Продолжение реформ Петра I после его смерти имело витиеватый, но последовательный в главном характер: купцы получали монополию на торговую деятельность в обмен на полный контроль со стороны государства. 

О росте налогов и требуемого капитала для зачисления в торговые гильдии, а также о расширении объема прав, которое давало причисление к нарождающемуся купеческому сословию, рассказывает в седьмом эпизоде своего расследования кандидат исторических наук, депутат Госдумы первого созыва Александр Минжуренко.

Многие преобразования Петра I остались незавершенными. Это чувствуется и по реформам, затрагивающим правовое положение купечества. Еще при его жизни, а затем и руками преемников были продолжены реформы в направлении все более четкой регламентации прав и порядка деятельности русского купечества — как это понимали последователи реформатора. Так, в 1742 году в дополнение к первым двум купеческим гильдиям была создана и третья, а категория «подлых людей» вообще упразднялась.

За купечеством, как и ранее, закреплялись предпочтительные права на занятие торгово-промысловой деятельностью. Всем торгующим и промышленным людям было вменено в обязанность приписываться к городским посадам, в противном случае им запрещалось заниматься торговлей и промыслами. В 1723 году крестьяне и разночинцы, имевшие лавочную торговлю и промыслы на сумму более 500 рублей, были обложены, как и купечество, 40-алтынной подушной податью. При этом им также предписывалось записываться в посады.

Согласно логике Петра I, на наш взгляд, каждое сословие в России должно было заниматься исключительно своим делом и занимать четкое положение в обществе со своими особыми правами, привилегиями и обязанностями. Отсюда его Табель о рангах и всевозможнейшие строгие рекомендации и предписания, регламентирующие все стороны жизни, включая сугубо частные и даже интимные. 

Однако вот с торгующими людьми такой четкости никак не получалось — приторговывали практически все: и аристократы, и дворяне, и ремесленники, и крестьяне, и рыболовы, и охотники, и даже духовенство. Потому и не получалось никак выделить категорию лиц (купцов), занимающихся исключительно торговлей, которым бы можно было законодательно предоставить монопольные права на этот вид деятельности.

Так в 1711 году пришлось выпустить указ, разрешавший заниматься торговлей людям всех званий на условии уплаты торговых сборов, а в 1722 году была образована сословная группа «торгующих крестьян».

Затем был Таможенный устав 1755 года, разрешавший не купеческим сословиям торговать лишь изделиями и продукцией собственного производства, а остальными товарами — по «особой описи». А в 1760 году Правительствующий Сенат издал указ о «неторговании никому разночинцам, кроме купечества, никакими российскими и иностранными товарами».

И наконец, в 1775 году состоялась новая Гильдейская реформа, согласно которой купечество было разделено на три гильдии сообразно размеру объявляемого капитала. Минимум капитала, необходимого для записи в третью гильдию, был установлен на уровне 500 рублей, а во вторую — одной тысячи рублей. В первую же гильдию могли быть зачислены только крупные купцы, декларировавшие наличие капитала в 10 тысяч рублей. 

К величине объявляемых капиталов привязывался и размер взимаемого в казну гильдейского сбора, установленного в сумме 1% от величины объявляемого капитала. Это был ощутимый сбор, и купцы, умевшие считать деньги, быстро прикинули, что вступление в гильдию дает мало прав и привилегий, а платить за это престижное звание приходится довольно много. Поэтому, если считать по формальному признаку, то есть по числу записавшихся в гильдии, то приходится констатировать, что сословие купечества сократилось в России в 8 раз. В купечество записались 27 тысяч человек, что составляло 12,2% от дореформенной численности.

Понятно, что на самом деле численность торгующего люда не сократилась: просто многие из торговцев, пользуясь правовыми и пробелами в законах и нечеткостью правовых норм, а также невозможностью тотального контроля за всем торговым людом и их деятельностью, решили найти различные лазейки и способы для продолжения своей торговли без уплаты гильдейского сбора.

А тут еще регулярный рост размеров объявляемого капитала для попадания в престижную гильдию. Так, в 1794 году, чтобы стать членом первой гильдии человек должен был обладать капиталом уже не в 10 тысяч рублей, а в 16 тысяч. А с 1807 года этот показатель вырос и вовсе до 50 тысяч рублей. 

Для зачисления в купцы второй гильдии надо было иметь уже не 1 тысяч рублей, как в 1775 году, а 5 тысяч с 1785 года, 8 тысяч с 1794 года и 20 тысяч с 1807 года. Капиталы же купцов третьей гильдии должные были быть не 500 рублей, как в начале реформы, а 8 тысяч рублей.

Ясно, что, выплачивая высокие гильдейские сборы, купцы рассчитывали на соответствующие тратам привилегии и особые права. И Жалованная грамота городам 1785 года ответила на их ожидания. 

Указ Екатерины Великой предоставил купечеству долгожданную монополию на торговую деятельность. Их права резко расширились и были защищены государством. Естественно, что этот документ вызвал значительный приток желавших записаться в это сословие. Теперь для купца был резон быть зачисленным в одну из купеческих гильдий.

Купцы первой гильдии могли вести заграничную торговлю, владеть морскими судами и имели право свободного передвижения по стране — так называемую «паспортную льготу». Для особого поощрения крупных купцов было введено почетное гражданство.

Купцы второй гильдии могли владеть речными судами. Кроме того, купцы первой и второй гильдии могли владеть фабриками и заводами, освобождались от телесных наказаний и от рекрутской повинности. 

Купцы третьей гильдии могли вести мелочную торговлю по городу и уезду, перевозить товары водой и сушей, «заводить» малые речные суда, содержать бани, трактиры и постоялые дворы, заниматься ремеслом. 

Купцы всех трех гильдий освобождались от уплаты подушной повинности (вместо этого был введен налог, равный 1% с объявленного капитала) и рекрутской повинности (заменена денежной выплатой). Представителей I и II купеческих гильдий нельзя было подвергать телесным наказаниям. 

Приток купцов в ряды гильдий был настолько значителен, что правительство стало постоянно повышать гильдейские сборы, то есть процент отчислений от заявленного капитала. Так, если в 1775 году каждый купец отчислял 1% от своего капитала, то в 1797 году — 1,25%, в 1810 году — 1,75%, в 1812 году — 4,75%, а в 1821 году — уже 5,225%.

Интересно в связи с этим пронаблюдать численность гильдий после каждого повышения гильдейского сбора: она каждый раз заметно сокращалась. Это был, видимо, своеобразный купеческий протест против роста поборов. Но затем купцы, вероятно, прикинув минусы и плюсы выхода из гильдии, принимали более взвешенные решения. 

Судя по тому, что впоследствии большинство купцов снова возвращалось в состав сообщества — пребывание в рядах гильдии давало ощутимые права и стоило того, чтобы за это членство платить во все более возрастающих размерах. 

И это при том, что правительство все время сужало круг родственников, на которых распространялись привилегии гильдейского купечества. Так, главам купеческих семей разрешалось записывать в свой капитал только детей и внуков. Родные же братья должны были объявлять свой капитал раздельно и вносить соответственно сами гильдейский сбор.

Таким образом, в постпетровские времена купечество приобрело вид вполне оформленного сословия со своим набором признаков, черт, характеристик и объемом прав. Те времена, когда занятие торговлей считалось рискованным занятием именно из-за слабой защищенности прав купцов, отходили в прошлое. Коррупция и взяточничество, по некоторым объективным данным и по свидетельству самих купцов, по-прежнему имели место, но сократились в масштабах.

Продолжение читайте на сайте РАПСИ 20 августа