Революционный трибунал рассмотрел дело о шпионаже в пользу Германии: на скамье подсудимых оказался коммунист, находящийся в тяжелом материальном положении, из-за чего он просил работы у германских властей в оккупированном немцами городе. Обвиняемому вменяли выдачу немцам данных о местных коммунистах. Трибунал счёл бездоказательными утверждения о шпионаже подсудимого, а за общение его с германскими властями и готовность работать на врагов советской республики объявил ему общественное порицание и презрение.
В Москве между тем выходит приказ о сдаче военному комиссариату всех имеющихся в наличии у населения полевых биноклей. Отказ подчиниться распоряжению грозит штрафом в 5 тысяч рублей или тюремным заключением на 6 месяцев.
РАПСИ продолжает знакомить читателей с правовыми новостями столетней давности, на дворе 5 октября 1918 года*.
Приказ 116
Военный Комиссариат Басманного района предлагает всем проживающим в районе комиссариата и имеющим полевые бинокли, обязательно сдать таковые в течение 5-ти дней со дня опубликования настоящего приказа в комиссариат (угол улицы Баумана и Покровской, д. 1).
Виновные в неисполнении настоящего приказа подвергаются штрафу в размере пяти тысяч рублей или тюремному заключению на шесть месяцев.
Домовым комитетам под их ответственность, а где таковых нет, домовладельцам или управляющим домами иметь наблюдение за исполнением настоящего приказа.
Военный Комиссар Н. Осипов
Революционный трибунал. Дело Жукко
4-го октября в Московском трибунале под председательством тов. Дьяконова было рассмотрено дело Жукко по обвинению его в шпионаже против Советской Республики в пользу Германии.
Согласно обвинительному материалу, Жукко, член местной партии коммунистов, состоя конторщиком в Совете Рабочих Депутатов, при эвакуации Вендена в декабре 1917 г. остался в городе и под угрозой расстрела начал выдавать германцам партийных работников. По слухам, он явился к члену партии Бланку и, приставив револьвер, потребовал от него 80 р золотом, зарытых коммунистом Эрпумом в саду накануне вступления немцев в город, а также с угрозами требовал указать местопребывание члена партии Ментеля.
Подсудимый виновным себя не признал, объяснив, что деньги были на общественные, а лично принадлежащие Эрцуму, который дал ему разрешение их взять.
Свидетель Аузин, коммунист, показал, что Жукко ни в каком случае не мог быть изменником. Будучи в тяжелом материальном положении, он, по слухам, просил только работы у германских властей, но, когда товарищи указали ему, что неудобно работать у врагов Республики, он к предложенной ему германцами работе не приступал.
Обвинитель Тарчинский указал на то, что имеющиеся в деле улики недостаточны как для обвинения подсудимого в шпионаже, так и для его оправдания. Поэтому в целях полного выяснения истины он полагает необходимым направить дело к доследованию.
Защитник Ликсперов подробно доказал, что допрос свидетеля Вузина и оглашённые показания 5-ти свидетелей не дают никаких данных для обвинения Жукко в шпионаже. Все обвинение построено исключительно на слухах, неведомо от кого исходящих, поэтому защитник настаивал на полном оправдании подсудимого.
Суд постановил: обвинение Жукко в шпионаже признать недоказанным, но объявить ему общественное порицание и презрение за то, что он находил для себя возможным входить в сношения с влагами Республики и обращаться к ним с просьбой о предоставлении ему работы.
(Известия ЦИК)
Подготовил Евгений Новиков
*Стилистика, орфография и пунктуация публикаций сохранены
