Продолжаем совместный проект с историографическим сообществом «Политика на сломе эпох» под общим названием «Парламентаризм новой России». В рамках этого проекта наши читатели смогут прочитать интервью с депутатами Госдумы России первого созыва, узнают, как строилась работа в парламенте и какие они, народные избранники, лично.

Наш очередной гость – политик, депутат Госдумы РФ с первого по седьмой созыв Геннадий Кулик. 

— Геннадий Васильевич, что подтолкнуло Вас пойти на выборы и стать депутатом Госдумы? 

— Ответ на этот вопрос несложный. Мне всю жизнь пришлось заниматься сельским хозяйством. Уже в 90-е годы было много проблем, которые тормозили развитие сельского хозяйства. Если вы помните, аграрии выступали с требованием вернуть долги крестьян. Это был не пустой лозунг, а на самом деле, когда мы сравнивали уровень социального обустройства жизни населения в городе, то он разнился в разы. Кроме того, мы имели возможность сравнивать то, что видели у наших соседей за рубежом, и то, что видели у нас — разница была очень большая. Это движение носило не просто отраслевой характер, а приобрело и политический характер, превалирующей стала точка зрения, требующая изменения политики и отношения к сельскому хозяйству. Поэтому, когда были объявлены выборы в первую Государственную Думу, никакого сомнения не было в том, что я должен идти и бороться за права крестьян от Аграрной партии России.

Естественно, по итогам выборов мы — Аграрная партия — имели 8%. Это 21 место в зале. Кроме того, получили 16 мест одномандатных. Это для того, чтобы вы себе представляли авторитет этой партии: коммунисты получили 10 одномандатных, а «Выбор России», который был проправительственной партией — 24, значит, коммунисты получили 12%, а мы набрали 8% голосов, которые голосовали на выборах. 

Понятно, что эта Дума была, ну, так будем говорить, пробным камнем организации парламентаризма в России. Вернее, восстановления парламентаризма в России. Она проработала всего два года, поэтому, я считаю, что, говоря о первых Госдумах, просто необходимо принимать во внимание и второй созыв, и третий — тогда можно сделать какие-то выводы о том, чем отличались те Думы, в то время, в сравнении с действующим парламентом, чтобы более глубоко понять проблемы, которые пришлось решать. В связи с этим, поясню, что партия баллотировалась и во вторую Думу. При этом Аграрная партия набрала по одномандатным округам 20 мандатов, и немножко меньше мы получили по списку. 

Чем принципиально отличались первая, вторая и третья Думы от нынешнего созыва? Я всегда внимательно смотрю на все формулировки нашего президента Владимира Владимировича Путина. Если вы помните, то на кануне этих выборов, он произнес такую фразу: «Важно, чтобы государственная дума была работоспособной». И я, конечно, вспомнил: работоспособность Думы, этот показатель измерить трудно, но все-таки есть такая возможность.

— Это количество законопроектов?

— Совершенно верно. Хотя бы количеством законопроектов, которые были приняты. Так вот, когда вы посмотрите эти данные, то получается, что первая Госдума два года работала и приняла 464 закона, а подписал президент только 320. Многие не подписаны, потому что плохо были подготовлены. 

— Однако же многое, что было разработано или принято в первом чтении в первом созыве, досталось по наследству второму созыву, что уже депутаты второй Думы отнесли себе в заслугу. И таких законопроектов было много. 

— Я бы не стал торопиться с выводами. Вторая Дума рассмотрела 3134 законопроекта в первом чтении, из них было рассмотрено 1662, принято палатой — 929, подписано президентом — 708. Грубо говоря, в два раза больше. Не высока, по сравнению с действующим парламентом в этом сравнении, и работоспособность третьего созыва. В чем проблема? Я вам скажу, почему первые три созыва были неработоспособны. В выборах в Госдуму первого созыва участвовало более 20 партий, разного рода. Вот вам демократия. Вот то, что многие и сегодня повторяют. В выборах во второй созыв — 17 партий. Потом, уже в зале — бесконечные споры о порядке рассмотрения, порядке ведения, 1000 замечаний, дать каждому высказаться по одному и тому же вопросу. А судьба страны, а она тогда закладывалась, и судьба народа их не интересовала. 

— При всем при том, законы, принятые первой Госдумой работают до сих пор. С поправками, с изменениями, но работают. Некоторые работают и вовсе без значимых изменений. В это же время, как отмечают эксперты-юристы, качество законодательной деятельности у депутатов четвертого-шестого созывов резко снизилось. Суть принятых законов сводилась к исправлению того, что они же приняли ранее, и называлось это все «Законопроект о внесении поправок в законопроект». И все эти поправки на поправки шли в статистику работы парламентариев, за счет этого такая огромная цифра в результатах работы последних созывов. Вы согласитесь с экспертами?

— Я с вами не согласен. Но не согласен по двум секторам законотворческой деятельности: аграрные вопросы и экономика. С остальными не знаком. Но главным образом, я хочу порассуждать о самой болезненной теме — теме реформирования сельского хозяйства. Это связано с тем, что Россия издревле была аграрной страной: 76% всего населения было сельскими жителями — они формировали армию, они формировали флот, они строили города, они строили крепости и так далее. И когда вы просмотрите те реформы, которые были проведены Борисом Николаевичем Ельциным, и реформы, которые проводила советская власть, то вы увидите потрясающую картину: это неумение построить реформу так, чтобы она была интересна крестьянам, чтобы она действительно из крестьянина сделала не только сельхозпроизводителя, но и бизнесмена, чтобы он мог действительно выходить на рынок, и был уверен в том, что он собственник своего продукта. 

— Судя по вашей биографии, Вы в период реформирования сельского хозяйства Борисом Ельциным, были министром сельского хозяйства, а также заместителем председателя совета министров РСФСР… 

— Меня пригласил на беседу руководитель Совета безопасности — Бурбулис — и говорит: «Геннадий Васильевич, мы будем всю землю переводить в частную собственность, и мы хотим ликвидировать все колхозы и совхозы». Я сказал, что не согласен с этим. Мне он ответил: «Ну, тогда, пиши заявление». Я написал. И вернулся только в сентябре 1998 года в правительство Примакова. Еще раз подчеркну, цель реформ была одна — разрушить до основания все, что было, а потом сделать фермера. 

Поэтому, чрезвычайно важно было мне поддержать Путина. Особенно, когда он обрисовал обстановку и сказал, что надо восстановить власть, что власть надо разделить на законодательную и исполнительную, каждая должна выполнять свою функцию, что надо дать самостоятельности производителю и покончить с борьбой законов разных уровней — региональных и федеральных. Ведь эти противоречия были везде. Также важно было сформировать новую аграрную партию, которая бы учла все то положительное, что было в нашей истории, в том числе и советской, и в то же время те традиции многоукладности, когда были и крупные, и средние, и мелкие — разные формы организации производства, разные формы собственности. И я прекрасно понимаю, как трудно было Путину выработать эту концепцию, так как он получил тяжелое наследство, которое прежде чем развивать, надо было восстановить, а это сложнее делать. 

— Если вспомнить, то Ельцину достались не золотые россыпи, мягко говоря. 

— Ему достались самые высокие показатели. Не было продуктов, когда начал он проводить земельную реформу. Исчезли продукты после того, как распустили всех колхозы и совхозы в 90-х. 

— Вопрос к Вам, как к участнику выборов во все семь созывов парламента. В первую Думу выборы были очень интересные, непредсказуемые и непрогнозируемые. Скажите, с технологической точки зрения, в дальнейшем, они стали лучше или хуже? Или вовсе не менялись?

— С технологической точки зрения, все выборы мало чем отличались друг от друга. Они отличались, пожалуй, остротой борьбы.

— Еще один вопрос про выборы: самым удивительным и неожиданным для всей страны стало то, что по спискам в новый парламент России выиграла ЛДПР. Как вы думаете, за счет чего это произошло? За счет чего была такая неожиданность?

— А я не знаю, почему вы решили, что ЛДПР первые выборы выиграла.

— Потому, что это официальные данные Центризбиркома РФ. По спискам она выиграла.

— А, ну да, я посмотрел бумаги, вспомнил, действительно, ЛДПР. 22, 9% она набрала, значит, да. Мне даже трудно ответить, потому что не сталкивались мы нигде с его кандидатами. Но если говорить о сегодняшнем, то мне казалось, что им помогает идея, которую часто они высказывает о необходимости сильной власти, идея того, что русских надо сохранять. 

— Существует мнение, что Борис Ельцин дистанцировался от выборов в первую Госдуму, как Вы думаете, это действительно так?

— А я вам могу сказать, что все были уверены в том что, если Ельцин поддержит это, то не поддержат все остальные. Поэтому правительственные партии не выбрали. Потому что многие такие заявления о самостоятельности России, что мы будем платить налоги только столько, сколько сами считаем нужными, только на обеспечение армии и многие для ограниченного количества людей эти решения, имели значения для ограниченного количества людей. Поэтому он правильно поступил в данном случае.

— Закончив с выборами, переместимся в здание парламента. Первым председателем Госдумы стал Иван Петрович Рыбкин, представитель Вашей партии. Как Вы думаете, почему спикером парламента стал депутат не самой большой фракции в Госдуме. 

— Все-таки у нас было после коммунистов второе место по одномандатникам, если вы сложите. Так что это не так. Вы знаете, я все-таки скажу, что в целом, все Думы, в которых мне пришлось работать, трудность воспринимают как не свое дело, хотя они в составе других партий. Поэтому, как правило, по разумным вопросам, связанными с сельским хозяйством, поддержка всегда была. Я думаю, что и здесь сыграл момент этот. 

— Есть также мнение, что исполнительная ветвь власти пыталась давить на депутатов первого созыва. Вы ощущали это давление?

— Я скажу, что бесспорно. Чубайс в это время уже был в президентской администрации, потом возглавлял службу, которая занималась приватизацией в самые острые моменты. Вокруг него, люди, которые подготовлены и общеэкономически, и своими связями западными, соответственными структурами экономическими, конечно, стояли на голову выше. Поэтому, да, это так было. 

— А в последующих созывах давление увеличивалось, оставалось на прежнем уровне или уменьшилось?

— Вопрос этот непростой. Я его отношу к теме вертикали власти. Если мы рассматриваем, что исполнительная власть четко реализует программу президента, то однозначно мы, депутаты, должны ее поддержать. Может, доработать, но определенно поддержать. Плохо то, что не освещается достаточно ни прессой, ни мы сами этого не показываем, что во многих случаях в законы, которые внесло правительство, вносятся поправки, которые уточняют действия этого закона, чтобы он был четко прописан, но иногда и меняют некоторые содержательные подходы. Это большая, огромная работа, которую ведут комитеты. Многое зависит от компетентности комитета и в целом от партии или группы партий, которые могут объединиться и принимать решения, это тоже правда. Но я считаю, что, раз сегодня у нас по структуре власти такое, что исполнительная власть должна реализовать президентскую программу, будьте любезны, организуйте законодательную поддержку. Думаю, что от этого, что у нас в России, прежде всего, выигрывает население, потому что социальная часть программы, которая объявлена президентом, во всех случаях, сколько я работаю депутатом, независимо, кризис — не кризис, мы стараемся полностью реализовать. Вот в этом смысле социальная направленность нашей экономики. Ее можно критиковать, но она обеспечивается вот такой структурой власти.

— На первом заседании первой Государственной Думы выступал тогдашний глава кабмина, Виктор Черномырдин, с приветственным словом. Он призвал депутатов исключить из лексикона народных избранников слова «нетерпимость» и «нетерпение». Как Вам кажется, депутаты прислушались к этому призыву премьера?

— Виктор Степанович Черномырдин был премьером очень подготовленным с точки зрения организации управления производственными процессами, и, естественно, был очень интересным, деятельным и качественным чиновником высокого уровня. Однако добиться того, к чему он призывал, почти невозможно. Чиновник такого уровня, человек, который создал первую коммерческую организацию, это его инициатива его была. Как бы мы ни хотели, но 450 человек — это разные люди, по характеру, по восприятию, по психологии. Нетерпимость и нетерпение присутствуют во всех парламентах. В той или иной форме. Я бы не сказал, что это мешает обсуждениям, работе Госдумы, нет, это не так. 

 — Аграрная партия с КПРФ успешно консолидировались в первой Госдуме, да и во второй — тоже. КПРФ и ЛДПР часто создавали тандемы, чтобы принять какой-то законопроект или провалить его. У демократов, у правой части парламента, это не всегда получалось. Как вы думаете почему?

— Потому, что в той части парламента 15-16 мнений, попробуйте соединить всех. Там же некоторые по одному мандату имели, были одиночками, но все равно хотели, чтобы его обязательно услышали. Поэтому здесь надо четко понимать, что разноголосица никогда не позволяет принимать серьезные решения. Возьмите партию Явлинского. Вот какой ее вклад? Что Явлинский сделал? Есть хоть один закон?

— Справедливости ради: у партии Явлинского было много принятых законов, которые разработала именно его партия. И в первой Думе, и во второй, и в третьей.

— Я, например, вспомнить не могу. Я только одно помню: я в свое время его спросил: «Ты скажи, что надо делать?», а он говорит: «А вот сделайте меня председателем правительства, тогда я скажу». 

— Да, премьерское кресло было его слабостью, нереализованной мечтой...

— Вот понимаете, а со слабыми людьми тяжесть в гору не поднимешь. 

— Персональный вопрос. Вы из семи созывов шесть раз были в бюджетном комитете Госдумы. Один раз были в профильном для Вас комитете — аграрном. Скажите у Вас в комитет по бюджету и налогам были какие-то интересы?

— Я строго до этого разделял позиции, а теперь просто руководствуюсь второй составной частью программы президента: приоритетное развитие села. Как я понимал, мы от административного метода уходим. Полностью пока не ушли, но уходим. И здесь работают чисто экономические методы, поэтому я и сегодня, и завтра, и до конца дней буду заниматься этими вопросами. 

Я горжусь некоторыми законами, которые разработаны и приняты по моей инициативе. Впервые был принят закон, от которого освобождалось сельское хозяйство от налога на прибыль. Мы делали расчеты, какую прибыль получают от реализации продукции, и что у нас диспаритет цен сегодня, надо компенсировать по-хорошему. И убедились, что надо освободить от уплаты налогов на прибыль. 

— То есть, работая в комитете по бюджету и налогам, вы лоббировали и лоббируете аграрные вопросы?

— Естественно. 

— А какой бы Вы назвали самый значимый закон, принятый первой Думой?

— Не знаю. Не думал над этим вопросом. 

— Тогда другой вопрос: в чем был смысл первой Думы, которая проработала всего-ничего, два года?

— Я думаю, что смысл был провести крупную военную операцию. И надо было захватить плацдарм, чтобы потом пойти всем остальным мощным валом. Надо было опробовать и систему выборов, и структуру, и ее функции. Поэтому, этого срока хватило на многое. Очень серьезно дали возможность определить права депутатов. Поучаствовав в первых выборах, уже убедились, что надо рассматривать права депутатов. 

— Первая Дума была местом для дискуссий?

— Разумеется! Больше половины времени уходило на дискуссии. 

— Парламент остался дискуссионным местом?

— Вы знаете, здесь надо более внимательно к этому вопросу подходить. В моем представлении, главное место на дискуссии — это комитет, причем положение о нем дает возможность каждому депутату участвовать в заседании комитета: повестка дня известна, вопросы известны, материалы известны, если есть какие-то вопросы, будьте любезны, участвуйте. Но ведь обижает другое. Сейчас много случаев, когда приходит таблица поправок от некоего депутата. На заседании комитета возникает вопрос по ним. «Депутат такой-то здесь?» Нет, нет его. Из этого можно сделать вывод, что такому-то депутату плевать на его же поправки, раз его нет на заседании, поэтому, в таких случаях мы голосуем «против» таких поправок, когда их депутат не представляет. Вот с чем надо бороться. Почему? На заседании обязательно присутствует представитель правительства. Что касается Думы в целом, то сегодня Вячеслав Володин ведет очень демократическую политику.

— И последний вопрос, традиционный. Я его задавал, задаю и буду задавать всем, с кем беседую. Продолжите фразу: «Госдума России первого созыва — это…»?

— Это начальное образование системы с десятилетним средним образованием парламента. 

Справка: КУЛИК ГЕННАДИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

Родился 20 января 1935 года в деревне Желомское Псковской области.

В 1957 году окончил Ленинградский государственный университет им. А. А. Жданова.

1957 - 1965 годы — работал в Новосибирском научно-исследовательском институте экономики сельского хозяйства.

1965 - 1988 годы — работал на различных должностях в Министерстве сельского хозяйства РСФСР. 

1988 - 1989 годы — первый заместитель председателя Государственного агропромышленного комитета РСФСР — министр РСФСР.

1989 - 1990 годы — председатель Государственного агропромышленного комитета РСФСР.

1990 - 1992 годы — народный депутат СССР от национально-территориального округа № 553, член Верховного Совета СССР.

Июль 1990 - июль 1991 года — первый заместитель председателя Совета Министров РСФСР — министр сельского хозяйства и продовольствия РСФСР.

В июле - ноябре 1991 года — заместитель Председателя Совета Министров РСФСР — министр сельского хозяйства и продовольствия РСФСР.

В ноябре - декабре 1991 года — председатель Межреспубликанской продовольственной комиссии, член Комитета по оперативному управлению народным хозяйством СССР.

С 1994 по 2017 годы — депутат Государственной Думы РФ.

Беседовал журналист, исполнительный директор историографического сообщества «Политика на сломе эпох» Артем Амелин