Аркадий Смолин, обозреватель РАПСИ

Глава Федеральной службы России по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) Виктор Иванов заявил, что не против введения уголовной ответственности за употребление наркотиков, как это делается, например, в Швеции. По его словам, ежегодно армия российских наркоманов пополняется на 80 тысяч человек. Где содержать огромное количество новых заключенных главный наркополицейский не уточняет.

Отвечая на вопросы депутатов на "правительственном часе" в Госдуме, Иванов отметил, что наркоманам нужно дать выбор — лечиться или отправляться в тюрьму. При этом он заметил, что на территории России действуют всего три реабилитационных центра и 27 стационарных наркологических отделений – для сравнения, в Китае их более 600.

Иванов признал, что распространение наркотических веществ приняло в России угрожающий масштаб. По его словам, один наркоман приобщает к наркотикам ежегодно до 10-15 человек, в результате чего погибает до 40 тысяч молодых людей в год. В качестве мер по преодолению такой ситуации Иванов анонсировал государственную антинаркотическую стратегию, план реализации которой будет представлен президенту на утверждение в течение трех месяцев.

Куда сажать наркоманов

Реализация идеи об уголовной ответственности за употребление наркотиков может привести к коллапсу российской пенитенциарной системы. В России более 5 миллионов наркоманов. Даже если будет поймана только десятая часть их общего числа – разместить 500 тысяч человек в переполненных российских тюрьмах и колониях не представляется возможным.

Кроме того, целесообразность содержания наркомана в общих колониях вызывает большие сомнения. Что делать, когда у него начнется ломка? Как оградить его от пагубного влияния криминального мира? Каким образом будет происходить социализация наркомана после отбытия срока? И по каким критериям этот срок определять?

Вопросов множество, а цель содержания наркомана с уголовниками совершенно не ясна.

"Если человек употребляет наркотики сам, не втягивая в эту опасную привычку других, то он совершает нравственное преступление по отношению к себе и своим близким", - считает экс-уполномоченный по правам человека в РФ Олег Миронов.

Употребление наркотиков в рамках науки о потерпевших определяется как преступление без жертвы — в случае, если наркозависимый отрицает, что ему нанесён вред и выполняет свои социальные обязанности по отношению к близким — нет лица, которое могло бы заявить о причинённом ему вреде.

На практике уже давно доказано, что изоляция наркоманов только приводит к еще большей утере контроля над ними. Длительное тюремное заключение может подорвать остатки стабильности в жизни наркомана, подвигнуть его на преступный образ жизни и сократить сдерживающее влияние тюремного заключения как такового. В результате вместо нормального члена коллектива, подверженного не самой опасной болезни, мы можем получить новых уголовников, вынужденных податься в криминальный мир.

Наконец, надо заметить, что решение об уголовной ответственности потребителей наркотиков противоречит государственному проекту по гуманизации наказаний. Напомним, в декабре 2008 года Дмитрий Медведев на VII Всероссийском съезде судей призвал облегчить меру пресечения за неопасные социальные деяния.

Связь уколов и преступлений

По всей видимости, инициаторы проекта по привлечению потребителей наркотиков к уголовной ответственности ориентируются на некогда популярную в США теорию о взаимосвязи преступности и наркомании.

В середине прошлого века эксперты Федерального Бюро по делам о наркотиках раскручивали ее с помощи статистики, согласно которой нарушители законов о наркотиках возглавляют список преступлений совершаемых в США. В этот список входили обвиненные во всех преступлениях - от бродяжничества до грабежа, мошенничества, подделки документов и т.д. Предполагалось, что долгие сроки тюремного заключения для наркоманов – лучший способ снизить высокий уровень преступности и решить проблему их обращения к наркотикам.

Впрочем, уже в семидесятые годы зарубежные психологи пришли к убеждению, что преступником человека делает такое к нему отношение. Обвинение только укрепляет в пристрастии к наркотикам. А ярлык преступника усиливает социально-экономическую изоляцию наркомана, ограничивается выбор и доступ к работе, в итоге он возвращается к наркотикам и все более погружается в жизнь преступного сообщества. Таким образом, тюремное заключение только еще более укрепляет связь наркомании и преступности.

Привлечение потребителей наркотиков по уголовным статьям в России, скорее всего, только усугубит проблемную ситуацию по поимке крупных наркокурьеров, наркосбытчиков и наркодельцов. Сегодня и так около 80% привлеченных к ответственности составляют простые потребители. Давно замечено, что в условиях коррупции при задержании наркоман, или человек, относительно которого у сотрудников внутренних дел есть достаточные основания полагать, что он наркоман, рискует своей свободой больше, чем "наркобарон".

Уполномоченные органы выполняют план по поимке драгдилеров, отправляя за решетку мелких барыг вместо крупных дельцов, которые часто просто откупаются от милиции. Теперь же огромное число простых наркозависимых позволит правоохранительным органам вовсе забыть о существовании людей, которые зарабатывают на этом огромные деньги.

Наркосуды

Вероятно, ответить на часть поставленных выше вопросов, по замыслу, Виктора Иванова, должны будут наркосуды, с инициативой создания которых в России глава ФСКН выступал в прошлом и позапрошлом годах.

Подобные суды для наркозависимых уже давно и успешно действуют в некоторых штатах США, предоставляя наркозависимому, совершившему преступление небольшой тяжести, выбор между уголовным наказанием и лечением в специализированном учреждении.

Американские эксперты пришли к выводу, что наркосуды решили проблему длительности рассмотрения дел и нехватки мест в тюрьмах.

Исследователи подсчитали, что в среднем, в наркосудах дела рассматриваются 10-15 дней, тогда как в других судах обычно более 5 месяцев. Любая альтернатива тюремному заключению является экономически выгодной, поскольку содержание одного заключенного обходится в десятки тысяч долларов в год.

Иванов утверждает, что он считает наркоманов больными людьми, а значит предпочитает, чтобы они проходили лечение, а не сидели в тюрьме. В то же время лечение должно сопровождать проведение наркологических тестов. Если тест покажет, что больной снова взялся за наркотики, то он окажется на скамье подсудимых. При этом выбрать меру наказания оступившиеся должны иметь возможность лишь раз.

Впрочем, тема создания наркосудов пока не нашла поддержки у парламентариев, посчитавших, что усложнение системы правосудия лишними структурами затруднит функционирование системы и отвлечет государство от проблемы эффективного использования уже имеющихся институтов.

Однако глава ФСКН утверждает, что нет никакой необходимости в создании отдельной ветви судебной системы. Понадобится лишь создать специальные коллегии в судах общей юрисдикции, которые бы занимались рассмотрением подобных дел.

Итог

Впрочем, на мой взгляд, решение проблемы наркомании следует искать совсем в другом направлении. Наркомания – скорее заболевание общества, чем личности. Этот тезис вовсе не откровение, и даже не секрет, однако его предпочитают не замечать, поскольку бороться с причинами проблемы сложнее, чем с последствиями – значительно сложнее, но только такая борьба может привести хоть к каким-то реальным результатам.

Большинство исследователей проблемы распространения наркомании склоняются к мнению, что гораздо действеннее обеспечить в обществе социальные условия, не способствующие злоупотреблению наркотиками. Особенно это касается главной группы риска — молодёжи.

Возможно, существенную помощь в этом деле может оказать церковь (по крайней мере, на это надеется Иванов), если отвлечется от борьбы с современными художниками и строительства туристических зон.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции