Помощник секретаря суда попал под суд за кражу материалов уголовного дела и вещественных доказательств: золотых женских часов и шпильки. Сотрудник суда утверждал, что не планировал ничего воровать, а дело и доказательства он принёс домой, так как их негде было хранить. Революционный трибунал его показаниям не поверил, а речь обвиняемого счёл «крайне туманной и напыщенной». В результате бывший помощник секретаря приговорён к высшей мере наказания, при этом приговор не может быть обжалован, подсудимого предписано расстрелять в течение 24 часов.
РАПСИ продолжает знакомить читателей с правовыми новостями столетней давности, на дворе 21 сентября 1918 года*.
Из Революционного трибунала
В открывшейся вчера сессии Революционного трибунала под председательством члена коллегии тов. Моряка слушалось дело по обвинению бывшего помощника секретаря 1 уголовного отделения Нижегородского окружного суда Семена Яковлевича Юняева, 36 лет, в похищении вещественных доказательств и дела, находившегося в производстве в Нижегородском окружном суде.
По обвинительному акту дело рисуется так: 14 декабря 1917 г. в судебном заседании Нижегородского окружного суда по 1 уголовному отделению слушалось дело о гр. Потемкине, причем вещественные доказательства по делу – золотые дамские часы № 854 и шпильку было постановлено возвратить потерпевшей А. С. Потемкиной, а револьвер и нож уничтожить.
15 мая Потемкина обратилась с просьбой о выдаче ей указанных вещественных доказательств: часов и шпильки.
Но оказалось, что ни дела, ни вещественных доказательств в суде, не смотря на тщательные поиски, не находится.
Когда об этом стало известно в канцелярии суда, то заведующая одним столом Попова сообщила секретарю 1 отделения Смолкову, что она видела золотые часы у обвиняемого Юняева. По получении этих сведений был послан к Юняеву служащий с целью получения от него каких-либо объяснений, но он заявил, что ничего не знает и вещей у него никаких нет.
12 июля 1918 г. по распоряжению и. о. губернского комиссара юстиции был произведен личный обыск у Юняева, при нем был найден: в кармане пиджака кожаный бумажник с находившимися в нем золотыми дамскими часами за № 854. При обыске же на квартире Юняева было обнаружено в малой плетеной корзине дело Нижегородского окружного суда за № 136 о гр. Потемкине.
На предварительном следствии показаниями свидетелей установлено, что владелица вещественных доказательств несколько раз обращалась к Юняеву за получением золотых дамских часов и шпильки.
Кроме золотых дамских часов, найденных при личном обыске у Юняева, у последнего были отобраны деньги в сумме 2835 руб., из которых 2565 руб. составляли вещественные доказательства, по делу Митрофанова и Мырова, находящегося в производстве дела.
Допрошенный на предварительном следствии Юняев не признал себя виновным в присвоении вещественных доказательств по делу Потемкина и объяснил, что признает себя виновным лишь в неправильном хранении их, которых он в виду перегруженности работы не имел фактической возможности сдать по принадлежности, и что потерпевшая Потемкина к нему с просьбой о выдаче принадлежащих ей вещей не обращалась, а также не признает себя виновным и в присвоении 2565 р.
Свидетелями по делу вызывались бывшие служащие Окружного суда Смольков, Плеханов и Попова.
Защитником по назначению выступил правозаступник Городецкий.
Смольков дал показания, как хранились в суде ценные вещественные доказательства. Обыкновенно, деньги сдавались в казначейство или в кассу суда, менее ценное хранилось в канцелярии суда, в шкафе.
Дела, находящиеся в производстве, на дом, ни в коем случае, не берутся, так как протоколы пишутся, если и дома, то с черновиков.
Попов характеризует обвиняемого как честного и добросовестного работника, на которого при перевороте была возложена масса работы и который, может быть, благодаря этому не имел возможности вовремя сдать вещественные доказательства.
После допроса свидетелей было оглашено весьма существенное показание бывшего помощника Комиссара Сидоровича, который указывает, что обвиняемый Юняев на неоднократные просьбы Потемкиной о возврате часов, оттягивал дело и, при вопросе к нему лично, ответил, что вещи хранятся крайне небрежно и могли быть кем-нибудь похищены.
При обыске, когда у него были найдены часы и деньги, Юняев произнес: - «Теперь я пропал».
В последнем своем слове обвиняемый в крайне туманной, напыщенной речи рассказывал об отношении к нему сослуживцев, объясняя всецело их происками, завистью и недоброжелательством, рисуя себя как идейного работника на пользу народа.
После довольно продолжительного совещания был вынесен следующий приговор:
«Находя обвинение вполне доказанным и принимая во внимание тяжесть преступления, произведенного при службе Юнаева в Губернском Революционном Трибунале, приговорить его к смертной казни через расстреляние.
Приговор имеет окончательную форму и обжалованию не подлежит и должен быть приведен в исполнение в 24 часа. Приговор вынесен в 3 часа дня.
(Рабоче-крестьянский Нижегородский листок)
Подготовил Евгений Новиков
*Стилистика, орфография и пунктуация публикаций сохранены
