Бывший московский судья, следователь военного суда и чиновник таможни собирали шпионские сведения для американского дипломата, за что получали огромные гонорары. Все обвиняемые не видели в передаче американцу политических, экономических и даже военных данных ничего предосудительного, так же как не видели ничего странного в том, что бывший атташе живет в России по поддельному паспорту. Фигуранты «дела Локкарта» виновными в шпионаже себя не признают.

РАПСИ продолжает знакомить читателей с правовыми новостями столетней давности, на дворе 30 ноября 1918 года*.

Верховный трибунал. Дело Локкарта

Показания А.А. Загряжского

В заседании 29 ноября даёт свои показания служащий «Центропленбежа» бывш. генерал-майор А.А. Загряжский, после революции 1917 г. исполнявший обязанности судьи в Московском Военном Суде. Он обвиняется в том, что принимал наиболее деятельное участие в шпионской организации Коломатиано, от которого за представляемые ему сведения, согласно данным обвинения, получал вознаграждение, а также получил от Коломатиано для расплаты с агентами-шпионами 20.000 р., которые были найдены у него при обыске.

Обвиняемый признает факт своей работы в организации Коломатиано в течение полутора месяцев с июля по 3-е сентября, а также свою осведомлённость в том, что сотрудники Коломатиано имели номера. Найденные у него 20.000 руб., по его словам, предназначались для расплаты с сотрудниками Коломатиано, подробности же производств этой расплаты должен был указать ему А.В. Фриде. Загряжский имел с Коломатиано ряд бесед, чисто коммерческого характера и получил за свои информации 750 руб., которые, по его словам, представлены им в В. Ч. К., в своей деятельности он не видел ничего предосудительного. Однако, это опровергается тем фактом, что Загряжский знал о проживании Коломатиано по подложному паспорту Серповского и об уходе его в подполье в период совместной работы.

Показания М.В. Фриде

Обвиняемая в качестве посредницы бывш. надзирательница гимназии М.В. Фриде утверждает, что ездила во Владикавказ не в целях шпионажа, а для лечения. Поездка была совершена ею в качестве сестры милосердия с американским отрядом Красного Креста, оказывавшим помощь армянам-беженцам. Как сестра милосердия она получила от американского консула в Москве Смита 350 руб. жалования и 350 руб., предназначенных на путевые издержки. Дальнейшие её показания устанавливают факт передачи ею по поручению Смита пакета Владикавказскому американскому консулу. Также по поручению своего брата А.В. Фриде она передала одно письмо артистке Художественного театра Оттеи и второе письмо директрисе католической женской гимназии, но директриса эта, по её словам, не была Жанна Моран. Этим, по её утверждению, и ограничивалось ее содействие американской организации, в которой работал ее брат. Ни Моран, ни Вертомона она никогда не видела.

Показания Жанны Моран

Обвиняемая также в посредничестве бывш. директриса католической гимназии при церкви Петра и Павла Жанна Моран даёт свои показания на французском языке, которые переводчица тут же передаёт трибуналу на русском. Жанна Моран утверждает, что никого из обвиняемых и в том числе Марию Фриде она не знала. К ней в помещение гимназии французы-беженцы направлялись из убежища для беженцев, которое было переполнено. Вертомон поселился у неё также в качестве беженца в начале августа. Никакой корреспонденции для Вертомона она не получала и ему не передавала, не знала чем он занимается и только на допросе 2 сентября узнала, в чем он обвиняется. Вертомон дал ей в займы под расписку, фигурирующую в деле, 7.400 руб., т. к. она заявила ему, что у неё нет денег для уплаты за отопление помещения гимназии. Долг этот она рассчитывала пополнить из сумм, получаемых за право учения. С просьбой о деньгах она обращалась также к Зелинскому, наст. католич. французск. церкви Петра и Павла и попечителю католической гимназии и Зелинский дал ей в займы 2.000 руб.

О картах генерального штаба, найденных у Вертомон, она ничего не знает, Карты же, найденные во время обыска у неё на столе, были получены ею от какого-то блондина в пакете для передачи Вертомон. Она не успела ему передать их, т.к. в помещение, занимаемое беженцами у неё в гимназии, он больше не явился.

Показания П.М. Солюса

Даёт свои показания бывший чиновник Московской Таможни П.М. Солюс, фигурирующий в списке сотрудников Коломатиано под № 26. По объяснениям Солюса, будучи раньше знаком с А.В. Фриде, он обратился к нему с просьбой приискать для него какое-либо занятие и Фриде дал ему поручение собрать для него в Петрограде и его окрестностях сведения экономического и политического характера, а также выяснить вопрос о транспорте и продвижении немцев. В представленном Фриде донесении Солюс упоминает также о Сестрорецком оружейном заводе. Эти сведения, по словам Фриде, были нужны ему для американских торговых отношений, в которых он принимал участие. Сообщенные Солюсом в его докладе сведения об антисоветском настроении крестьян он, по его словам, дал попутно, не придавая этим какого-либо особого значения. О том, что сотрудники Фриде фигурировали под номерами, Солюс по его утверждению не знал, не знал также и своего собственного номера. Прочитав в «Известиях» об аресте Фриде и не предполагая, чтобы его деятельность могла иметь предосудительный характер, считая арест А.В. Фриде недоразумением, он 3-го сентября отправился к нему на квартиру для наведения справок, и здесь был арестован.

На вопрос обвинителя Крыленко об образовании, обвиняемый Солюс отвечает, что в 1906 г. он окончил историко-философский факультет Московского университета.

Показания З.И. Чесноковой

После этого даёт суду показания оправившаяся после вчерашнего потрясения З.И. Чеснокова. По её словам, она и ее муж М. В. Трестар познакомились с Рейли в 1915 г. в Америке. Жена Рейли была русская и знакомство их было больше семейное, нежели деловое. Так как она жила на даче, то муж разрешал ей иногда пользоваться советскими машинами для поездок в город и она из любезности раза два-три возила на автомобиле семью Рейли. Рейли говорил им, что приехал в Россию для ведения крупного автомобильного дела. По просьбе Рейли Трестар дал ему взаймы 15 тысяч рублей, причём просил его не возвращать ему этих денег, а уплатить их долги в Америке, сделанные во время болезни жены. Рейли был известен им как именно Рейли, в последнее же время он стал себя называть по фамилии своей жены Массино, объясняя это тем, что отношения русских к англичанам и американцам стали враждебны и ему трудно будет вести свои дела под своей прежней фамилией. Никаких разговоров о политике между ними никогда не происходило.

Свидетельница даёт свои показания чуть слышным голосом и в конце снова впадает в глубокий обморок.
Показания А.В. Потёмкина

С бывшей артисткой Оттен делается припадок истерики и ее выводят из зала. Вслед за тем допрашивается обвиняемый А.В. Потёмкин. По его словам, живя в Смоленске, он от своего брата получил адрес торгово-промышленной американской фирмы, в которой работал А.В. Фриде, и обратился к последнему с просьбой предоставить ему какое-либо занятие. Фриде поручил ему собрать для него сведения о транспорте и об экономическом положении Смоленска, которые он представил и получил за это от Фриде 600 рублей. Расписку в получении этих денег он выдал за № 10, это единственный случай пользования этим номером. Никаких сведений под этим номером он не давал.

(Известия Ц. И. К.)

Подготовил Евгений Новиков

*Стилистика, орфография и пунктуация публикаций сохранены