Аркадий Смолин, специальный корреспондент РАПСИ

Лидеры международного терроризма в этом году заявили о принципиальной смене стратегии. Теперь планируется использовать не огрехи спецслужб, а многочисленные лакуны в международном и национальных антитеррористических законодательствах. Практика "индивидуального джихада" вынуждает страны Западного мира идти на радикальные перемены в правовых нормах и судебно-правоохранительной практике.

"Аль-Каида" приняла историческое решение депрофессионализировать терроризм. Вместо практики многолетней и дорогостоящей подготовки специалистов по организации терактов в закрытых лагерях, лидеры "Аль-Каиды" начали открыто публиковать рецепты бомб и руководства к действию, руководствуясь которыми теракт сможет совершить любой пользователь сети.

Первая подробная инструкция по сборке "бомб-посылок" появилась в англоязычном джихадистском журнале. Обнаружить такую бомбу существующими в современных аэропортах детекторами невозможно. "Аль-Каида" угрожает послать на Запад тысячи подобных "посылок", начиненных химическим оружием на растительной основе. В случае взрыва на открытом пространстве, облака опаснейшего токсина могут покрыть огромные площади.

Стоимость компонентов для сбора такой бомбы доступна даже для сидящих на пособии по безработице, что превращает каждого пассионарного гражданина в потенциальную угрозу безопасности государства. Отчего ценность принятой сегодня основы антитеррористической борьбы – агентурной сети и разведки – стремится к нулю. Законодательства западных стран заточены под борьбу с многочисленными террористическими организациями, против одиночек они бессильны.

Террористическая стратегия "тысячи порезов" ставит страны англо-саксонского (в первую очередь) мира перед выбором: максимально ужесточать законодательства, переводя жизнь общества на военное положение (по примеру Израиля), либо же рискуя безопасностью граждан изобретать асимметичную контрмеру.

Название новой стратегии "Аль-Каиды" созвучно с наименованием известной китайской средневековой казни – линчи (кит. "смерть от тысячи порезов"): особо мучительный способ приведения в исполнение высшей меры наказания путем отрезания от тела жертвы небольших фрагментов в течение длительного периода времени.

Аналогичным образом с помощью серии терактов, автономно подготовленных и приведенных в исполнение "мирными" гражданами, террористы намерены "отрезать" от тела цивилизованного сообщества одно за другим права и свободы граждан, привычные законы и договоренности, гражданские институты и средства комфортного существования. Сводя, таким образом, на нет принципиальное отличие развитых стран от авторитарных сообществ террористов. Метафорично эту идею можно назвать "казнью правового общества" - для победы ему нужно будет обрести тоталитарные черты и признать внеправовые институты.

"Аль-Каида" пишет: "Не нужен большой удар, чтобы поставить Запад на колени… Мы вынудим наших врагов создать дополнительные дорогостоящие механизмы и процедуры безопасности. И без того неустойчивая экономика не выдержит дополнительной нагрузки".

Битва за Facebook

Первым примером ожидаемых контрмер Запада на потенциальную угрозу индивидуального террора, стали решения британских судов, принятые по итогам уличных беспорядков. Сразу после урегулирования ситуации в английских городах премьер-министр Дэвид Кэмерон заявил о необходимости сделать недопустимым использование социальных сетей для насильственных преступлений.

Буквально через несколько дней суд города Честер приговорил к четырем годам тюрьмы двух молодых людей за записи в Facebook. По версии следствия, 20-летний Джордан Блэкшоу и 22-летний Перри Ситклифф-Кинан создали в соцсети две разные группы, где публиковались призывы к беспорядкам и мародерству в разных частях Честера, а также указывалось, где и в какое время надо собраться.

До сегодняшнего дня большинство приговоров по подобным обвинениям ограничивалось несколькими неделями тюрьмы. Однако судья назвал свое решение мягким: при вынесении приговора учитывалось раскаяние подсудимых и их положительные характеристики. По словам судьи Эдвардса, подобное преступление предусматривает срок до десяти лет лишения свободы. Надо полагать, это предупреждение адресовалось будущим террористам, использующим соцсети в поиске необходимых материалов для подготовки к теракту.

На первый взгляд, такое прецедентное решение английского суда выглядит, как попытка предотвратить актуальный сценарий арабских революций. Однако в этой истории обращает на себя внимание не столько сам факт внедрения новой правовой нормы, сколько темп развития событий. Между речью премьера и реакцией суда прошли считанные часы.

Слова премьера представляются вполне естественной реакцией политического лидера на чрезвычайную ситуацию, возникшую в стране. Однако речь Дэвида Кэмерона удивительным образом совпала как по времени, так и по содержанию с выступлением Барака Обамы. Днем позже президент США поделился с прессой своим мнением, что возможные действия террориста-одиночки сегодня представляют большую угрозу национальной безопасности страны, нежели крупномасштабная операция, подготовленная террористической группировкой.

Известно, что США и Великобритания определенным образом синхронизируют свои политические действия, тем более в таких важных вопросах как борьба с терроризмом. Поэтому речь Обамы вполне можно представить окончанием заявления Кэмерона. В таком случае допустимо ее рассматривать в качестве ответа лидеру "Аль-Каиды" Айману Аз-Завахири: против объявленной им стратегии "тысячи порезов" со стороны США и Великобритании вступает в силу жесткий виртуальный контроль за действиями граждан в сети.

Обама и Кэмерон фактически объявили, что террористами и экстремистами могут быть признаны люди никак не связанные с группировками и объединениями. Т.е. на монополии юридического представления о международном терроризме, как форме политической борьбы непризнанных этнических или религиозных групп, поставлен крест.

Неописуемый терроризм

Сегодня в Великобритании действует долгосрочная антитеррористическая стратегия CONTEST, включающая в себя четырех основных направления: "предотвращение", "преследование", "защита" и "готовность". Она базируется на законе о терроризме образца 2006 года. Этот закон позволяет признать человека виновным в способствовании терроризму на основании его публикаций и заявлений, даже если его слова не преследуют цели разжигания розни, а лишь допускают истолкования в подобном ключе.

Более того, литература использованная для подготовки к теракту и содержащая важную информацию признается преступной. Подобное положение закона позволяет объявить террористической "литературой" записи в социальных сетях и блогах, в том числе и репортажного свойства. Таким образом, угроза "гражданского терроризма" ставит под сомнение дальнейшее существование свободы слова в том виде, как ее сейчас принято воспринимать на Западе.

В августе 2007 года Палата представителей конгресса США также одобрила законопроект, разрешающий американской разведке прослушивание иностранцев и перехват их переписки по компьютерной почте без предварительного получения судебного ордера. Теперь федеральные правоохранительные органы могут отслеживать посещения вебстраниц и корреспондентов по электронной переписке лишь с одобрения прокуратуры.

Таким образом, западные страны используют законодательство, по сути, в качестве оружия в боевых действиях, которые правительство этих стран ведет с террористическими организациями. Попытки решить проблему дипломатическими средствами сегодня забыты. Возможно, причина тому – пассивность международного законодательства.

До сих пор не выработано даже определение, какая именно политическая деятельность имеет террористический характер. Соответственно, отсутствуют нормативно прописанные средства экономического и политического воздействия на организации и государства им способствующие.

После того как участники V Конгресса ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями в 1975 году пришли к выводу, что трудно дать более или менее точное определение терроризма, никаких существенных подвижек в этом вопросе замечено не было.

В ходе обсуждения проблемы в шестом Комитете Генеральной Ассамблеи ООН в 1976 году возникло предложение рассматривать акт насилия как террористический в том случае, когда его психологический эффект обратно пропорционален его истинным физическим результатам. Это определение позволяет понять природу терроризма, но совершенно не способно стать фундаментом для выработки действенных законов.

Сейчас широко известны 13 международных конвенций и протоколов в области антитеррористической борьбы, однако ни один из этих документов так и не заполнил концептуальный пробел. В результате, сегодня различные страны придерживаются во многом несовпадающих взглядов на предмет терроризма, зачастую подстраивая свои представления о нем под собственные интересы и амбиции.

Антитеррористическая коалиция

Бессилие международных организаций повторяет историю первой половины ХХ века, когда Лига наций не сумела воспрепятствовать росту влияния фашистских режимов и предотвратить Вторую мировую войну. Международное законодательство оказалось настолько недееспособно, что даже после окончания войны суд над нацистскими преступниками проводился не под эгидой существовавшей тогда на бумаге организации объединенных наций, а опирался на представления о законе и справедливости государств, возглавлявших антигитлеровскую коалицию.

История в точности повторяется сегодня. Как показывает пример ликвидации Осамы бен Ладена, американское законодательство на практике подменяет в антитеррористической борьбе международные правовые нормы. Как следствие, в западных юридических кругах давно сформулирован запрос на формирование межнационального органа, по структуре сходного с Нюрнбергским трибуналом, который будет исполнять функции ООН в вопросе борьбы с терроризмом.

Предполагается, что сильнейшие в военном отношении демократические государства возьмут на себя полную ответственность за решение вопросов международной безопасности по своему усмотрению.

Мобильность такой организации в вопросе принятия быстрых и решительных решений, контрмер на перемены в характере действий террористов теоретически могла бы компенсировать некоторую субъективность ее трактовок в определении "врагов". Однако, пока не существует четкой дефиниции терроризма, ее создание представляет не меньшую опасность, чем действия террористов.

Базирующейся на англо-саксонском праве (т.е. имеющей прецедентную основу), организации было бы по силам постепенно синхронизировать правовые и законодательные нормы всех стран, активно участвующих в антитеррористической войне, для беспрепятственного выявления и преследования террористов и согласованного формирования контрстратегии.

Впрочем, все эти наработки международного правового консилиума может погубить новая тактика "Аль-Каиды". Она обесценивает обе магистральные идеи борьбы с терроризмом, которые могли бы стать фундаментом транснациональной организации.

Антитеррористическое законодательство США последние десятилетия делало акцент не на борьбе с терроризмом как таковым, а на сотрудничестве с организациями и гражданами. Страны же Западной Европы пытались обеспечить лояльность выходцев из исламских стран государству пребывания.

Обе эти идеи давно раскритикованы. И, по всей видимости, в случае реализации стратегии "тысячи порезов" будут моментально ликвидированы. Уже сегодня министр труда и пенсионного обеспечения Великобритании Данкан Смит заявил, что рассматривает вопрос о лишении участников беспорядков социальных пособий, причем, по его словам, это коснется также тех из них, кто не был приговорен к тюремному заключению.

Сегодня стало очевидно, что материальная поддержка отсталых стран и этносов, которая должна была снизить стимулы к выбору криминального и агрессивного поведения, интерпретируется лидерами таких стран и областей как дань. В то же время подобная политика создает негативные стимулы у налогоплательщиков, не обеспечиваемых достаточной защитой, зато облагаемых налогами для замирения террористов, что грозит подорвать правовые государства изнутри.

В итоге, революционная идея террористов сегодня падает на плодородную почву кризиса международной антитеррористической мысли. Большая часть экспертов сходится во мнении, что в таких условиях западный мир в ближайшее время ожидает тотальная израилезация: расширение полномочий спецслужб, обилие кордонов и служб контроля и сокращение пространства приватности по принципу "шагреневой кожи".