Освобождение крепостных крестьян стало залогом исчезновения в России привилегированных сословий: к началу XX века государство лишило дворянство большей части правовых преимуществ. Отныне попытки сохранения социально-политического спокойствия в стране вступали в конфликт с необходимостью экономических преобразований. О последствиях сосуществования особых избирательных прав дворянства со ставкой правительства на новую прослойку крестьян-«фермеров» рассказывает в семнадцатом эпизоде своего расследования кандидат исторических наук, депутат Госдумы первого созыва Александр Минжуренко.

В конце XIX — начале XX вв. дворянство оставалось в России первостепенным сословием: в политическом отношении это был правящий класс. На рубеже веков дворяне составляли 90% офицерского корпуса и 75% общей численности классных чиновников.

Однако в правовом смысле особых дворянский привилегий у этого сословия оставалось немного. Вот уже и «почетные граждане», также, как и дворяне, были освобождены от телесных наказаний, от уплаты личной подати, от рекрутской повинности. С 1906 года и крестьяне уже не могли быть подвергнуты телесным наказаниям. Отменяется вначале для мещан, а затем и для всех других сословий обременительная подушная подать.

Наиболее серьезный удар по правовым привилегиям нанесла судебная реформа 1864 года, в основе которой лежали «принципы бессословности суда, равенства всех граждан перед законом». Согласно этой реформе было ликвидировано право дворян быть судимыми исключительно себе равными, т.е. только представителями своего сословия.

Это явление нашло отражение и в художественной литературе: в уголовном процессе, описанном Ф. Достоевским в романе «Братья Карамазовы», обвиняемый, потомственный дворянин Дмитрий Карамазов, был осужден присяжными, состоявшими из четырех чиновников, двух купцов, а также шести мещан и крестьян.

Привилегия в виде освобождения дворян от рекрутской повинности исчезла с проведением военной реформы 1874 года, которая сделала призыв на военную службу всеобщим, и теперь образование, а не сословная принадлежность, давало право на уменьшенный срок службы. А когда армия отказалась от практики размещения войск по частным домам, такая привилегия как освобождение дворянства от постоя тоже потеряло всякий смысл.

Всё более сокращается площадь дворянского землевладения. Если на момент реформы 1861 года у помещиков, после их раздела с крестьянами, оставалось 87 млн. десятин земли, то к 1905 году — только 53 млн. десятин, а в 1916-м году — 40 млн. десятин, т.е. менее половины от прежних владений.

Таким образом, за несколько десятилетий после освобождения крепостных крестьян государство лишило дворянство большей части его правовых привилегий, как гражданских (включая личные и имущественные), так и политических.

Вес традиций и обычаев, сохранявшееся чувство почтения со стороны низших сословий, сохранение господствующих позиций дворянства в сельском хозяйстве, в высших слоях бюрократического аппарата и офицерского корпуса — все это было залогом того, что первое сословие России еще известное время могло сохранять свое влияние, далеко не соответствующее его численности. Однако отныне ему приходилось действовать без защиты правовых привилегий.

Гражданские права дворянства в каждом случае являлись даром со стороны монархии, которая стремилась обеспечить своим слугам надлежащие моральный авторитет и материальное положение, необходимые для выполнения соответствующих функций.

Созданные ради потребностей государственной власти и существовавшие в контексте несимметричного распределения власти между дворянством и монархией, эти права оказались довольно зыбкими. Дав свободу крепостным, Александр II ликвидировал самую ценную из дворянских привилегий. А в 1863 году была ликвидирована и монополия дворян на винокурение.

Наверное, одной из последних попыток предоставления царизмом особых прав дворянству был закон о выборах в Государственную думу 11 декабря 1905 года.  Точнее — эта попытка была предпоследней: впереди был еще государственный переворот 3 июня 1907 года.

Заключалась упомянутая привилегия в том, что при выборах депутатов первого российского парламента не соблюдался важнейший принцип равенства прав избирателей: «один человек — один голос». Большое преимущество предоставлялось землевладельцам. Каждое сословие имело свои нормы представительства: голос одного помещика приравнивался к 3 голосам буржуазии, 15 голосам крестьян и 45 голосам рабочих.
Первая русская революция очень испугала царскую власть, и она пошла на уступки либералам, учредив в России выборный орган законодательной власти, в котором все же постаралась обеспечить преобладание умеренных элементов за счет предоставления указанных преимуществ помещикам.

Однако этих мер оказалось недостаточно для установления социально-политического спокойствия в империи. Два первых созыва Государственной думы оказались излишне либеральными и даже революционными.

Императору в июне 1907 года пришлось пойти на нарушение своих собственных законов и провести решение о новом порядке выборов в парламент минуя высший законодательный орган, что и было расценено как государственный переворот. И снова, пожалуй в последний раз в российской истории, царизм попытался опереться на дворянское сословие, предоставив ему особые права.

По новому закону о выборах в Государственную думу явное предпочтение отдается дворянам-помещикам. Существовавший ранее «перекос» в избирательном законодательстве еще более возрастает в пользу землевладельцев.

Так, количество выборщиков от землевладельческой курии увеличивается с 31% до 50%, а процент крестьянских выборщиков сокращается с 43% до 22%. Теперь один голос помещика приравняли к 4 голосам крупной буржуазии, 65 голосам мелкой буржуазии, 260 голосам крестьян и 543 голосам рабочих. И уже Третья Государственная дума становится откровенно дворянской по составу.

Только с помощью этой незаконной меры, предоставившей дворянам непомерно расширенные права в избирательном законодательстве, царской власти удалось достичь стабилизации положения. Дворянство, получив эти правовые привилегии, в последний раз сыграло свою роль политической опоры режима.

Таким образом в России сословные права явно не имели твердой правовой гарантии, определяясь только требованиями политики: «Верховная власть наделяла одних правом, лишала другого, смотря по потребности государства».

Так в 1906 году дворяне лишились еще одной очень важной привилегии — приоритета при поступлении на госслужбу. Правительством было признано, что все российские подданные «безразлично от их происхождения за исключением инородцев» имеют «одинаковые по отношению к государственной службе права, применительно к таковым правам лиц дворянского сословия».

Параллельно с этими шагами правительство явно обнаруживает стремление провести такие преобразования в экономической сфере, чтобы не только в промышленности, но и в сельском хозяйстве опереться на новый класс.

Премьер-министр П. Столыпин начинает проводить в жизнь свои знаменитые реформы, создавая на селе слой крепких крестьянских хозяев, т.е. фактически фермеров. Именно в руки этих «эффективных менеджеров» и утекала помещичья земля в пореформенное время. Власть отныне делала ставку не на угасающие и неэффективно ведущиеся помещичьи хозяйства, а на сильных крестьян. Теперь они должны были стать основными производителями и поставщиками товарного зерна.

В правовом отношении столыпинские реформы вроде бы напрямую не ущемляли права дворян-землевладельцев, но их вектор прямо указывал на то, что помещиков сбрасывают со счетов во всех смыслах. Отсюда и крайне отрицательное отношение консервативного крыла дворянства ко всем преобразованиям Столыпина.

Представляется вполне правдоподобной версией предположение о том, что в подготовке убийства премьера-реформатора якобы участвовали и представители самой реакционной фракции сословия — дворяне-черносотенцы. Убийцей был анархист Богров, но он совершенно точно был связан с полицией, а оружие и пропуск в Киевский оперный театр этот террорист получил от начальника охранного отделения с ведома петербургских весьма высокопоставленных полицейских чиновников.

Однако в целом было понятно, что на фоне лишения дворянами их особых прав и привилегий подобные отчаянные действия выглядели агонией сходившего с исторической арены класса.

Продолжение читайте на сайте РАПСИ 13 ноября