Стимулирующая часть вознаграждения не подлежит выплате финансовому управляющему, если он не внёс сколько-нибудь существенного вклада в достижение целей реабилитационной процедуры банкротства, а также препятствовал выработке экономически обоснованного плана реструктуризации долгов должника, указывает Верховный суд (ВС) РФ.

Суть дела 

В рамках дела о банкротстве должник Наталья Барышева и её финансовый управляющий обратились в арбитраж с ходатайствами о завершении процедуры реструктуризации долгов и прекращении производства по делу. Управляющий также ходатайствовал об установлении процентов по вознаграждению в размере 636 666 рублей.

Постановлениями судов первой и апелляционной инстанции процедура реструктуризации долгов гражданина завершена, а производство по делу прекращено. При этом суды отказались устанавливать проценты по вознаграждению управляющего, поскольку исполнение плана реструктуризации долгов происходило без какого-либо активного участия последнего, а погашение требований кредиторов было обусловлено исключительно действиями самого должника. 

Впоследствии суд округа принял новое постановление по делу, удовлетворив ходатайство финансового управляющего. Он посчитал, что нижестоящие инстанции не доказали факт противоправности действий (бездействия) управляющего.

Однако ВС не согласился с выводами суда округа и оставил в силе определение суда первой инстанции и постановление апелляционного суда. 

Пассивный наблюдатель 

Высшая инстанция напоминает, что базовой задачей управляющего, назначаемого судом для проведения банкротства гражданина, является, прежде всего, помощь должнику в выходе из состояния банкротства и восстановление его платежеспособности.

«Для успешного выполнения данной задачи арбитражный управляющий должен держать баланс и учитывать интересы диаметрально противоположных сторон, зачастую находящихся в состоянии повышенной конфликтности. С одной стороны, стараться погасить долги перед всеми кредиторами, а с другой — максимально сохранить имущество должника, чтобы ему было на что жить дальше (относиться к имуществу должника наиболее бережно, чтобы по завершении процедуры оставить ему максимально возможное количество этого имущества). А если разорения не избежать, то второй задачей управляющего является получение максимальной выгоды при продаже имущества должника и направление вырученных денежных средств на погашение долгов», — уточняет ВС. 

По мнению Верховного суда, в настоящем деле финансовый управляющий изначально выбрал неверную стратегию вывода должника из кризисной ситуации. Так, он вместе с кредитором возражал против утверждения арбитражем плана должника по реструктуризации долгов и просил ввести процедуру реализации имущества Барышевой. При этом она выполнила план в установленные сроки, погасив в течение 22 месяцев задолженность перед банком в размере 9 миллионов рублей. 

«Весь контроль за ходом успешно завершённой реабилитации заключался в ожидании момента окончания расчётов, не нарушавшего платёжной дисциплины должника с банком; прекращение производства по делу вызвано погашением долга и восстановлением платёжеспособности должника за счёт вырученных от сдачи части недвижимого имущества в аренду и полученных в качестве трудового дохода денежных средств. Какого–либо участия в этих процессах финансового управляющего, сначала ошибочно настаивавшего на реализации имущества должника и затем являвшегося пассивным наблюдателем за ходом выполнения безосновательно отвергнутого им плана реструктуризации, не было», — подчеркивает ВС. 

Пренебрежение интересами должника 

Финансовый управляющий обладал полной информацией об имущественном состоянии должника и пришел к явно ошибочному выводу о том, что восстановление платежеспособности невозможно и необходимо вводить процедуру реализации имущества, указывает ВС. 

«Судебная практика исходит из того, что правовая природа вознаграждения арбитражного управляющего носит частноправовой встречный характер, и включает в себя плату за проведение всех мероприятий в процедурах банкротства, в том числе плату за оказываемые управляющим услуги. Более того, именно сам управляющий как профессиональный антикризисный менеджер, действуя добросовестно и разумно, будучи осведомленным о желании должника составить план выхода из кризиса, имел все возможности оказать содействие гражданину (в первую очередь, консультационного характера) в его намерении. Вместо этого управляющий, заняв противоположную позицию, фактически допустил в своей деятельности нарушение баланса интересов всех вовлеченных в процесс несостоятельности лиц, отдав явное предпочтение кредитору, что недопустимо», — отмечает высшая инстанция. 

Верховный суд также напоминает, что в отличие от фиксированной части вознаграждения, полагающегося арбитражному управляющему по умолчанию, проценты по вознаграждению являются дополнительной стимулирующей частью его дохода, подобием премии за фактические результаты деятельности, поощрением за эффективное осуществление мероприятий по формированию и реализации конкурсной массы в рамках соответствующей процедуры банкротства (номер дела в Верховном суде: 305-ЭС21-9813). 

Никита Ширяев