Сто лет назад V Всероссийский съезд Советов принял первую в истории нашей страны Конституцию. Одной из важнейших, но малоизвестных задач этого документа было обеспечение в тот период времени предсказуемых результатов выборов. Этой цели удалось достичь благодаря ограничению Основным законом РСФСР избирательных прав широких слоев граждан. О любопытном эпизоде российской истории, когда создатели Конституции пытались исключить из общественного лексикона термин «демократия», рассказывает кандидат исторических наук, депутат Госдумы первого созыва Александр Минжуренко.


26 октября 1917 года после ареста Временного правительства Второй Всероссийский съезд рабочих и солдатских депутатов объявил о том, что он берет власть в свои руки. Съезд постановил: «вся власть на местах переходит к Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов». 

Состав данного съезда по определению должен был быть сформирован из выборных представителей с мест. В каком-то смысле так и было. Однако каких-либо широких выборов делегатов съезда населением не производилось. Это были группы людей, представляющие отдельные губернские, уездные, городские и солдатские Советы. 

Состав делегаций в большинстве случаев определяли даже не путем выборов среди членов соответствующих Советов, а решениями президиумов этих органов. Фактически никакие нормы представительства не соблюдались: сплошь и рядом Советы малочисленных губерний присылали более крупные делегации, чем густонаселенные регионы. Целый ряд регионов вообще не был представлен на съезде. Поэтому, считать, что данный форум был демократически избранным органом, уполномоченным принимать судьбоносные решения в масштабе страны, совсем не приходится.

 Совершенно невозможно подсчитать, какое же число граждан России представлял этот съезд. Подобная попытка такого подсчета была предпринята исследователями относительно первого Всероссийского съезда Советов. У них получилось, что непосредственно в выборах делегатов того съезда принимали участие не более 2 млн человек. 

Думается, что указанную цифру можно с некоторым увеличительным коэффициентом экстраполировать и на Второй съезд. В любом случае: представлял ли этот съезд 4 или 6 млн человек, цифра была ничтожной по сравнению с массой всех избирателей России, насчитывающей 90 млн человек. 

Из-за такого низкого представительства и полного отсутствия процедуры демократических выборов делегатов, данный съезд невозможно считать выборным представительным органом, уполномоченным взять власть в свои руки. Это был чисто революционный орган, призванный придать насильственному вооруженному государственному перевороту видимость хоть какого-то подобия легальности.

Это, конечно же, понимали и сами устроители переворота – большевики. Поэтому Второй съезд, сформировав правительство во главе с Лениным, также назвал его «Временным». До какого времени? Разумеется – до избрания Учредительного собрания. 

Идея формирования настоящей полноценной выборной власти была настолько популярной в то время в народе, что ленинцы не осмелились противостоять ей и включились в подготовку выборов. А все декреты своего правительства – Совета народных комиссаров – большевики выпускали с припиской о том, что эти документы действительны «впредь до созыва Учредительного собрания».

Однако воцариться в стране единственному в истории России по-настоящему выборному демократическому органу власти не пришлось. Выборы были уникальными и соответствовали всем высочайшим требованиям, т.е. всеобщими, равными, прямыми, при тайном голосовании. На этих честных выборах большевики получили всего 24% голосов и потому, используя свое положение правящей силы, разогнали Учредительное собрание. 

Комментируя это событие Л.Троцкий сказал: «И мы нисколько не скрываем и не затушевываем того, что мы нарушили формальное право. Мы не скрываем также и того факта, что мы употребили насилие, но мы сделали это в целях борьбы против всякого насилия, мы сделали это в борьбе за торжество величайших идеалов».

Функции учредительного собрания взял на себя собравшийся в январе 1918 года III съезд рабочих и солдатских депутатов. Он был также фактически не выборной от населения властью, а органом, искусственно сформированным правящей партией. Это подтверждает партийный состав форума: 94% делегатов составляли большевики и левые эсеры. Самый авторитетный зарубежный исследователь русской революции Ричард Пайпс подсчитал, что, если судить по результатам выборов в Учредительное собрание, количество мест большевиков на III съезде Советов превышало их реальную популярность в три раза.

Однако большевики сами осознавали, что обходиться суррогатами органов власти длительное время не выгодно для них. Надо было думать о легализации своей власти. Ее можно было обеспечить только через всеобщие выборы или хотя бы их имитацию. И III съезд Советов поручает своему Центральному исполнительному комитету разработать конституцию.

Одним из самых грубых нарушений принципов выборности власти были действия Всероссийского Центрального исполнительного комитета в мае-июне 1918 года. В этом бесконтрольном со стороны Советов органе доминировали большевики, и они провели решение, абсолютно не основанное на праве: ВЦИК признал недействительными те выборы в советы рабочих и солдатских депутатов, на которых победили меньшевики или эсеры. 

Но и этим грубейшим попранием прав избирателей дело не ограничилось: 14 июня ВЦИК вообще аннулировал мандаты всех членов и сторонников партий меньшевиков и эсеров. Эти шаги и сам факт разгона Учредительного собрания отчетливо продемонстрировали лицо и характер новой власти: она явно не была намерена считаться ни с законами, ни с демократическими волеизъявлениями избирателей. 

V Всероссийский съезд Советов 10 июля 1918 года принял Конституцию Российской Социалистической Федеративной Советской Республики (РСФСР). Уникальность данного документа состоит, на наш взгляд, в том, что составители Конституции ухитрились ни в одном разделе, описывающем форму государства, не упомянуть термины «демократия», «демократический» и другие однокоренные слова (только в абзаце о внешней политике встречается это слово в стандартном штампе того времени о «достижении демократического мира трудящихся без аннексий и контрибуций»).

В главе первой Конституции говорилось о том, что «Россия объявляется Республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Вся власть в центре и на местах принадлежит этим Советам». Но кто и как избирает эти органы? 

Если выборы всенародные – это значит утверждается демократическая власть. Однако тут же в Конституции мы читаем о том, что «основной задачей настоящего периода является «установление диктатуры городского и сельского пролетариата и беднейшего крестьянства». И тут мы видим явное противоречие: декларируется республиканская форма правления, и здесь же твердо говорится о диктатуре. 

Каким же образом разрешается данное противоречие в этом документе? Пожалуй, только в рамках диалектической пары понятий: форма и содержание. По форме – это власть выборных Советов, а по содержанию – диктатура пролетариата, а точнее политической партии, выступающей от имени рабочего класса.

Но все же проблема оставалась: каким образом и видимость выборов в органы власти создать, и провести их так, чтобы обеспечить в Советах нужный политический состав? Конституция дает ответ на этот вопрос.

Во-первых, надо отстранить от выборов явных политических противников большевиков. И Конституция приводит перечень социальных групп населения, лишенных избирательных прав. Это лица, «прибегающие к наемному труду с целью извлечения прибыли; лица, живущие на нетрудовой доход, как-то: проценты с капитала, доходы с предприятий, поступления с имущества и т.п.; частные торговцы, торговые и коммерческие посредники; монахи и духовные служители церквей и религиозных культов; служащие и агенты бывшей полиции, особого корпуса жандармов и охранных отделений, а также члены царствовавшего в России дома». А это не менее 6 млн. активных граждан.

Но самую большую опасность для сторонников диктатуры пролетариата представляло основа населения страны – крестьянство. Вот почему авторы Конституции и избегали упоминания демократии в документе. В союзники рабочему классу, как говорилось в тексте основного закона, большевики брали только сельский пролетариат и «беднейшее крестьянство». А это меньшинство населения деревни, основная часть которого (да и бедняки) упорно голосовали за свою партию – за эсеров.

Данная проблема была разрешена в Конституции в пользу интересов правящей партии открыто и грубо – за счет ущемления избирательных прав крестьян. Один голос рабочего приравнивался к пяти голосам крестьян. Только за счет введения этого неравенства, как оказалось, можно было и выборы провести, и диктаторскую власть сохранить.

А ведь лишение прав целых слоев населения и дискриминация избирателей по социальной принадлежности – это те «недостатки» избирательной системы царизма, за которые все политические партии, включая большевиков, резко критиковали старый режим.

Таким образом, согласно первой советской Конституции, выборы в органы власти – Советы – не были всеобщими, не были прямыми, не были равными. Все достижения 1917 года в области избирательного права и организации выборов оказались перечеркнуты и отброшены.


Продолжение читайте на сайте РАПСИ 1 августа