое, что было накоплено человечеством. Что же радикально нового могла предложить новая власть в этой сфере? Принятая Конституция и должна была ответить на эти вопросы.

Первой частью Конституции РСФСР явилась Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа. Такая структура как бы лишний раз подчеркивала то, что советская власть якобы считала эти вопросы приоритетными и потому поместила их ранее положений о государственном устройстве и порядке формирования власти.

Итак, как говорилось в Конституции РСФСР, своей основной задачей советская власть ставила «уничтожение всякой эксплуатации человека человеком, полное устранение деления общества на классы, беспощадное подавление эксплуататоров, установление социалистической организации общества и победу социализма во всех странах».

Но крестьян, конечно же, в первую очередь интересовали не перспективы победы социализма, а их права на землю. На этот вопрос уже ответили Декрет о земле и Закон о социализации земли, принятый III Всероссийским съездом Советов в январе 1918 года. Однако хозяйственные крестьяне всё ещё надеялись, что советы «одумаются» и позволят им получить землю в собственность. Они верно понимали свои интересы: только наличие в частной собственности земельных угодий является залогом их независимости и свободы в хозяйственной деятельности.

Но руководители советской власти прекрасно понимали, что введение частной собственности на землю неминуемо приведет к ее концентрации в руках более эффективных собственников, т.е. к воцарению в российской деревне классических капиталистических производственных отношений, что принципиально расходилось с целями большевиков. Поэтому в Конституции было сказано: «частная собственность на землю отменяется и весь   земельный фонд объявляется общенародным достоянием и передается трудящимся без всякого выкупа, на началах уравнительного землепользования».

Надо отметить, что это положение не встречало возражений со стороны сельской бедноты, опасавшейся потерять свои земли в процессе конкуренции с крепкими хозяйствами. Конечно, они не могли предвидеть того, что произойдет в дальнейшем, когда государство, пользуясь своей собственностью на землю, приступит к бесцеремонной насильственной коллективизации. Только тогда они поймут, что, лишившись права частной собственности на землю, они окажутся не свободными во всех отношениях, в том числе и в выборе форм ведения своего хозяйства. Крестьянин без земли — это уже не крестьянин; во всяком случае — это очень несвободный крестьянин.

Творцы Конституции, осознавая отмеченную неоднородность деревни и разнонаправленность интересов различных слоев крестьянства, в целом ряде положений основного закона государства отчетливо указывали, что данный документ направлен на поддержку «беднейшего крестьянства». Правда, все эти положения были декларативными и бессодержательными: так и осталось непонятным, в чем же Конституция работает в пользу бедноты.

Только очень немного прав крестьян указано в законе достаточно четко. Так, в главе второй говорится: «В интересах обеспечения всей полноты власти за трудящимися массами и устранения всякой возможности восстановления власти эксплуататоров декретируется вооружение трудящихся, образование Социалистической Красной Армии рабочих и крестьян и полное разоружение имущих классов». Дальше это положение получает развитие и уточнение. «Почетное право защищать революцию с оружием в руках предоставляется только трудящимся; на нетрудовые же элементы возлагается отправление иных военных обязанностей».

Основной целью переходного периода, указывалось в Конституции, является «установление диктатуры городского, сельского пролетариата и беднейшего крестьянства». Но где критерии выделения именно «беднейшего крестьянства», и в чем собственно состоят их преимущества?! Ведь и зажиточное крестьянство никто не осмеливался отнести к «нетрудовым элементам»: все крестьяне трудились в своих хозяйствах не покладая рук. Следовательно, права одинаково предоставлялись всем крестьянам, а акценты на «беднейшем крестьянстве» выглядят чем-то совершенно излишним в тексте серьезного правового документа.

Таким образом, никаких дополнительных юридических прав к тем, которые имели крестьяне по законам «буржуазной» республики, сельские жители от советской Конституции не получили. Если они и попали в «привилегированный» класс в части избирательных прав, то не за счет расширения этих прав, а только благодаря тому, что таких прав были по Конституции лишены несколько категорий населения России. В «лишенцы» попали все лица, «прибегающие к наемному труду», лица, «живущие на нетрудовой доход», частные торговцы, монахи и священники, а также бывшие служащие полиции.

Но, оказавшись в «правящем классе», крестьяне, на самом деле, были Конституцией РСФСР серьезным образом дискриминированы именно в политических правах. Вся пышная фразеология по поводу союзника рабочего класса сводилась на нет и перечеркивалась конкретными положениями о порядке формирования органов власти.

Глава шестая Конституции гласила: «Всероссийский съезд Советов составляется из представителей городских Советов по расчету 1 депутат на 25 000 избирателей и представителей губернских съездов Советов по расчету 1 депутат на 125 000 жителей». Иначе говоря, от 125 тысяч крестьян на съезд посылался 1 представитель, а от тех же 125 тысяч горожан, т.е. рабочих — пять человек. В такой же пропорции формировались и областные, и губернские съезды Советов: 1 голос рабочего приравнивался к 5 голосам сельских жителей.

В такой диспропорции проявлялась и осуществлялась диктатура пролетариата в советской России. Рабочих в стране было значительно меньше, чем крестьян, поэтому большевики и не могли позволить себе демократические способы формирования органов власти. Они опасались того, что крестьяне составят большинство в Советах и будут добиваться реализации своих прав и интересов.

Получается, по сравнению с Положением о выборах в Учредительное собрание, разработанным «буржуазным» Временным правительством, российские крестьяне Конституцией РСФСР были урезаны в своих правах. Депутатов Учредительного собрания они выбирали по самой прогрессивной формуле — по так называемой «четыреххвостке»: выборы были всеобщими, равными (1 человек — 1 голос), прямыми, при тайном голосовании. Теперь же выборы в органы советской власти были не всеобщими, не равными, не прямыми и при открытом голосовании, позволявшим чекистам строго следит за голосованием крестьян. Правовое положение сельских жителей России существенно ухудшилось.

Продолжение читайте на сайте РАПСИ 6 февраля.