Многообещающее начало правления Александра I так и не привело к появлению в России европейской системы прав. Введение Аракчеевым строжайших порядков в армии крайне негативно отразилось на вольностях дворян. Одновременно полученный за границей либеральный опыт будущих декабристов оказался несовместим с практикой повсеместной «муштры». О том, как защита своих прав заставила дворян задуматься о распространении этих же понятий и норм для низших классов общества рассказывает в четырнадцатом эпизоде своего расследования кандидат исторических наук, депутат Госдумы первого созыва Александр Минжуренко.

К личности и биографии императора Александра I как ни к кому, наверное, относится выражение: «Кто в молодости не был либералом – у того нет сердца, кто в зрелости не стал консерватором — у того нет ума». У Александра I было и то, и другое. 

Начав царствование невиданным в русской истории самодержцем-либералом, заканчивал его Александр I совсем в другом качестве. Нет, реакционером он не стал, да и в своих высказываниях не проявлял себя откровенным консерватором, но дела его говорили в пользу указанной трансформации взглядов. 

Особенно это подтверждается тем, что после войны 1812 года он вручил бразды правления не только армией, но и государством генералу Аракчееву. А это был классический реакционер. В России воцарилась «аракчеевщина».

Говоря об этом генерале достаточно упомянуть, что он был любимцем императора Павла I, который сам был страстным поклонником жесткой военной дисциплины и казарменных порядков, стремясь к тому же распространить их на все сферы жизни в стране. 

Еще будучи наследником, Павел I обнаружил таланты и способности молодого офицера Аракчеева и максимально приблизил его к себе, сделав комендантом Гатчины и начальником всех своих сухопутных войск. Так вот, именно Павел I, вошедший в историю как любитель военных парадов и полковых разводов, считавший искусство маршировки главным показателем боеготовности армии, называл Аракчеева «непревзойдённым в России мастером муштры». 

И этому «мастеру муштры» некогда либеральный Александр I предоставил огромные полномочия в управлении государством. Такой оборот привел к тому, что прежде всего в армии вновь возобладали строжайшие порядки. И это отразилось на правах и вольностях офицеров-дворян. Их снова поставили в строй и заставили в полном объеме нести службу. 

У Аракчеева не забалуешь. За малейшие отклонения от исполнения уставов на дворян направо-налево сыпались наказания и опала. Они, в свою очередь, считали, что тем самым нарушаются их права и привилегии.

Совсем несладко пришлось в это время молодым дворянам, начинавшим службу рядовыми солдатами в гвардейских полках. Копившееся недовольство служивых выплеснулось самыми настоящими бунтами. 

Первым взорвался старейший и прославленный лейб-гвардии Семеновский полк. 16 октября 1820 года головная рота этого полка подала просьбу отменить введенные жестокие порядки и сменить полкового командира. Взбунтовавшуюся роту обманом заманили в манеж, всех солдат-дворян арестовали и отправили в казематы Петропавловской крепости. 

Но в защиту своих однополчан выступил уже весь дворянский полк. Однако Аракчеев не отступил и расправился со всеми семеновцами. Полк был окружен войсками столичного гарнизона, а затем в полном составе отправлен в Петропавловскую крепость. 

Первый батальон был предан военному суду, приговорившему зачинщиков к прогнанию сквозь строй, а остальных солдат к ссылке в дальние гарнизоны. Другие батальоны были раскассированы по различным армейским полкам. Это было грубейшим нарушением прав дворян: они могли служить рядовыми солдатами только в гвардии, а в армейские части они могли направляться исключительно в роли офицеров. 

Применение же телесных наказаний к дворянам вызвало брожение уже во всех гвардейских полках. Впервые в истории дворянских частей появляются «прокламации», в которых высказывается возмущение и протест представителей привилегированного сословия против нарушения их прав. В армии возникают тайные офицерские организации. 

В ответ Аракчеевым учреждается в армии тайная полиция, а 1 августа 1822 года Александр I подписывает указ о запрете тайных организаций и масонских лож, которые по составу участников были исключительно дворянскими.

Высокая требовательность Аракчеева к офицерам и чиновникам объяснялась его убеждениями и особенностями его характера. Выйдя из бедной помещичьей семьи (его отцу не хватило средств, чтобы оплатить учебу сына в кадетском корпусе, пришлось искать благодетелей-спонсоров), Алексей Андреевич поднялся до генеральских чинов, графского титула и до положения самого доверенного лица императора. 

Всю свою жизнь он в буквальном смысле слова посвятил службе своему государю и Отечеству. Самую высокую требовательность он проявлял прежде всего к себе и считал себя вправе требовать такого же уровня самоотдачи от других дворян. Демонстрируя свою самоотверженность и бескорыстие, Аракчеев последовательно отказался от ордена св. Владимира, а затем даже от почетнейшего высшего в России ордена св. апостола Андрея Первозванного. 

А в 1814 году он отказался от звания генерал-фельдмаршала. Этим самым он подчеркивал, что служит не за ордена и чины и что ему достаточно «благоволения Вашего императорского Величества». А когда император выразил ему свое благоволение в виде подаренного своего портрета, украшенного бриллиантами, Аракчеев бриллианты возвратил, оставив себе только портрет.

Вот такого же самоотверженного отношения к службе Аракчеев требовал и от дворян, состоявших на военной и гражданской службах. Не щадя себя, он не щадил и подчиненных.

Причиной появления среди офицеров-дворян тайных организаций считают, в частности, последствия заграничного похода русской армии на Париж. Там, в Европе они соприкоснулись с другим отношением к правам человека, нежели в России. И действительно, они возникают сразу после похода – в 1816 году. 

Другой причиной этого можно назвать вот тот самый поворот Александра I от  политики реформ в сторону реакции. Продвинутые дворяне, ожидавшие от императора дальнейшие прогрессивные преобразования в сфере расширения прав человека, были весьма разочарованы радикальным изменением вектора внутренней политики в худшую сторону.

Однако знакомство с заграничным опытом оказалось, пожалуй, только внешним толчком к началу движения будущих декабристов. Внутренними же факторами явились реформы, начатые еще в екатерининскую эпоху и продолженные при Александре I, направленные на предоставление дворянам широких «человеческих прав». 

Теперь дворяне больше не раболепствовали перед государем, не именовали себя рабами и «верными холопами царя», не писали свои имена с уменьшительно-унизительными суффиксами. Обретя чувство собственного достоинства, усвоив такое состояние как естественное, они, познакомившись с трудами гуманистов, задумались и о правах других людей. 

Логика тут такова: если правовое положение дворянина принимать за норму, то тогда состояние людей других сословий, и прежде всего, крестьян, очевидно выступает как «ненормальное». Вот с этими отклонениями от нормы и решили бороться лучшие представители российского дворянства. Именно они и попытались реализовать объективную тенденцию распространения прав человека от привилегированных сословий на остальные слои населения. 

Сами получив широкие права, дворяне-декабристы хотели начать прогрессивный процесс «диффузии» этого объема прав, проникновения этих же понятий и норм в правовое положение низших классов общества.

Разумеется, в свете этой логики, более всего ненормальным представлялось то, что большая часть населения России – крестьяне, были лишены важнейших прав человека и, прежде всего, права на свободу. Потому требование отмены крепостного права и стало гвоздем политических программ декабристских тайных организаций. И само восстание 14 декабря 1825 года также можно считать выступлением за права человека. 

Декабристы не были материалистами, они не исходили из того, что крепостное право тормозит развитие экономики страны. Они были идеалистами и выступили в защиту своих представлений о справедливости и правах человека – о справедливом правовом государстве. 

Примечательно то, что эти люди принесли себя в жертву не в борьбе за свои права, а за права других людей. Этим благородным подвигом они и вошли в историю.

Продолжение читайте на сайте РАПСИ 16 октября