Верховный трибунал рассмотрел дело о попытке государственного переворота левыми эсерами, когда ради продолжения участия России в войне участники заговора убили немецкого посланника Мирбаха. На скамье подсудимых оказались двое активистов восстания, к которым сочувствие испытывали и судьи, и обвинение: фигуранты дела имели огромные заслуги перед революционным движением. Публика предвкушала мягкий приговор, однако «детская выходка» обвиняемых привела к тому, что им назначили тюремные сроки. Но для участия в преступлении против государственной власти, сроки заключения оказались совсем маленькие — по одному году.
РАПСИ продолжает знакомить читателей с правовыми новостями столетней давности, на дворе 27 ноября 1918 года*.
Дело левых-эсеров
Вчера в Верховном Трибунале слушалось дело членов центрального комитета партии левых социалистов-революционеров: М. Спиридоновой, Саблина, Попова, Камкова, Карелина и др., обвинявшихся в контр-революционном заговоре.
Из всех обвиняемых на суд были доставлены только М. Спиридонова и Саблин.
Верховный Трибунал, принимая во внимание «исключительные прежние заслуги» многих обвиняемых, отнесся к ним с большой мягкостью.
К сожалению, в начале заседания сами обвиняемые повредили себе новой, «по-детски» демонстративной выходкой, несомненно, отразившейся на приговоре.
По-видимому, эта выходка заставила единственного явившегося на суд в качестве свидетеля т. Стеклова, как говорили, намеревавшегося выступить в защиту «неразумных детей» - М. Спиридоновой и Саблина, отказаться от показаний.
Обвиняемых приводят за полчаса до начала заседания.
Перед камерой, где они находятся, толпятся друзья и «сочувствующие», из которых многие пришли с цветами.
Часовые передают цветы подсудимым.
В круглое окошко двери можно видеть нервно ходящую из угла в угол М. Спиридонову и довольно спокойно сидящего у окна Саблина.
Саблин, в противовес М. Спиридоновой, держится все время подчеркнуто спокойно.
Знаменитый «Митрофаньевский зал», где было столько «громких» процессов, к началу заседания Трибунала почти пуст.
Посторонней публики почти совсем нет. Члены Верховного Трибунала занимают места.
Состав Трибунала: Карелин, Томский, Веселовский, Платонов, Петерсон, Сельженев, Галкин.
Вводят обвиняемых.
Спиридонова в своем обычном черном платье с голубым воротничком и с какими-то махровыми красными цветами в руках.
- Ваше имя и отчество? – спрашивает Спиридонову председатель.
Спиридонова как будто не слышит и говорит едва внятно:
- Я прошу сделать заявление…
- Скажите сначала ваше имя и отчество и сколько вам лет?
- Я не слышу, - растеряно оглядывается с каким-то болезненным видом Спиридонова.
Ей повторяют вопрос председателя.
- Я прошу сделать заявление, - громче и тверже говорит Спиридонова, - для этого не надо знать моего имени и отчества…
Саблин так же отказывается отвечать на обычные вопросы председателя.
- Мы не станем отвечать ни на один вопрос, - говорит он, - до предварительного заявления.
Члены Трибунала, переговорив между собой, разрешают подсудимым сделать их заявление.
- По постановлению партии левых с.-р. и по своему личному побуждению, - чуть слышно говорит Спиридонова, - мы отказываемся принимать участие в том, что здесь происходит. В этом зале одна политическая партия собирается судить другую… Это недопустимо. Нашу междоусобицу, наш спор может решить только III-й Интернационал…
- Я так же отказываюсь, - поднимается Саблин. – Мы покидаем зал…
Часовые, по приказанию председателя, удерживают обвиняемых, которые как бы подчинившись силе, усаживаются на свои места.
Слово берет обвинитель Крыленко.
- Здесь происходит, говорит он, - не суд одной партии над другой, а суд установленный Конституцией Федеративной Советской Республики. Я настаиваю на том, чтобы заявление обвиняемых оставить без последствий, что не помешает им апеллировать к III Интернационалу…
Спиридонова просит разрешения покинуть зал.
Суд объявляет перерыв.
Во время перерыва Спиридонова по-прежнему держится беспокойно. Саблин читает газету.
Председатель объявляет постановление Трибунала. – Дело будет слушаться, если подсудимые отказываются отвечать на вопросы, то их уведут…
Спиридонова и Саблин, разом поднялись, направляются к двери.
После ухода обвиняемых оглашается обвинительный акт, пространно излагающий историю «тактического расхождения» Совета Народных Комиссаров и партии коммунистов с партией левых с.-р., главным образом, на почве ратификации мирного договора.
«IV Всероссийский Съезд Советов, - гласит обвинительный акт, - окончательно поставил в этом отношении точки над «и». Подавляющим большинством в несколько сот голосов IV Всероссийский Съезд ратифицировал договор с Германией, и это голосование разрешило вопрос. Левые с.-р. вышли из состава правительства и заняли скамьи оппозиции.
Партия левых с.-р., вышедшая из недр той самой старой партии соц.-революционеров, которая с самого начала революции в своей подавляющей массе заняла откровенно буржуазную позицию, партия левых с.-р. не могла окончательно порвать с породившей ее средой и наследовала от нее веру в революционную фразу и неумение подняться выше толпы в нужный момент над интеллигентским преклонением перед «словесным фетишем».
Дальше обвинительный акт рассказывает об известных уже во всех подробностях событиях 6 – 7 июля, убийство графа Мирбаха и поднятом левыми с.-р. восстании, которое было ликвидировано Советскими войсками.
Обвинитель Крыленко возражает против приглашения свидетеля Дзержинского, который мог бы корректировать показания подсудимого, в виду того, что дело разбирается заочно.
Речь Крыленко очень краткая и, если так можно выразиться, мягкая. Обвинитель, говоря о Спиридоновой, которую он называет «Марией Александровной Спиридоновой», Саблине, Камкове и др., подчеркивает исключительное положение этих обвиняемых, как людей, многое сделавших для русской революции.
- Партия левых с.-р., - говорит обвинитель, - умерла, но остались определенные лица, с которыми необходимо бороться, когда они становятся вредными.
Т. Крыленко, настаивал, чтобы Верховный Трибунал отнесся к обвиняемым со всей строгостью.
Обвинитель требует, чтобы к Попову, как к начальнику этого восстания, успевшему скрыться от суда, была применена самая строгая мера: по разыскании он должен быть расстрелян.
В отношении остальных должны быть применены также строгие наказания: заключение под стражу и высылка из пределов Советской республики на менее как на 5 лет.
Блюмкина и Петрова, совершивших террористический акт, но не принимавших активного участия в восстании навсегда удалить из пределов Советской республики.
А Саблина и Спиридонову, приняв во внимание их прежние заслуги, а также амнистию, выслать на 5 лет.
После совещания суд выносит приговор:
- Обвинение признать доказанным. Попова объявить врагом трудящихся, стоящим вне закона и, как такового, при поимке и установлении личности расстрелять.
Камкова, Карелина, Трутовского, Майорова, Голубовского, Черепанова, Блюмкина, Андреева, Магеровского, Фишмана заключить в тюрьму с принудительными работами.
По отношению Спиридоновой и Саблина, принимая во внимание их особые заслуги перед революцией, смягчить меру наказания, заключив на год в тюрьму.
«Сочувствующие», поклонники и поклонницы Марии Спиридоновой пытаются устроить ей овацию, когда обвиняемых из камеры ведут к выходу.
Публику удаляют из коридора.
Спиридонову и Саблина под конвоем ведут через площадь к коменданту.
(Известия Ц. И. К.)
Подготовил Евгений Новиков
*Стилистика, орфография и пунктуация публикаций сохранены
