Верховный суд РФ изучил жалобу осуждённого за похищение несовершеннолетнего (часть 2 статьи 126 УК РФ), который в числе прочего указал, что его невиновность подтверждается данными видеорегистратора, суд не дал оценку применению к нему силы при допросах, что подтверждается справкой о переломах рёбер, а также, что первый допрос проводился без адвоката.
Верховный суд РФ счел, что определение суда кассационной инстанции не отвечает требованиям об обязательном кратком изложении доводов автора жалобы и мотивов принятого решения.
Позиция ВС
Доводы кассационной жалобы в определении изложены в обобщенном виде, без указания конкретных обстоятельств дела, на которые ссылался осужденный, а доводы, содержащиеся в дополнениях, не приведены вовсе, отмечает ВС.
Так, в дополнении к кассационной жалобе осужденный указал, что явку с повинной и первоначальные объяснения по делу были даны им в отсутствие адвоката. Указание в приговоре о том, что он похитил ребенка, вел его за руку, по его мнению, опровергаются показаниями свидетелей и видеозаписями, из которых видно, что ребенок шел сам. Утверждал, что в результате примененного к нему насилия сотрудниками полиции он оговорил себя, у него были переломы ребер, что подтверждено медицинскими документами.
«Вопреки требованиям уголовно-процессуального закона, в определении суда кассационной инстанции указано, что доводы жалобы осуждённого с изложением собственной оценки доказательств не подлежат рассмотрению, поскольку предметом производства в суде кассационной инстанции является законность приговора.
Разрешая вопрос о законности проверяемого судебного решения, суд кассационной инстанции должен обсуждать соблюдение судами нижестоящих инстанций требований, предусмотренных статьями 87 и 88 УПК РФ о проверке и оценке доказательств, и сам соблюдать эти требования.
В судебном решении суда кассационной инстанции об оставлении без изменения решений судов нижестоящих инстанций должны быть указаны основания, по которым они признаются законными, обоснованными и справедливыми, а жалоба не подлежащей удовлетворению. При этом каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности — достаточности для разрешения уголовного дела», — указывает высшая инстанция.
Давая оценку правосудности приговора и доводам, изложенным в кассационной жалобе, судебная коллегия ограничилась указаниями общего характера, которые либо вообще не относятся к данному делу, либо не отражают особенности его обстоятельств, пришел к выводу ВС.
«В нем, в частности, указано, что обвинительное заключение по делу соответствует требованиям статьи 220 УПК РФ. Причины для отвода кого-либо из участников процесса по делу, предусмотренные главой 9 УПК РФ, не установлены. Судебное следствие проведено в соответствии с требованиями статей 273-291 УПК РФ. Все заявленные сторонами ходатайства суд разрешил в соответствии с положениями статей 256, 271 УПК РФ. Протокол судебного заседания соответствует предписаниям статьи 259 УПК РФ.
Однако соблюдение этих положений закона никем из участников процесса под сомнение не ставилось», - поясняет он.
ВС также обращает внимание, что суд кассационной инстанции не дал никакой оценки доводам осуждённого и не указал, какими доказательствами они опровергаются или подтверждаются.
«Ссылаясь на самооговор под влиянием оказанного в отношении него физического насилия, осужденный указал на установленные у него переломы ребер и иные телесные повреждения, подтвержденные медицинскими документами. Этим доводам также никакой оценки не дано.
Несмотря на то, что суд в приговоре прямо не сослался на явку с повинной осужденного и на его первоначальные объяснения по делу, сведения, содержащиеся в этих письменных материалах, были приняты им во внимание путем их изложения в показаниях свидетелей — работников правоохранительных органов», — указывает ВС.
Он в очередной раз отмечает, что показания дознавателя, следователя, сотрудника, осуществляющего оперативное сопровождение дела, могут быть оценены в суде только по обстоятельствам проведения процессуального действия, а не в целях выяснения содержания показаний допрошенного лица (определения Конституционного Суда от 6 февраля 2004 года No 44-0 (а также от 24 января 2008 года N 71-0-0, от 23 сентября 2010 года N 1147-0-0, от 19 июня 2012 годаМ 1068-О, от 18.07.2017 N 1548-0, и других).
«Закон не допускает возможность восстановления содержания этих показаний вопреки закрепленному в пункте 1 части 2 статьи 75 УПК РФ требованию, согласно которому показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденные в суде, относятся к недопустимым. Тем самым закон исключает возможность любого, прямого или опосредованного, использования содержащихся в них сведений в качестве доказательств виновности подсудимого», — подчеркивает ВС.
Между тем суд кассационной инстанции показаниям силовиков с точки зрения их допустимости никакой оценки не дал, хотя они являлись определяющими для установления мотива действий осужденного.
Кроме того, указав в своем определении о том, что корыстный мотив в действиях фигуранта установлен правильно, судебная коллегия не привела никаких суждений в подтверждение этому выводу.
«Таким образом, определение не содержит ни конкретных доводов, указанных им в кассационной жалобе, ни мотивов принятого решения со ссылкой на обстоятельства данного уголовного дела. То есть, вынесено с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона», — решила высшая инстанция.
«При новом рассмотрении уголовного дела суду нижестоящей кассационной инстанции необходимо дать надлежащую оценку всем фактическим обстоятельствам дела, имеющимся по делу доказательствам с позиции их допустимости и достаточности для установления виновности осужденного, обсудить конкретные доводы, содержащиеся в кассационной жалобе, и привести мотивы принятого решения», — указал ВС.
Следует также определить соответствие юридической квалификации действий виновного положениям действующего уголовного закона, принять законное, обоснованное и справедливое судебное решение, определила высшая инстанция.
