Развитие Интернета привело к буму популярности разнообразных рейтингов. Особенно востребованы списки всем знакомых имен: самые известные политики, певцы, персонажи фильмов ужасов… В последние годы эта мода стала проникать и в профессиональные круги — в частности, юридический. Между тем, вся история судебной системы показывает, что ее представители нуждаются в прямо противоположном восприятии и оценке. РАПСИ инициирует и анонсирует создание нового рейтинга — анонимности судей.
Судьи издавна были наименьшим образом заинтересованы в своей популярности среди обычных, законопослушных граждан (или говоря современным языком — в медийности). Наоборот, в процессе изобретения особого гардероба судей одним из главных критериев при выборе деталей их внешнего облика служила цель их унификации — обезличивания.
Парик и мантия обеспечивали анонимность, поскольку скрывали натуральные волосы и обычную одежду стражей закона. Благодаря этому узнать судей в обычной одежде на улице стало гораздо сложнее. Это условие успешной работы служителей Фемиды оказалось настолько важным, что традиция использования париков до сих пор сохраняется в Англии, несмотря на радикально изменившиеся традиции и удивительный контраст с другими участниками судебного заседания.
Кто знает, возможно, обеспечиваемая такими атрибутами анонимность является залогом общепризнанного профессионализма и объективности английского правосудия, рассмотрению которого стремятся передать свои споры граждане стран со всего мира.
Ритуал
Испокон веков, на протяжении всей истории человечества, анонимность была признаком величайшей ответственности. Исполнители наиболее важных, влиятельных решений не должны были являться публичными фигурами. В древние времена они даже зачастую носили маски.
В античном мире сокрытие лица подчеркивало владение особой мудростью, создавало новую систему социальных отношений, основанную на степени посвящения. Маски ассоциировались с божествами — считалось, что надевший ее человек избавлялся от своих субъективных человеческих страстей и становился проводником божественной воли.
Частично признаки такого ритуального поведения были перенесены впоследствии на судебные заседания: узнаваемая и невозможная в бытовом использовании униформа участников процесса (а затем — единообразные парики вместо масок), строгое следование протоколу, таинственность процедуры принятия решения… От ритуала в языке даже до сих пор осталось устойчивое выражение: служители (богини) Фемиды.
Таким образом, анонимность судей помогает им абсолютно абстрагироваться от своих человеческих предпочтений и интересов, а служить исключительно проводником высшей силы — Закона.
Защита
В Средние века анонимность приобрела новое значение, которое также актуально сегодня. Заведомый отказ от известности означал преданное служение своей профессии и призванию. Так, например, писатели часто не подписывали свои произведения и не ждали славы и воздаяния, кроме как на небесах.
Даже с появлением печатного станка авторы все еще предпочитали оставаться анонимными. Например, известно, что более 80% всех романов, напечатанных в Великобритании во второй половине XVIII века, были опубликованы под псевдонимами.
Правда, это происходило по несколько иной причине — пожалуй, еще более важной сегодня, чем предыдущие. Анонимность играла роль прикрытия, которое защищало критиков и сатириков, бичевавших недостатки общества и властей. Эта традиция также сохранилась до сего дня: ряд СМИ (например, The Economist) публикуют наиболее острые статьи без указания имени автора (чтобы не создавать ему угроз в личной жизни и, еще важнее, чтобы не отвлекать внимание читателей от важной темы материала на персону автора).
Инверсия анонимности
Развитие сначала масс-медиа, а затем цифровых технологий радикально изменило представление об анонимности. Сегодня попытка скрыть свое имя зачастую преследует противоположную цель – и является одним из безотказных способов привлечь к себе внимание. Примеров тому не счесть: художник Бэнкси, писатель Ферранте, музыкант Burial — главные мировые звезды в своих областях. Причем неизвестно, удалось бы им добиться таких вершин, если бы они работали под своими настоящими именами.
Сегодня, по закону детектива, лучший способ скрыть что-либо — оставить на самом видном месте. Применительно к профессиям это означает спокойно, планомерно, эффективно и обстоятельно выполнять свои непосредственные обязанности. Один из лучших способов сохранить анонимность — не таясь быть рафинированным профессионалом.
В цифровую эпоху популярность — награда за скандальность, эпатаж. С каждым годом все большую роль начинает играть такой массовый феномен, как вирусное осуждение в соцсетях, товарищеский суд самых разных масштабов — от кулуарного до всемирного. Массовый интерес вызывают в первую очередь фигуры, подвергшиеся осуждению за свои реальные или мифические проступки: обвинения в домогательствах, коррупции, ошибочные решения… Медийность в эпоху бесконечных расследований в соцсетях — скорее, приговор.
Медийность как бессилие
В этих условиях быть популярным — уже признак скорее не признания, а провала. Медийное присутствие не подтверждение статуса, а сигнал задуматься об адекватности своих действий и профессиональной состоятельности.
Ярким примером тому могут служить адвокаты. В большинстве своем наиболее часто в прессе появляются имена тех, кто долгое время остается профессионально не востребован и вынужден напоминать о своем существовании участием в телевизионных шоу и прочими методами шоу-бизнеса. Еще известнее имена тех адвокатов, которые вовсе сменили специализацию и вместо правового анализа ограничиваются эпатажными заявлениями, провокационными вердиктами, политическими акциями.
Имена настоящих профессионалов, рабочий график которых расписан на месяцы вперед, благодаря чьим усилиям граждане и компании выигрывают суды или значительно облегчают свою участь, в большей своей части ничего не скажут широкой публике.
Такая же ситуация с законодателями. Медийными героями становятся провокаторы, озвучивающие заведомо непригодные к принятию проекты. Их целью является эпатаж, а предлагаемые инициативы зачастую даже не доходят до рассмотрения. В то же время имена авторов действительно важных законодательных новаций, способствующих правовому преобразованию нашей страны, обычно даже не указываются в новостях, посвященных принятию их законопроектов.
Наконец, до сих пор остаются профессии, значимость которых настолько велика, что они проходят вне радаров СМИ — как класс, от рядовых членов до первых лиц. В основном, используются обобщающие наименования. Причем, чем успешнее работает служба, тем более явно проявляется это правило. Примером могут служить спецслужбы (ФСБ, ГРУ), контролирующие органы (прокуратура, Счетная палата) и, конечно, судьи. А также представители исполнительной власти.
Каждый может провести собственный эксперимент: сравнить число упоминаний в СМИ имен руководителей различных служб (для этого достаточно запроса в поисковой системе) и соотношение негативных и положительных оценок работы возглавляемых ими структур.
Скорее всего, вы, также как и мы, обнаружите, что наиболее велика разница между публичной известностью и профессиональной эффективностью у председателя Верховного суда Вячеслава Лебедева, главы ФСБ Александра Бортникова, начальника ГРУ Игоря Коробова.
Стоит заметить, что в XXI веке это стало важной отечественной традицией среди государственных служащих. Начало ей подал, наверное, Владимир Путин еще в конце девяностых. Будучи еще главой ФСБ, он совсем не стремился попасть в передовицы и телеэкраны, что не помешало составить объективную оценку его высочайших заслуг перед государством.
Открытая анонимность
В нынешней исторической и политической эпохе профессионалы высочайшего класса не нуждаются в общественном внимании. При этом вряд ли кто-то сможет оспорить тот факт, что эти люди на своих должностях образцово делают свою работу без шума. Неизвестность, «открытая анонимность» (без сокрытия имен) позволяет им работать без оглядки на публику: принимать важные решения, не принимая в расчет понимание и одобрение неспециалистов (а значит — без вынужденных упрощений и популизма).
«Открытая анонимность» совмещает в себе все преимущества анонимности разных исторических эпох: отказ от индивидуальности ради служения высшему божеству (Закону; государству); отказ от мирской славы ради возможности полноценно исполнять свои профессиональные обязанности (оценка по абсолютному критерию, а не сиюминутной моды и конъюнктуры); отказ от медийности, чтобы иметь возможность принимать наиболее эффективные и справедливые решения, которые могут быть непопулярны среди непрофессионалов или лично заинтересованных групп сил.
Таким образом, применение рейтингов медийности, популярности и пр. для юридического сообщества сегодня, пожалуй, себя исчерпало. И может использоваться только в качестве инструмента критики.
Оценивать же эффективность и роль судей в жизни профессионального сообщества и гражданского социума в целом следует, исходя из других критериев: например, заимствуя научный инструментарий (индекс цитируемости — исключительно в профильных СМИ и документах). А лучше всего — ориентируясь только на реальные и объективные результаты работы соответствующих институтов.
Особый интерес в этом контексте представляют удивительно успешные показатели судов общей юрисдикции после реформы 2014 года. Они заслуживают отдельного анализа. РАПСИ в ближайшее время намерено предоставить на суд читателей собственный вариант рейтинга, подготовленного по новым критериям оценки профессиональной деятельности представителей судебного и юридического сообщества.
Валерий Ермолин