Два дела о взыскании с России компенсации в пользу экс-акционеров нефтяной компании «ЮКОС» обострили споры о роли и полномочиях международных арбитражей, национальных государственных судов и даже конституционной Фемиды.

В июле 2014 года Постоянная палата третейского суда (ППТС) в Гааге присудила владельцам обанкроченной российскими властями компании «ЮКОС» 50 млрд долларов. Решение о взыскании еще 1,86 млрд евро тогда же принял Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ).

Наша страна не признала эти решения. «Москва будет использовать все правовые возможности для отстаивания своих интересов», – заявил глава МИД РФ Сергей Лавров. Министр юстиции Александр Коновалов оказался менее дипломатичным: «Россия примет к сведению призыв Комитета министров Совета Европы выплатить в срок 1,86 миллиарда евро, присужденных ЕСПЧ акционерам ЮКОСа, но поступит так, как посчитает нужным», – констатировал министр.

После драки кулаками не машут

Представляющие государство адвокаты оспорили решение ППТС в национальном суде Голландии. И 20 апреля этого года их жалоба была удовлетворена – Окружной суд Гааги пришел к выводу, что арбитраж не имел надлежащей компетенции для рассмотрения поданного акционерами заявления.

Это решение вызвало спор экспертов – участников Петербургского международного юридического форума (ПМЮФ). «Вопрос принципиальный: может ли суд национальной юрисдикции отменять решение международного арбитража? – говорит королевский адвокат Майкл Свейнстон. – Некоторые считают, что вопрос юрисдикции нужно оставлять на усмотрение самих арбитров. Но вряд ли они будут «пилить сук, на котором сидят». Поэтому налицо необходимость контроля со стороны».

Выяснилось, что единых принципов соотношения полномочий третейских и национальных судов не существует, а нормы действующей уже почти 60 лет Нью-Йоркской конвенции толкуются неоднозначно. Более-менее логичный ответ закреплен в так называемом законе ЮНСИТРАЛ (рекомендациях специальной комиссии ООН): заявление об отсутствии у арбитражного суда соответствующей компетенции может быть сделано не позднее представления возражений по иску. То есть каждая сторона должна заранее определиться с доверием к третейскому суду, а не «махать кулаками после драки».

Такое толкование должно исключить возможность пересмотра дела «ЮКОСа». Ведь даже в государственной компании «Роснефть», которой отошли активы опального концерна, признают, что между принятием решения о юрисдикции и вынесением окончательного решения прошло шесть-семь лет. «Можно было оспорить решение о юрисдикции, стороны потратили огромное количество времени и средств на это разбирательство», – говорит юрист департамента судебной практики «Роснефти» Никита Соколов. «Я не понимаю, почему решение о юрисдикции не было оспорено сразу», – подчеркивает судья Дубайского международного финансового центра Дэвид Стил.

Однако есть и иные точки зрения. Так, председатель Международного арбитражного центра Гонконга Тереза Ченг убеждена, что национальные суды вправе отменять даже решения арбитража по существу. «Национальные суды должны иметь окончательное право голоса, чтобы третейские не присвоили себе полномочия. Ведь человек по природе способен на всяческие уловки и может обнаружить спор там, где его нет. Это подрывает все устои международного арбитража и может поколебать доверие к этим институтам», – полагает она.

Европейский консенсус

Хотя Тереза Ченг не исключает, что даже в случае отмены решения арбитража оно может исполняться в других странах – всё зависит от их внутреннего законодательства. В качестве примера она приводит Францию, которая могла принять дело «ЮКОСа» к исполнению. А член совета Сингапурского Арбитражного центра Фрэнсис Ксавьер указывает, что отмененное решение международного арбитража стали бы исполнять как минимум четыре страны – Нидерланды, Бельгия, Франция и Австрия.

С ним согласен и Владимир Хвалей – вице-президент Международного арбитражного суда ICC и глава правления Российской арбитражной ассоциации. Вместе с тем он напоминает, что в рамках Евросоюза решение голландского суда носит преюдициональный характер, то есть является обязательным для служителей Фемиды других стран Старого Света. «Когда французский суд будет рассматривать вопрос об исполнении, он должен принять такое же решение, как и голландский. Он не вправе его игнорировать. Поэтому возможность исполнения решения во Франции, Бельгии и Австрии, как и в самих Нидерландах, отпадает. Но остаются еще США – это единственная юрисдикция, в которой еще что-то можно сделать. Сага о ЮКОСе еще не закончилась», – убежден Владимир Хвалей.

В то же время в большинстве стран спор о возможности пересмотра национальным судом решения арбитража могут предупредить стороны – они вправе договориться, что вердикт третейского суда является окончательным и обжалованию не подлежит. Но эксперты убеждены, что такую оговорку бизнесмены включают крайне редко: «Практикующие юристы знают, что арбитры делают ошибки. Поэтому стороны хотят иметь «запасной парашют» – возможность в случае выявления нарушения пойти в государственный суд. Например, когда третейский суд вынес решение без уведомления стороны. Такие ошибки – информирование по старому адресу – имели место даже в практике Стокгольмского арбитража», – говорит Владимир Хвалей.

Конституционный контроль

Еще сложнее стоит вопрос исполнения решения ЕСПЧ. У Комитета министров Совета Европы нет ни судебных приставов, ни армии, ни иных мер принудить Россию выплатить спорную сумму.

Принятый в декабре 2015 года федеральный закон делегировал Конституционному суду России (КС) право признавать решения ЕСПЧ неисполняемыми на территории нашей страны. 17 мая председатель КС Валерий Зорькин заявил, что такой отказ может касаться в том числе и мер индивидуального характера – выплаты заявителю присужденной ЕСПЧ компенсации.

В свою очередь, Венецианская комиссия Совета Европы считает отказ страны от таких выплат недопустимым: «Индивидуальные меры, перечисляемые в постановлениях ЕСПЧ, не могут быть предметом оценки конституционности», – отмечается в предварительном заключении комиссии.

Хотя теперь председатель Джанни Букиккио не исключает пересмотра этих рекомендаций и, отвечая на вопрос журналиста РАПСИ, уклонился от оценки заявления Валерия Зорькина. Кроме того, эксперты не исключают, что российские власти будут просто игнорировать решение ЕСПЧ и затягивать выплату спорной суммы. Это не противоречит сложившейся практике – на исполнение решений Страсбургского суда даже в странах Старого Света нередко уходит несколько лет.

Павел Нетупский, Санкт-Петербург (специально для РАПСИ)