Правовые позиции Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) являются общеобязательными для отечественных судов. Соответственно, решения Европейского суда теперь должны в обязательном порядке учитываться при вынесении решений российскими судебными инстанциями.  На это в одном из недавних постановлений Пленума указал Верховный суд (ВС) РФ. 

Такое мнение высшей судебной инстанции страны повлечет существенное изменение судебной практики, причем в самое ближайшее время.

В последние годы в России все острее встает проблема соблюдения прав и свобод человека и, в особенности, правомерности ограничения таких прав и свобод со стороны государства. Нередко в полемику вмешиваются и международные - как неправительственные, так и меж- и надгосударственные - организации.

В правовом смысле значительная часть соответствующих обязательств российского государства закрепляется Конвенцией о защите прав человека и основных свобод ETS № 005 (Рим, 4 ноября 1950 года), основным гарантом которой является ЕСПЧ. Именно в Страсбург отправляются многие участники судебных споров, не найдя правды в суде российском.

Ссылки на решения ЕСПЧ содержатся в сотнях актов российских судов, включая самые высшие инстанции — Конституционный, Верховный и Высший Арбитражный суды. Однако, за редким исключением, речь идет о ссылках на положения Конвенции и позиции ЕСПЧ, приводимых при разрешении отдельных дел, тогда как обобщающих указаний по их применению немного (за исключением, пожалуй, практики Конституционного Суда).

Верховный Суд РФ подготовил постановление Пленума от 27 июня 2013 года N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней". В нем ВС РФ определил многие моменты о порядке применения Конвенции (и, соответственно — решений ЕСПЧ) российскими судами общей юрисдикции.

Классификация применимых решений ЕСПЧ

Пленум ВС проводит определенную классификацию правовых позиций ЕСПЧ, отмечая, что каждой из них соответствуют определенные правовые последствия:

- правовые позиции ЕСПЧ, которые содержатся в его окончательных постановлениях, принятых в отношении РФ. Они безусловно обязательны для применения российскими судами;

- решения Европейского суда, вынесенные в отношении других стран: должны учитываться с целью "эффективной защиты прав и свобод человека", если обстоятельства рассмотренного ЕСПЧ дела аналогичны обстоятельствам дела, которое рассматривает суд РФ. Интересно отметить при этом, что понятие "аналогичности" Пленумом никак не раскрывается. Это обстоятельство делает границы судейского усмотрения относительно таких "аналогий", на наш взгляд, чрезмерно широкими;

- во всех остальных случаях, когда российский суд рассматривает вопросы содержания тех или иных прав и свобод, при этом следует учитывать содержание "аналогичных прав и свобод" в толковании ЕСПЧ. Однако данное указание неприменимо, если законодательство РФ предусматривает более высокий уровень защиты прав и свобод по сравнению с Конвенцией.

Кроме того, верховные судьи отмечают, что позиции ЕСПЧ подлежат учету и при применении любых других международных договоров, а не только в случае толкования Конвенции.

Ограничения прав и свобод человека: понятие и основания

В постановлении есть определение ограничению прав и свобод человека (вмешательству в них), а также указываются правомерные основания для этого. 

Согласно позиции ВС РФ, таким ограничением/вмешательством являются любые решения, действия (бездействие) органов власти, должностных лиц и служащих, а также иных лиц, "вследствие которых в отношении лица, заявляющего о предполагаемом нарушении его прав и свобод, созданы препятствия для реализации его прав и свобод". Подобная формулировка - позволяя опираться на позицию предполагаемого "пострадавшего" - в какой-то мере приближает нас к идее презумпции виновности органов власти и возложению на них бремени доказывания законности и обоснованности своих решений/действий.

Это очень подходит к будущей модели административного судопроизводства, в которой, как предполагается, так дело и будет обстоять. В то же время, в рамках нынешнего гражданского процесса приведенное выше понимание ограничения прав и свобод блокируется требованием каждой стороны доказывать свою позицию, что происходит и в случаях обжалования гражданами действий, решений и актов органов власти (см. пункт 1 статьи 56 ГПК РФ).

Что касается оснований для ограничения прав и свобод человека (вмешательства в них), то для признания правомерным оно должно одновременно удовлетворять всем следующим условиям:

- быть основанным на федеральном законе;

- преследовать "социально значимую, законную цель". Например, обеспечение общественной безопасности, защиту морали, нравственности, прав и законных интересов других  лиц;

- являться пропорциональным преследуемой социально значимой, законной цели. К сожалению, характер и признаки такой пропорциональности ВС не разъяснил.

Несоблюдение хотя бы одного из этих трех критериев считается отныне существенным нарушением.

Прочие существенные моменты

Стоит также отметить, что Пленум дозволил судам при определении размера денежной компенсации морального вреда "принимать во внимание" те суммы, которые ЕСПЧ присуждает в аналогичных обстоятельствах. Однако мягкость формулировок не позволяет рассчитывать, что сложившаяся практика по выплате минимальных сумм компенсаций за моральный вред хотя бы как-то изменится.

Наконец, еще раз в качестве судебного аргумента опровергнута бытовая максима "молчание - знак согласия". ВС РФ согласен, что отказ лица от реализации своих прав и свобод законен, однако отметил, что он должен быть всегда "явно выраженным, добровольным" и не противоречащим законодательству и международным нормам. 

Не закрепленный формально отказ может быть признан правомерным только в тех случаях, когда это прямо предусмотрено законом.
 
Сергей Хаванский, эксперт РАПСИ