Сто лет назад в России состоялся масштабный эксперимент проведения первых демократических выборов в органы местного самоуправления. Для этого было изменено избирательное законодательство: право голосовать получили почти все граждане старше 20 лет, а избираться могли даже иногородние. Об особенностях прогрессивного опыта, который позволил российской правовой системе стать ориентиром для Запада, но не получил развития в своей стране, рассказывает кандидат исторических наук, депутат Госдумы первого созыва Александр Минжуренко.

В 1917 году в ходе Февральской революции власть на местах взяли вначале различные демократические общественные организации, объединившиеся в так называемые Комитеты общественной безопасности (КОБ). Были аналогичные комитеты и под другими названиями. В связи с тем, что события развивались стремительно, из-за острой нехватки времени для проведения нормальной работы по созданию таких КОБов это происходило оперативно, явочным порядком, то есть без проведения выборов.

Обычно инициаторы-учредители довольно спонтанно собирались вместе и договаривались о формировании КОБа из представителей различных общественных организаций. Квоты при этом распределялись «на глазок», в зависимости от авторитета, веса, массовости и известности той или иной организации. Очень часто центром кристаллизации общественных сил, поддержавших революцию, выступали земские учреждения и городские думы.

После создания КОБа из первых попавшихся активистов и общественных деятелей затем обычно шло пополнение комитета за счет представителей других общественных организаций, в том числе и тех, которые массово создавались уже в дни революции. Такое расширение численного состава КОБов происходило методом кооптации, то есть сами члены комитета решали: кого и сколько включить в список КОБа.

Cтрого говоря, нормальных выборов в новые органы власти не происходило, но тем не менее их называли «демократическими», то есть представляющими народ, в отличие от прежних учреждений, в которых заседали царские чиновники-назначенцы. Недостатком такого пути формирования новых структур власти на местах являлось то, что туда в большом числе попадали и представители свежеиспеченных карликовых организаций, не представляющих сколь-нибудь значимые слои населения.

Несколько более демократично происходило формирование параллельных органов власти — Советов рабочих и солдатских депутатов. В этом случае мы видим все же акты прямых выборов рабочими и солдатами своих представителей в Советы. Правда, их механизм был далек от классических представлений о всеобщих, равных, прямых выборах при тайном голосовании. Обычно это происходило на собраниях, которые при большом числе участников превращались в митинги.

В первые дни революции выдвижение и избрание представителей в Советы протекало неорганизованно и стихийно. В дальнейшем с появлением и укреплением местных партийных организаций их лидеры стали брать на себя проведение выборных мероприятий.

Степень организованности и осмысленности подобных митингов заметно возросла. Если раньше рабочие и солдаты выдвигали из своей среды просто наиболее уважаемых ими людей, то позднее у рабочих и солдат, благодаря усилиям местных политиков, появилась альтернатива. Теперь действительно имелся выбор между представителями различных партий. Соответственно и дискуссии сместились в сторону обсуждения партийных программ, а не только личностных качеств кандидата.

О какой-либо избирательной «системе» в масштабе всей страны говорить в это время не приходится. В разных местах разные политические и общественные силы создавали свои правила проведения выборов.

Типичными были несколько признаков. Так, практически все выборы в Советы и другие организации проходили путем открытого голосования. В то время считалось, что в обстановке широкой демократии и отсутствия всякого насилия над народом со стороны власти необходимость в тайном голосовании отпадает. Никто никого не боялся, и потому предложения о проведении тайного голосования обычно с гневом отвергались массами.

Другим общим признаком выборов того времени было отсутствие определенного срока пребывания депутатов в качестве представителя пославших его в Совет рабочих или солдат. В любое время такого представителя могли заменить другим человеком. Поводом для переизбрания могло стать что угодно: и политическая позиция человека, и его моральный облик, и отдельные поступки или высказывания.

С усилением политического аспекта при проведении выборов рабочие и солдаты стали выбирать уже по политическим признакам и отзывать тех, со взглядами которых они уже не были согласны. Так, самым распространенным явлением лета и осени 1917 года стала так называемая «большевизация» Советов.

Именно большевики в наибольшей степени и с пользой для себя воспользовались этим отсутствием «срочности» и правом отзыва своего депутата в любое время. Предлагая более притягательные для рабочих и солдат политические лозунги, ленинцы добивались изменения составов Советов в сторону увеличения в его составе удельного веса своих однопартийцев.

Намного более упорядочено протекали выборы в органы городского и земского самоуправления. По крайней мере это происходило на законной основе, если, конечно, приравнивать постановления Временного правительства к законам. 15 апреля 1917 года министром-председателем князем Львовым было подписано постановление «О производстве выборов гласных городских дум и об участковых городских управлениях». В этом документе всем думам предписывалось, не дожидаясь завершения срока их полномочий, приступить к подготовке новых городских выборов.

По этому закону избирательные права получали все жители в возрасте от 20 лет без различия пола и национальности, независимо от имущественного положения и времени пребывания в городе, включая и лиц, состоявших на военной службе.

Избирательного права были лишены лишь сумасшедшие, глухонемые, лица монашествующие и содержатели домов терпимости. Временно лишались избирательных прав осужденные, отбывшие срок наказания (на 1-3 года в зависимости от тяжести преступления).

В гласные могли избираться как жители города, так и лица, не связанные с ним. В результате такой демократизации избирательного законодательства в Петрограде, например, число избирателей увеличилось в 115 раз, в Москве — в 130 раз и составило около 1,4 и 1,2 миллиона человек.

Вводился и новый порядок подготовки и проведения выборов. Выдвигать кандидатов в гласные могли уже не отдельные избиратели, а только группы, насчитываюшие не менее половины от числа избираемых гласных, при этом число кандидатов в каждом списке не должно было превышать числа гласных.

В Москве точкой отсчета стало число 200: именно столько гласных следовало избрать в новую Думу. Каждый избиратель имел на выборах только один голос, который он мог отдать за какой-либо один список кандидатов, указав его номер в своей избирательной записке (бюллетене).

Таким образом, новая избирательная система имела кардинальные отличия от ранее существовавшей. Вместо многочисленных цензов (имущественного, возрастного, оседлости и др.) вводилось всеобщее избирательное право с очень низким по тем временам возрастным ограничением. Упразднялась система получения второго голоса по доверенности, и вводился принцип: один избиратель — один голос. Избирались не конкретные кандидаты в гласные, а списки кандидатов, составленные по партийному принципу, то есть решающим фактором были уже не личные качества, а партийная принадлежность. Баллотировка шарами заменялась подачей избирательных записок.

В итоге Россия совершила резкий скачок и опередила многие развитые страны Западной Европы. К тому времени всеобщее избирательное право было введено в Англии, Франции, Швейцарии, Бельгии, Норвегии, Испании, Португалии, Болгарии, США и Австрии. Однако далеко не во всех этих странах женщины имели право непосредственного участия в выборах. Возрастной ценз для европейского избирателя колебался от 20 (в Швейцарии) до 30 лет (в Дании); в большинстве стран избирателями становились в возрасте 23-25 лет.

В июне 1917 года в московских городских выборах, проходивших по семи партийным спискам, участвовало 646,6 тысячи человек или 60% из 1200 тысяч избирателей. Наибольшее число голосов получила партия социалистов-революционеров (около 58%).

Новая Дума состояла из 200 гласных, в том числе: 117 эсеров, 33 кадета, 24 меньшевика, 23 большевика и 3 гласных из Народно-социалистической партии. В Думе были широко представлены инородческие группы населения и впервые избраны 12 женщин (И.Ф. Арманд, Е.П. Пешкова, первая жена М. Горького, и др.).

В дальнейшем, однако, опыт проведения первых демократических выборов в органы местного самоуправления больше не применялся, не получив своего развития. Процессы демократизации общества и избирательного права были прерваны октябрьским государственным переворотом. К власти пришли политические силы, которые делали ставку не на демократию, не на формирование выборной власти большинства, а на диктатуру меньшинства, на диктатуру пролетариата.

Продолжение читайте на сайте РАПСИ 27 июля