Верховный суд (ВС) РФ не нашел правовых противоречий в привлечении за оскорбление судьи и к уголовной, и к дисциплинарной ответственности.

Высшая инстанция рассмотрела жалобу Следственного изолятора на решение о признании незаконным постановления о водворении арестанта в карцер за оскорбление судьи. Согласно материалам дела, обвиняемый, участвовавший в процессе через видеоко-нференц-связь, после оглашения постановления об отказе в удовлетворении его ходатайства «неоднократно и продолжительно в грубой нецензурной форме выражался в адрес судьи и прокурора».

В результате его поместили с карцер на 7 суток за нарушение правил внутреннего распорядка изолятора, это фигурант и обжаловал в суде.

Первая и апелляционная инстанции оставили административное исковое заявление без удовлетворения, а кассационный суд счел претензии обоснованными, при этом он сослался на положения части 1 статьи 258 Уголовно-процессуального кодекса: при нарушении порядка в судебном заседании, неподчинении распоряжениям председательствующего или сотрудника органов принудительного исполнения лицо, присутствующее в зале судебного заседания, предупреждается о недопустимости такого поведения, либо удаляется из зала судебного заседания, либо на него налагается денежное взыскание в порядке, установленном статьями 117 и 118 данного кодекса.

Кассация сделала вывод, что объектом противоправных действий являлся не порядок и условия содержания под стражей истца, а установленный порядок в судебном заседании, приняв во внимание факт привлечение заявителя к уголовной ответственности по частям 1 и 2 статьи 297 Уголовного кодекса, кассационный суд признал незаконным постановление о водворении его в карцер.

Позиция ВС 

Конституция РФ закрепляет принцип недопустимости повторного осуждения за одно и то же преступление (часть 1 статьи 50).

Аналогичное правило установлено в международно-правовых актах: пункте 1 статьи 4 Протокола No 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее — Конвенция) и пункте 7 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах.

Согласно правовой позиции Конституционного суда РФ, повторное привлечение лица к одному и тому же виду ответственности за одно и то же деяние приводило бы к ответственности без правонарушения, что недопустимо в правовом государстве (постановления от 21 марта 2013 года No 6-П и от 10 февраля 2017 года No 2-П, определение от 27 февраля 2020 года No 312-0).

Поскольку административная и уголовная ответственность, будучи разновидностями юридической ответственности за совершение деяний, представляющих общественную опасность, имеют схожие задачи, базируются на рядоположенных принципах, преследуют общую цель защиты прав и свобод человека и гражданина, обеспечения законности и правопорядка и, по сути, во многом дополняют друг друга, указанное правило имеет общее значение и распространяется на законодательство об административных правонарушениях, напоминает ВС точку зрения К С (постановления от 14 июля 2015 года No 20-П и 4 февраля 2019 года No 8-П).

«По общему правилу, принцип «нет двойного наказания за одно и то же правонарушение» действует в сфере уголовно-правовых отношений, а также отношений, связанных с привлечением виновных лиц к административной ответственности.

Между тем привлечение к дисциплинарной ответственности лиц, подозреваемых и (или) обвиняемых в совершении преступлений, преследует отличную от иных видов ответственности цель: обеспечение установленного законом режима в местах содержания под стражей, следовательно, принцип, изложенный в части 1 статьи 50 Конституции Российской Федерации, не может безусловно распространяться на законодательство о привлечении названных лиц к дисциплинарной ответственности», — поясняет ВС РФ.

Он обращает внимание, что такое толкование подтверждается практикой Европейского Суда по правам человека: по делу «Миленко Тос против Хорватии» (жалоба No 49635/10) заявитель, с 1992 года отбывающий наказание в виде лишения свободы в исправительном учреждении, за словесное оскорбление и угрозы в адрес работников пенитенциарного учреждения последовательно в соответствии с национальным законодательством был привлечён к дисциплинарной, а затем и к уголовной ответственности.

В рассматриваемом деле фигурант за оскорбление судьи и прокурора также последовательно был привлечён к двум видам юридической ответственности: дисциплинарной и уголовной.

При этом нормы права, за нарушение которых административный истец был привлечён к данным видам ответственности, имеют самостоятельные объекты охраны:

- отношения, обеспечивающие авторитет судебной власти, честь и

достоинство судьи, иных участников судебного разбирательства (части 1, 2 статьи 297 УК РФ);

- установленные законом порядок, а также условия содержания под стражей (статья 36 Федерального закона от 15 июля 1995 года No 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», пункт 4 Правил внутреннего распорядка, абзацы первый, восьмой пункта 1, абзац девятнадцатый пункта 3 приложения No 1 к Правилам внутреннего распорядка), указывает ВС.

«Таким образом, учитывая, что привлечение административного истца к дисциплинарной ответственности имеет отличные от его уголовного преследования объекты охраны и цели, направлено на ухудшение условий его содержания в соответствии с режимом исправительного учреждения, водворение (истца) в карцер в контексте приведённой выше практики Европейского Суда по правам человека при установленных обстоятельствах настоящего дела нельзя считать наказанием за уголовное преступление в значении Конвенции», — пришла к выводу высшая инстанция.

В связи с чем Судебная коллегия по административным делам ВС РФ отменила кассационное определение и оставила в силе решение районного суда и апелляционное определение судебной коллегии по административным делам. 

Алиса Фокс