Коррупция — это извечный вопрос, когда речь заходит о государственных служащих. В русской литературе образ чиновника-взяточника стал почти каноническим – от произведений Грибоедова и Гоголя до творений Салтыкова-Щедрина и Чехова. О том, кого и как наказывали за взяточничество, казнокрадство и другие преступления в петровскую эпоху, мы на самых ярких примерах расскажем во второй части публикации.

Конечно, князь Меньшиков был не единственным представителем высшего света, кто за взятки был наказан. При Петре I одного из создателей российского военно-морского флота адмирала Апраксина крупно штрафовали за хищения. Согласно историческим сведениям, Апраксин в силу своего мягкого характера попустительствовал злоупотреблениям в Морском ведомстве, но сам не крал, поэтому и наказание было не столь суровым. Наказывали его трижды, но император ценил своего верного слугу и всегда только штрафовал, и даже однажды, желая вознаградить за потерю крупной суммы, подарил Апраксину поместье.

А вот целой группе высокопоставленных сановников в 1716 году повезло сильно меньше. В хищениях из казны и других преступлениях обвинили сенаторов князя Григория Ивановича Волконского и Василия Андреевича Апухтина, санкт-петербургского вице‑губернатора Якова Никитича Римского‑Корсакова (между прочим, прапрадеда великого композитора) и когорту разных служивых людей и чиновников. Сенаторам грозила политическая смерть, со всеми подобающими этому обрядами.

В походном журнале Петра I отражена эта экзекуция: «И приведши их на площадь, где положена была плаха и топор, объявлен указ: сенаторем двум Волконскому и Апухтину за вины их (что они, преступая присягу, подряжались сами чужими именами под провиант и брали дорогую цену, и тем народу приключали тягость) указано их казнить смертью, однако от смерти свобожены, только за лживую их присягу обожжены у них языки, и имение их все взято на Государя; потом Корсакова, что он, не удоволяся Его Царского Величества жалованьем 5 000 рублями на год, також подряжался ставить провиант и фураж дорогою ценою именами крестьян своих и из казны роздал денег больше 200 000 рублей, которых и собрать вскоре невозможно, також и сам брал себе денег из казны немалое число, били кнутом и на вечное житье в Сибирь, отобрав все его пожитки и деревни, кроме отцовских деревень; секретаря Литвинова за те ж дела, что Корсакова, били кнутом и сослали на каторгу; коммисара Порошина, что он за многое число денег подрядных припасов, которые были не поставлены, дал подрядчикам опись задним числом в поставке, а написал, будто те припасы в пожаре сгорели, клали на плаху и потом, простя его от смерти, били кнутом и вырезали ему ноздри, сослали на каторгу; Филимона Аникиева и Голубчикова за то, что они подряжались ставить припасы в артиллерию дорогою ценою и по согласию с помянутым Коммисаром брали деньги из казны за непоставленные припасы, биты кнутом и взят с них штраф; а Военной Канцелярии дьяков всех били батогами за то, что они, преступая указ, офицеров и унтер‑офицеров и солдат отпускали в дома свои на сроки, а после их не собрали, и за то себе брали взятки. Сие наказание было чинено в присутствии Его Царского Величества».

Более сурово царь поступил с иркутским воеводой Лаврентием Ракитиным, который был отдан под суд за то, что отобрал у купца Михаила Гусятникова драгоценности. Воеводе отсекли голову. Ну и, конечно, стоит вспомнить о казни первого сибирского губернатора Матвея Гагарина (об это подробнее в одной из предыдущих статей), которого уличили в неслыханном воровстве. Он даже осмелился присвоить себе алмазы, купленные для царицы. Гагарина не спасло и то, что он в свое время принимал участие в суде над царевичем Алексеем.

«Берхгольц рассказывает, что Гагарин не хотел признаваться в своих проступках и потому несколько раз был наказываем кнутом. Когда князь Гагарин был уже приговорен к виселице и казнь должна была совершиться, царь за день перед тем словесно приказывал уверить его, что не только дарует ему жизнь, но и все прошлое предаст забвению, если он признается в своих, ясно доказанных преступлениях. Но, несмотря на то, что многие свидетели, и в том числе родной его сын, на очных ставках убеждали в них более, нежели сколько было нужно, виновный не признался ни в чем. Тогда, в самый день отъезда царя в Ригу, он был повешен перед окнами Юстицколлегии в присутствии государя и всех своих знатных родственников. Через несколько дней виселица была перенесена в другое место, на Большую площадь. Берхгольц пишет, что он слышал, будто для большего устрашения тело будет повешено в третий раз, по ту сторону реки, и затем отошлется в Сибирь», – пишет в своей книге «Старая Москва» известный русский писатель и журналист XIX века Михаил Пыляев.

Поучительна история наказания бывшего драгуна Андрея Полибина. Уличенный в краже лошадей, он произнес «слово и дело государево» – принятое условное выражение, свидетельствовавшее о том, что человек готов дать показания о государственном преступлении. Для начала Полибин обвинил в намерении убить царя не абы кого, а начальников розыскных канцелярий – Лобанова‑Ростовского и Чебышева. Затем досталось стольнику Лопухину, который якобы намерен был царя отравить. Следствие провело очные ставки, в ходе которых Полибин признался, что оговорил невиновных. За клевету бывшего драгуна отправили на каторгу, где он не успокоился и продолжал писать доносы. В итоге ему тоже отсекли голову.

Петр I боролся с казнокрадством не только суровыми законами, но и другими методами. Есть свидетельства, что однажды император прознал, что один из новых чиновников от юстиции стал брать взятки. Тогда царь удвоил ему жалование, но предупредил, что если он еще раз будет пойман на взятке, то виселицы не избежать. Чиновник поклялся в честном отправлении правосудия, но все же был пойман за руку и по итогу понес наказание.

Андрей Кирхин

*Мнение редакции может не совпадать с мнением автора