Споры между миноритарными и мажоритарными акционерами явление для российского судопроизводства уже не новое, ведь сама конструкция акционерного общества, предполагающая наличие основных и второстепенных держателей пакетов акций, априори содержит в себе конфликт интересов. Управляющий партнер юридической компании «Частное право» Виктор Рассохин рассказал РАПСИ о специфике таких споров.
Если говорить о cудебной практике только последних двух лет, то можно вспомнить иск фонда Prosperity к совету директоров ОАО «ГАЗ» о взыскании около 657 миллионов рублей убытков, иск того же фонда к членам совета директоров ТГК-2 о возмещении ущерба по оспариваемой сделке, иск одного из миноритариев Башнефти о лицензии на месторождение Требса-Титова. К одним из последних значимых подобных споров, с точки зрения правового значения для правоприменительной практики в сфере акционерного права следует, пожалуй, отнести спор инвестиционной компании United Capital Partners (UCP) против государственной «Транснефти».
Напомню суть спора. Фонд UCP, руководимый инвестором Ильей Щербовичем, является владельцем крупного пакета привилегированных акций «Транснефти» (по данным нефтяной компании – трех четвертых привилегированных акций («префов»), общий объем «префов» составляет 21,9% акций от уставного капитала, все «префы» обращаются на бирже, остальные 78,1% уставного капитала – это обычные акции, принадлежащие государству через Росимущество).
Исков UCP, рассматриваемых Арбитражным судом Москвы, сейчас четыре. Первый - о взыскании с «Транснефти» недополученных дивидендов и процентов за пользование денежными средства за 2013 год в размере 97,2 миллиона рублей (заседание состоялось 18 ноября, в удовлетворении иска судом было отказано). Решение, как уже заявил истец, будет обжаловано и теперь суду апелляционной инстанции предстоит рассмотреть вопрос о законности требований истца и нарушении решением Арбитражного суда Москвы норм материального и процессуального права.
Второй иск оспаривает изменения в уставе госкомпании, принятые на годовом собрании акционеров 30 июня 2016 года, в соответствии с которыми «привилегированные акции не являются голосующими и предоставляют их владельцам только право на получение фиксированного дивиденда по итогам работы компании за год». По мнению UCP, эта формулировка лишает миноритариев права на получение дивидендов в случае, если «Транснефть» примет решение выплачивать промежуточные дивиденды за более короткие финансовые периоды: квартал, полугодие и девять месяцев (в профильных министерствах сейчас обсуждается целесообразность выплаты «Транснефтью» дивидендов за 9 месяцев 2016 года), заседание назначено на 20 января 2017 года.
Третий иск (и, по времени направления в суд, самый ранний), был подан UCP в феврале, в нем истец требует предоставить документы по сделкам с производными финансовыми инструментами в 2014–2015 гг., а также информацию о финансовых активах и операциях за этот период. Этот иск был в целом отклонен, хотя истцу, тем не менее удалось одержать важную промежуточную победу: арбитражный суд обязал «Транснефть» выдать UCP два нормативных документа компании – «Политику управления валютными и процентными рисками», а также принятый на ее основе регламент. Поскольку вопросы UCP к «Транснефти», связанные с данным иском, в основном касаются потерь госкомпании на валютных сделках в 2014 году (общая сумма потерь, по данным UCP, составляет 173 миллиарда рублей), предоставление истцу документов ответчика, относящихся именно к валютным сделкам, позволяет трактовать решение суда как частичное удовлетворение иска. И 3 октября был подан иск, в котором UCP оспаривает решение о распределении чистой прибыли за 2015 г.: последний иск можно считать логическим продолжением первого из упомянутых исков, о дивидендах за 2013 год. Истец утверждает, что в обоих случаях выплаты по «префам» должны были осуществляться в размере не меньшем, чем по обычным акциям, поскольку в предыдущей редакции устава «Транснефти», датированной 1998 годом, а также в Типовом Уставе, установленном приватизационным законодательством, было зафиксировано именно такое правило. Сама госкомпания, по замечанию UCP, это правило неукоснительно соблюдала с 1998 года, и отступила от него лишь дважды – в 2013 и 2015 гг., что и стало предметом судебного разбирательства. Заседание назначено на 15 декабря.
Позиции сторон диаметрально противоположны: для UCP текущее руководство «Транснефти» – олицетворение неэффективного менеджмента, приносящего компании значительные убытки и грубо попирающего права акционеров. Для «Транснефти», по заявлениям ее топ-менеджеров, претензии UCP – чуть ли не проявление попыток рейдерского захвата. Оставляя за скобками полемику сторон, которая, учитывая серьезность спора, вполне объяснима, но предметом юридического анализа быть не может, сосредоточимся на том, каковы могут быть юридические последствия по итогам судебных решений. Ведь эти тяжбы, как мы уже и отмечали, интересны даже не столько сами по себе (в конце концов, мало ли миноритариев судились с мажоритариями за те два десятка с лишним лет, как в России появились акционерные общества как форма собственности и началась биржевая торговля). Интересно совсем другое – победа или поражение истца и ответчика могут существенно изменить ожидания инвесторов касательно инвестиций в капитал акционерных обществ в России с точки зрения гарантированности и защиты их прав на выплату дивидендов.
Необходимо обратить внимание, что речь идет именно о привилегированных акциях, а не об акциях обычных. А привилегия в данном случае, исходя из юридической природы привилегированных ценных бумаг, это возможность приоритетного получения владельцем доли от чистой прибыли в компании – то есть, держатели привелигированных акций изначально имеют больше прав на получение дивидендов, чем держатели акций обычных, в обмен на существенно сокращенные возможности влиять на деятельность компании. «Префы» по своей классификации – это своего рода «гибрид» между акциями и заемным инструментом, за рубежом владельцев привелигированных акций скорее склонны считать кредиторами компании, чем собственниками. Однако принятие менеджментом решений, касающихся владельцев привелигированных акций в одностороннем порядке, без их участия может иметь существенные последствия для владельцев привелигированных акций во всех российских компаниях.
Сейчас получение «префов» - изящный способ реструктуризации долга как для компании-должника, так и для лояльных к ней кредиторов. Так, совсем недавно, летом-осенью этого года, конвертацией долга компании перед акционерами в привилегированные акции воспользовалась «Русснефть» Михаила Гуцериева. Судебное решение, принятое в пользу «Транснефти», в этой ситуации может насторожить инвесторов на российском рынке в целом, и подтолкнуть кредиторов компаний к большей жесткости в переговорном процессе с должниками. Кроме того, если говорить о прямых правовых последствиях, очевидно, что судебные решения, подтверждающие законную силу решений менеджмента госкомпании касательно размера выплат дивидендов, не только ослабляют позиции миноритарных акционеров в их последующих спорах с госкомпаниями в целом, тем более, что за последние двадцать лет баланс выигранных судебных решений явно не в пользу миноритариев. Такие решения могут привести и к тому, что правой статус привелигированных акций, и так достаточно неопределенный в российской правовой практике, будет размыт еще больше.
Вспомним также, что один из основных принципов в акционерном праве является принцип пропорциональности. Права участников акционерных отношений должны быть сбалансированы, ведь, приобретая привилегированные акции миноритарный акционер рассчитывает на то, что его интересы будут учтены при вынесении очередного решения о выплате дивидендов по итогам отчетного периода. Учитывая то, какой объем прав и обязанностей предусмотрен действующим акционерным законодательством, у миноритарных акционеров практически полностью отсутствует возможность участвовать в формировании воли компании или хотя бы влиять на формирование данной воли. При этом необходимо отметить, что в компаниях зачастую возникают корпоративные конфликты, объектом которых становится деятельность корпорации и те результаты такой деятельности, на которые имеют притязания участники корпорации.
В завершении следует отметить, что тенденции судебных решений последних лет, свидетельствующие не в пользу удовлетворения исковых заявлений миноритарных акционеров, неизбежно отражаются на развитии рынка инвестиций в России. Особое влияние в этой связи имеют споры с госкомпаниями, поскольку именно на эти госкомпании ориентируется российский развивающийся рынок инвестиционных технологий и управления активами.
