Аркадий Смолин, специальный корреспондент РАПСИ
Мистики утверждают, что боги создали людей для собственного прокорма. Например, тибетские йоги верят, что после смерти накопленная человеком за годы жизни энергия выходит через темя. Оттуда ее пьют боги.
Побывав в китайском предгорье Тибета, провинции Сычуань, можно убедиться, что даже такую фантастическую теорию вполне можно поставить на службу эффективному развитию государства.
Ни верность конфуцианским традициям, ни живой коммунистический дух не ограничивают любовь китайцев к экспериментам. Государство беспрерывно пробует различные варианты развития и обкатывает новые проекты в рамках отдельно взятых территорий. После корректировки допущенных ошибок некоторые из них становятся государственными законами.
Однако процесс модернизации страны тормозит пиетет перед древними традициями и укладом. Поэтому любые нововведения, инновации и проекты модернизации (самое популярное слово на конференциях с участием членов Коммунистической партии Китая (КПК) почти в любой провинции сталкиваются с сильной инерцией местных устоев. Страна повязана по рукам своей великой культурой.
После неудачи "культурной революции" (сей факт сегодня официально признан в Китае), на ум приходят лишь два пути выхода из этого тупика. Либо возводить новые города в заброшенных областях, либо под корень перестраивать отсталые поселения с их косными устоями.
Реализацию первого сценария обещают загадочные города-призраки в западных землях. Гуманно воплотить в жизнь вторую альтернативу дают возможность природные и технические катастрофы. Например, землетрясение.
Китайцы до сих пор любят цитировать Фридриха Энгельса, который, в частности, говорил: "Ни одна беда не проходит без компенсации в качестве исторического прогресса". А на практике реализуют эту мысль в форме рыночных механизмов "шоковой терапии": используют социальный хаос, следующий за природными, техногенными, социальными катастрофами, приучая дестабилизированные общины к новым правилам существования.
12 мая 2008 года в китайской провинции Сычуань произошло одно из самых разрушительных землетрясений в истории страны. Его магнитуда составила 7,9-8 баллов. Эпицентр зафиксирован в 75 км от столицы провинции Сычуань города Чэнду. Именно в этом городе незадолго до землетрясения началось строительство новой хай-тек зоны.
Официальные источники заявляют, что в ходе землетрясения погибло почти 70 тысяч человек, пропало без вести порядка 18 тысяч, пострадало более 288 тысяч. Пять миллионов человек остались без крова. Один только Мяньян (ближайший к эпицентру городской округ) понес экономический ущерб на общую сумму 297, 840 млрд. юаней (почти 1,5 трлн. руб.).
Спустя четыре года после землетрясения Мяньян известен всему миру как "Западная Силиконовая долина Китая", которая является центром новой Чэнду-Чунцин экономической зоны – локомотива новейшей государственной стратегии развития отсталых областей Китая ("Go West").
Разрушенная землетрясением провинция превратилась в "четвертый экономический столп" Китая (при том, что центрами остальных трех являются такие титаны как Пекин, Шанхай и Гуандун).
Как это произошло? Может быть, предпосылкой для удивительного перевоплощения глухой провинции, вдали от моря и крупных транспортных артерий, стало экспериментальное внедрение в ее границах новой стратегии по борьбе с коррупцией?
Культурная эволюция
Сычуаньское землетрясение оказалось не только одним из самых разрушительных в мировой истории XXI века, но и вошло в число самых скандальных событий прошлого десятилетия.
В зарубежной прессе оно получило подзаголовок The Sichuan schools corruption scandal. Настолько шокирующее впечатление на иностранных наблюдателей и местных жителей произвел вид школ, рухнувших в первые секунды землетрясения (в то время как стоявшие рядом гораздо более старые и ветхие здания оставались целыми). Не потребовалось никакого специального расследования, чтобы выяснить: произошло это из-за дешевизны их постройки, связанной с воровством средств на материалы.
Картина рассыпавшихся, "как гнилой тофу", новых школьных построек стала наглядной иллюстрацией роли коррупции не только в жизни страны, но и простых граждан. Вдруг стало очевидным, что коррупция – это не только абстрактная экономико-правовая категория, но и проблема, оказывающая непосредственное влияние на вопрос жизни и смерти, в том числе детей.
Во время землетрясения были разрушены более 7000 классных помещений, в результате чего погибло около 5000 учащихся (некоторые родители считают, что реальное число вдвое больше), травмы получили более 15000 учащихся.
Первые месяцы после землетрясения местные власти посвятили попыткам заглушить скандал любыми средствами. Родителям погибших детей выплачивали компенсацию в обмен на молчание, а в случае отказа грозили полным лишением какой-либо помощи.
Например, широкую огласку получила информация, что в поселке Ханьван родителям был предложен пакет компенсации размером примерно в 8,800 долларов США наличными и пансион в размере примерно 5600 долларов. Параллельно с этим власти установили кордоны из сотрудников местного ОМОНа вокруг школ, разогнав митинги родителей.
Очевидно, требовалось подключение новой силы, некой независимой и достаточно влиятельной социальной группы для перелома сложившейся ситуации. Ею могли быть независимая пресса, правозащитники или блоггеры. А стали художники.
Известнейший арт-деятель Ай Вэйвэй в декабре 2008 года поддержал начатое другим китайским художником расследование судьбы школьников после землетрясения в Сычуане. Волонтеры помогали Ай Вэйвэю узнавать имена и количество погибших.
В мае 2009 публикация в блоге художника детальной информации о 5300 погибших школьниках получила мировую огласку. Ай Вэйвэй, в свою очередь, получил тюремный срок.
Многие китайцы считают, что основным занятием Ай Вэйвэя является "бесить правительство". Вероятно, так оно и есть.
Теоретики искусства отмечают, что в последние годы популярные художники (contemporary art) по всему свету все чаще используют свой особый медийный статус в социально-политических целях: воздействия в разных формах на болевые точки в отношениях общества и власти, чтобы вызвать непроизвольную реакцию каждой из сторон. В Европе это явление называют артивизмом (в России данный термин попытался год назад внедрить художник Антон Николаев, однако последовавшее уголовное преследование артивистов в нашей стране наложило определенную негласную цензуру на любую попытку публичной рефлексии этого явления, на сам факт его формулирования).
Следом за провокациями Ай Вэйвэя на родине, после того как он в очередной раз поэксплуатировал за рубежом трагедию сограждан - добившись собственной выставки в Берлине, китайские власти все же стали уделять повышенное внимание толщине стен в школах и борьбе с коррупцией в провинции, открыв информацию о каждом своем шаге для всего мира.
Вскоре после скандальных выходок художников власти приняли новую антикоррупционную программу для контроля процесса восстановления разрушенной землетрясением области.
Программа партии
Приводим содержание этой инновационной для Китая программы по материалам пресс-релиза Мяньянских властей, подготовленных для группы Asian mainstream media.
Для предотвращения любой возможности коррупционных операций во время восстановления и реконструкции зоны землетрясения власти предприняли четыре шага.
1. Были привлечены специальные силы для усиления разностороннего контроля и проверки.
Сформированы 10 групп внесистемного (т.е. внепартийного) надзора и инспекции, 67 окружных сельских групп для контроля за округами, поселками и деревнями. Из местных жителей были отобраны 826 контролеров. Из членов муниципального Народного конгресса, муниципального отделения КПК и членов других партий были сформированы 25 инспекционных команд.
Качество их работы гарантировали особые станции контроля, еженедельные встречи, ежемесячные проверки, ежеквартальные консультации по вопросам усиления регулярных инспекций. Кроме того контролировать контролеров позволяла новая система внезапных проверок, совместных проверок, выборочный контроль и другие варианты нерегулярных проверок.
2. Сформулирован новый свод специальных правил и инструкций для установления стандартов контроля и проверки.
Список из 40 правил и инструкций автоматизировал процесс выбора материалов и методов реконструкции. Для контроля за финансовыми операциями внедрена система дополнительного аудита: 1564 групп аудита были направлены для слежения за проектами реконструкции места землетрясения. В результате их деятельности было привлечено 88,706 млрд. юаней и сохранено 367 млн. юаней.
3. В целях информирования общественности весь процесс восстановления и реконструкции сделан открытым. Заслужить доверие общества были призвана система обратной связи.
Китайские власти объявили программу "девятикратной открытости" (nine-openness) для строительных проектов с государственными инвестициями. Эта программа подразумевает открытие информации по торгам, вопросам планирования, проекту реализации, переселению, руководству строительством, корректировкам проекта, контролю качества, управлению закупками и поставками.
Вскоре после землетрясения начала работать "горячая линия" с 12388 операторами и e-mail адресами. Было открыто 1,512 станций приемов жалоб, которые работали в зоне переселения круглосуточно.
4. Новейшие научные средства и разработки привлечены для усовершенствования процесса контроля и проверки.
На городском уровне было открыто новое электронное правительство. В его состав вошли 571 правительственный сервис и 507 пунктов предварительного контроля. В рамках электронного правительства проводилась открытая оценка в режиме онлайн конкурсных предложений, электронный мониторинг деятельности компаний, участвующих в тендерах на работу в таких областях, как жилищное строительство, общественные работы, транспортные поставки, охрана воды и т.д. После внедрения системы электронных торгов средняя стоимость заказа на выполнение работ стала на 13,5% ниже.
По официальной информации все эти меры привели к привлечению к проекту восстановления и реконструкции области землетрясения новых инвестиций в размере 226,72 млрд. юаней. За четыре года реконструированы 1,64 миллиона новых домовладений, 751 школа, 531 медицинское учреждение, 232 домов престарелых и собесов, 3094 местных восстановительных центров и 7610 километров скоростных дорог.
Соответствие новых построек всем стандартам безопасности может проверить любой желающий через специальную электронную систему.
Социалистическая рыночная экономика
Сегодня китайцы используют место катастрофы в качестве наглядной рекламы "социализма с китайскими характеристиками".
Китайцы по-прежнему ориентированы на зарубежные инвестиции. Поэтому для создания нужного впечатления у потенциальных "вкладчиков" они используют эффект контраста: в бизнес-кварталы во многих городах приходится ехать через районы трущоб; после груды камней и покосившихся домов старого Бэйчуаня делегации иностранцев везут в коттеджный поселок-мечту.
Дизайн каждого дома в этом материализовавшемся рекламном проспекте настолько шикарен и остроактуален, а улицы чисты и просторны, что на них невозможно встретить ни единой живой души, автобус проносится не притормаживая, не оставляя возможности даже сделать качественные снимки.
Это слишком идеальный город, чтобы его обживать. Это наглядная иллюстрация того, что способна сделать "социалистическая рыночная система" с иностранными капиталовложениями (каждому предлагается взглянуть на стенд со списком стран, оказавшим помощь в реконструкции разрушенной провинции, и суммами их трансфертов).
Похожая картина наблюдается и в поселках вдоль дороги между старым и новым Бэйчуанем. Пустует социальное жилье не только на месте землетрясения, но в других вполне благополучных городах.
Означает ли все это, что за фасадом эффектных городов-презентаций сокрыты только фальшивые имитации экономических и правовых преобразований? Стоит ли сравнивать Сычуань с "потемкинской деревней"?
Уверенно ответить на эти вопросы, не являясь членом КПК, практически невозможно. Однако доступные иностранцам факты позволяют сделать вывод, что китайские власти относятся к жизням своих сограждан как к топливу для государства, иногда позволяя себе не только расплачиваться ими за индустриальные рывки, но и превращать человеческие страдания в эффективный пиар для ускорения постиндустриального развития.
В любом случае простой обман иностранцев или своих сограждан лишь ради сохранения лица, ради имиджа страны и партии – определенно, недостаточно прагматичная, с экономической точки зрения, стратегия для того, чтобы ею руководствовались нынешние китайские власти.
Пекинские и сычуаньские власти воспользовались повышенным вниманием мирового сообщества к землетрясению, чтобы привлечь внимание к собственным экономическим проектам в этом регионе. Вероятно, гламурный облик нового Бэйчуаня является элементом небольшой хитрости: попытки спроецировать в восприятии потенциальных инвесторов образ бурного роста новейших проектов в зоне разрушений на новую хай-тек зону.
Чем бы ни руководствовались китайские власти и иностранный капитал, результат налицо: в прошлом году совокупный валовой внутренний продукт шести наиболее пострадавших муниципалитетов и префектур был почти вдвое больше, чем в 2007 году (за год до катастрофы).
В 2010 году Чэнду стал главным получателем инвестиций в Китае. Уже 160 компаний из списка Fortune 500 открыли свои представительства в провинции Сычуань. Hewlett-Packard создала производственную базу в городе Чунцин, где собирает 40 млн. ноутбуков в год (при проектной мощности производства 80 млн. единиц). Intel перевела свое производство из Шанхая в Чэнду в 2009 году. Недавно объявила о своих намерениях последовать их примеру и Siemens (здесь будет создан третий глобальный R&D компании в мире).
Чэнду образца 2012 года – уже не просто привлекательное место для инвестиций. Сегодня он позиционируется как национальный центр IT-индустрии. В местной хай-тек зоне открыт инкубационный сектор, где сейчас обкатывается десяток экспериментальных проектов. К работе на местных предприятиях привлекаются молодые специалисты со всей страны и из-за рубежа, проявившие себя в научной деятельности на старших курсах вузов.
Чэнду (и Сычуань, в целом) превращаются в сердце всей экономики Китая. Со стороны невозможно объективно оценить истинную роль этой провинции для Китая: футуристический ли это центр новейших технологий или же просто удобно расположенный насос для закачки иностранных инвестиций.
Намек на последнюю версию можно считать из выступлений премьера Госсовета КНР Вэнь Цзябао, который неоднократно говорил о необходимости исправления курса «несбалансированного, несогласованного и неустойчивого развития» Китая. Сегодня рост экономики Китая по-прежнему зависит от увеличения объемов инвестиций. В прошлом году внешние вложения в основные отрасли, по данным Financial Times, обеспечили 90 % экономического роста. Беда в том, что большая часть денег была растрачена на проекты инфраструктуры (например, развитие дорогой высокоскоростной железнодорожной сети страны) с низким потенциалом прибыли.
В этой связи проблема коррупции становится краеугольной для будущего Китая. Чтобы экономика страны продолжала расти быстрыми темпами, требуется все большее количество новых кредитных и инвестиционных программ. Любой коррупционный скандал с участием зарубежных представительств в этой ситуации грозит стать фатальным.
Так же как и неэффективное использование полученных средств, существенная часть которых возвращается за рубеж в карманах чиновников (по данным The Economic Observer с 1990 года уже почти 18 тысяч чиновников коммунистической партии и правительства, членов общественной безопасности, судебных кадров, сотрудников государственных учреждений, а также высокопоставленных представителей руководства государственных предприятий бежало из Китая, вывезя около 800 млрд. юаней (более 120 млрд. долларов США).
Китайская конфедерация
Китайцы считают, что в их стране действует многопартийная система. КПК синтезирует деятельность десятков локальных ("демократических") партий, каждая из которых выражает интересы одной их социальных групп (чаще всего объединенных по профессиональному признаку). Так же и Китай сегодня является фактически конфедеративным государством, объединяющем множество стран и территорий со всевозможными экономическими режимами.
Вероятно, некоторые из этих проектов завершатся провалом. Может быть даже трагедией для жителей данных территорий. Однако обнаружение новых путей экономических преобразований обещает компенсировать все неудачи.
Китай, конечно, сосет энергию из своих обширных территориальных и демографических ресурсов, но делает это не столько в интересах правящей верхушки, сколько государства в целом. И каждая новая катастрофа превращается в очередной шаг по искоренению таких устаревших экономических издержек как коррупция, уже отслужившая свою роль катализатора (для бизнесменов) и амортизатора (для чиновников) перехода от социалистической к рыночной экономике.
