Организованному поисковому движению в нашей стране исполнилось в этом году 30 лет. Увековечиванием памяти погибших при защите Отечества сейчас занимается более 40 тысяч человек. Ежегодно при минимальной помощи со стороны государства они находят и устанавливают имена тысяч и десятков тысяч воинов. Однако непроработанные законы грозят неразрешимыми проблемами этому благому делу.

РАПСИ изучило актуальное положение дел в поисковом движении и резюмирует потребности поисковиков в законодательную инициативу.

Только одно крупнейшее всероссийское общественное движение, занимающееся полевой и архивной поисковой работой, «Поисковое движение России» объединяет на сегодняшний день более 42 тысяч поисковиков всех возрастов.

Волонтеры Движения ведут поисковые работы во всех уголках нашей страны, которые затронула Великая Отечественная война: в Аджимушкайских каменоломнях Керчи, на курильском острове Шумшу, на Смоленской земле, на островах Гогланд и Соммерс в Финском заливе… Например, совсем недавно, 12 августа 2018 года, благодаря работе поисковиков состоялось захоронение 322 бойцов РККА в городе Белый Тверской области.

В прошлом году «Поисковое движение России» провело 1 тысячу 349 поисковых экспедиций, в которых приняли участие 37 тысяч 856 человек. В ходе экспедиций подняты останки почти 20 тысяч солдат и офицеров, погибших в годы Великой Отечественной войны, установлены имена и судьбы 1 тысячи 21 бойца.

Это, конечно, огромные цифры. Но следует помнить, что только за один день война уносила жизни в среднем около 14 тысяч наших сограждан. Среди пропавших без вести числится более 2,4 миллиона советских солдат. И ввиду засекреченности и несовершенства отечественной военной документации вероятнее всего эта цифра существенно приуменьшена. Так что нет никаких сомнений, что вопрос обеспечения всех необходимых условий для работы поисковиков по-прежнему остро актуален, ведь ее хватит еще на десятилетия.

Подавляющее большинство участников работ поисковых отрядов – волонтеры, которые не рассчитывают на внешнюю поддержку и вкладывают в это дело личные средства (до сотни тысяч рублей за сезон). В лучшем случае, расходы на экспедицию покрывают гранты.

Сейчас рассматривается проект передачи финансирования этой деятельности регионам. В проекте есть как свои плюсы (оперативность принятия решений), так и минусы (ограниченность ресурсов, несогласованность действий) – в любом случае, очевидно, что поисковики продолжат работу, не дожидаясь решения о финансовой помощи. Но существует одна объективная проблема, которую поисковикам своими силами никак не решить. И чем успешнее они работают, тем она острее. Это вопрос захоронения останков – создания специальных мемориалов для воинов.

Только за последние пять лет работы Движения, его волонтерами были подняты останки более 100 тысяч советских солдат и офицеров, установлены более 5 тысяч имен и судеб защитников Отечества. При действующих стандартах это требует создания сотен новых захоронений ежегодно, либо же придется поступиться моральным долгом перед людьми, отдавшими жизнь за нас, – и захоранивать их без необходимых почестей. В одной Смоленской области за последнее время было создано по итогам выноса останков воинов с полей сражений поисковыми отрядами девятнадцать новых «Полей памяти».

При этом до начала активной работы Движения, по состоянию на 2013 год, в России насчитывалось около 24 тысяч воинских захоронений периода Великой Отечественной войны.

Очевидно, что у поисковиков нет возможностей самостоятельно организовать захоронения. Однако, чем более активную и успешную работу они ведут, тем более растет необходимость в какой-либо систематизации логического завершения их мемориальной работы. Сейчас процесс согласования захоронения с Минобороны и другими структурами, по словам поисковиков, занимает почти год.

Этот процесс может ускорить передача обязательств по организации захоронений региональным властям. Субъект способен делать это гораздо оперативнее, получив только результат из бюро судебно-медицинской экспертизы. Однако такое решение грозит рассеянием информации. Сейчас Минобороны аккумулирует все сведения, а на региональном уровне, опасаются поисковики, каждый будет тащить одеяло в свою сторону, рассыпется общероссийская структура.

Но эта дилемма искусственна. Суть в том, что в соответствии с № 61-ФЗ «Об обороне» финансирование ВС РФ осуществляется только на реализацию мероприятий в области обороны. Поэтому у Минобороны попросту нет и, по всей видимости, не может быть ресурсов на создание мемориальных сооружений. Как сказано на официальном сайте ведомства: «Представляется целесообразным для решения данного вопроса обратиться в органы местного самоуправления».

В любом случае, сейчас вся тяжесть за уходом, содержанием, реконструкцией новых воинских захоронений, созданных по результатам поисковых работ, уже давно лежит на регионах даже без специального закона. Это приводит к определенным сложностям. С косметическим уходом муниципальные власти еще справляются, но когда требуются капитальные расходы, например, на установку гранитных плит с именами всех похороненных, то возникает практически неразрешимая проблема: такие средства имеются только в бюджете, однако взять их оттуда почти невозможно, поскольку это будет расценено как нецелевое использование средств.

В итоге вся нагрузка ложится на местные муниципалитеты, а региональным властям приходится закладывать эти средства в другие статьи расходов. Таким образом, самое благое дело со стороны выглядит едва ли ни как коррупционная схема.

И все же следует упомянуть, что еще до принятия необходимых законов ряд регионов изыскал возможности самостоятельно организовать создание достойных мемориалов для воинов, обнаруженных поисковиками.

Например, в Тверской области региональные власти за счет областного бюджета построили специальное хранилище, а сейчас идет строительство второго – в районе города Андреаполь. Они обустроены специально для захоронений останков, обнаруживаемых в ходе ежегодной поисковой экспедиции «Ржев. Калининский фронт».

Тем не менее расширение пространства работы поисковиков влечет за собой не только финансовые сложности, но и создает проблемы для эффективной организации гуманистической и патриотической миссии их работы. Большое количество захоронений в разных местах, часто труднодоступных и даже не обозначенных в открытых источниках, препятствует посещению их простыми гражданами.

Зарубежный опыт и сложившаяся вокруг крупнейших российских мемориалов практика показывает, что захоронение всех воинов, погибших во время одной войны в едином мемориальном комплексе не только финансово и нормативно обосновано, но и дает плодотворный эффект для историко-документальной работы и патриотического воспитания.

Эта цель может быть реализована путем создания федеральной сети крупных мемориалов, каждый из которых способен служить центром притяжения исторической памяти. В такой роли способен выступать один крупнейший мемориал на регион, который получит поддержку на дальнейшее развитие и обустройство из федерального бюджета.

В этой связи крайне целесообразно выглядит создание федеральной целевой программы по увековечению памяти павших на территории тех регионов России, где велись боевые действия в Великую Отечественную войну. Как говорят эксперты, она может включать в себя устройство новых мемориалов, восстановление и содержание братских захоронений времен войны, финансовую поддержку исследовательских и архивных работ поисковиков.

На сегодняшний день для открытия подобных мемориалов есть все условия в 20-25 регионах. По предварительным расчетам, на эту программу (включающую в себя приведение в надлежащий порядок всех захоронений) может потребоваться не менее 10 миллиардов рублей.

Сумма выглядит внушительно, но она требует сопоставления. Например, Германия ежегодно тратит только на поиски, идентификацию и захоронение павших солдат и офицеров (без учета содержания воинских памятников и кладбищ) около 13-14 миллионов евро в год.

По данным РАПСИ, эта проблема сейчас находится на рассмотрении президентского аппарата. Поэтому есть все основания полагать, что внимание к потребностям поисковиков и государственной роли военных мемориалов непосредственно Владимира Путина в ближайшее время способно привести к наилучшему разрешению бюрократических и всех прочих трудностей.

Валерий Ермолин